История двух городов чарльз диккенс

С моими детьми и друзьями участвовал в домашнем спектакле, в пьесе Уилки Коллинза «Застывшая пучина». Мне очень хотелось войти по-настоящему в роль, и я старался представить себе то душевное состояние, которое я мог бы правдиво передать, дабы захватить зрителя.

По мере того как у меня складывалось представление о моем герое, оно постепенно облекалось в ту форму, в которую и вылилось окончательно в этой повести. Я поистине перевоплотился в него, когда играл. Я так остро пережил и перечувствовал все то, что выстрадано и пережито на этих страницах, как если бы я действительно испытал это сам.

Во всем, что касается жизни французского народа до и во время Революции, я в своих описаниях (вплоть до самых незначительных мелочей) опирался на правдивые свидетельства очевидцев, заслуживающих безусловного доверия.

Я льстил себя надеждой, что мне удастся внести нечто новое в изображение той грозной эпохи, живописав ее в доступной для широкого читателя форме, ибо, что касается ее философского раскрытия, вряд ли можно добавить что-либо к замечательной книге мистера Карлейля .

Ноябрь 1850 г.

КНИГА ПЕРВАЯ

«ВОЗВРАЩЕН К ЖИЗНИ»

Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время, – век мудрости, век безумия, дни веры, дни безверия, пора света, пора тьмы, весна надежд, стужа отчаяния, у нас было все впереди, у нас впереди ничего не было, мы то витали в небесах, то вдруг обрушивались в преисподнюю, – словом, время это было очень похоже на нынешнее, и самые горластые его представители уже и тогда требовали, чтобы о нем – будь то в хорошем или в дурном смысле – говорили не иначе, как в превосходной степени.

В то время на английском престоле сидел король с тяжелой челюстью и некрасивая королева ; король с тяжелой челюстью и красивая королева сидели на французском престоле . И в той и в другой стране лорды, хранители земных благ, считали незыблемой истиной, что существующий порядок вещей установлен раз навсегда, на веки вечные.

Стояло лето господне тысяча семьсот семьдесят пятое. В ту благословенную пору Англия, как и ныне, сподобилась откровения свыше. Миссис Сауткотт только что исполнилось двадцать пять лет и по сему случаю некоему рядовому лейб-гвардии, наделенному пророческим даром, было видение, что в оный знаменательный день твердь земная разверзнется и поглотит Лондон с Вестминстером. Да и коклейнский призрак угомонился всего лишь каких-нибудь двенадцать лет , не больше, после того как он, точь-в-точь как наши прошлогодние духи (проявившие сверхъестественное отсутствие всякой изобретательности), простучал все, что ему было положено. И только совсем недавно от конгресса английских подданных в Америке до английского престола и народа стали доходить сообщения на простом, человеческом языке о вполне земных делах и событиях , и, сколь это ни странно, оные сообщения оказались чреваты много более серьезными последствиями для человечества, нежели все те, что поступали от птенцов коклейнского выводка.

Франция, которая не пользовалась таким благоволением духов, как ее сестрица со щитом и трезубцем , печатала бумажные деньги, транжирила их и быстро катилась под гору. Следуя наставлениям своих христианских пастырей, она, кроме того, изощрялась в высокочеловеколюбивых подвигах; так, например, одного подростка приговорили к следующей позорной казни: ему отрубили обе руки, вырвали клещами язык, а потом сожгли живьем за то, что он не преклонил колен в слякоть перед кучкой грязных монахов, шествовавших мимо него на расстоянии пятидесяти шагов. Не лишено вероятности, что в ту пору, когда предавали казни этого мученика, где-нибудь в лесах Франции и Норвегии росли те самые деревья, уже отмеченные Дровосеком Судьбой, кои предрешено было срубить и распилить на доски, дабы сколотить из них некую передвижную машину с мешком и ножом , оставившую по себе страшную славу в истории человечества. Не лишено вероятности, что в убогом сарае какого-нибудь землепашца, под Парижем, стояли в тот самый день укрытые от непогоды, грубо сколоченные телеги, облепленные деревенской грязью – на них, как на насесте, сидели куры, а тут же внизу копошились свиньи, – и Хозяин Смерть уже облюбовал их как собственные двуколки Революции. Но эти двое – Дровосек и Хозяин, – хоть они и трудятся не переставая, но трудятся оба беззвучно, и никто не слышит, как они тихо шагают приглушенными шагами, а если бы кто и осмелился высказать предположение, что они не спят, а бодрствуют, такого человека тотчас же объявили бы безбожником и бунтовщиком.

Англия гордилась своим порядком и благоденствием, но на самом деле похвастаться было нечем. Даже в столице каждую ночь происходили вооруженные грабежи, разбойники врывались в дома, грабили на улицах; власти советовали семейным людям не выезжать из города, не сдав предварительно свое домашнее имущество в мебельные склады; грабитель, орудовавший ночью на большой дороге, мог оказаться днем мирным торговцем Сити; так однажды некий купец, на которого ночью напала разбойничья шайка, узнал в главаре своего собрата по торговле и окликнул его, тот предупредительно всадил ему пулю в лоб и ускакал; на почтовую карету однажды напало семеро, троих кондуктор уложил на месте, а остальные четверо уложили его самого – у бедняги не хватило зарядов, – после чего они преспокойно ограбили почту; сам вельможный властитель города Лондона, лорд-мэр, подвергся нападению на Тернемском лугу, какой-то разбойник остановил его и на глазах у всей свиты обобрал дочиста его сиятельную особу; узники в лондонских тюрьмах вступали в драку со своими тюремщиками и блюстители закона усмиряли их картечью; на приемах во дворце воры срезали у благородных лордов усыпанные бриллиантами кресты; в приходе Сент-Джайлса солдаты врывались в лачуги в поисках контрабанды, из толпы в солдат летели пули, солдаты стреляли в толпу, – и никто этому не удивлялся. В этой повседневной сутолоке беспрестанно требовался палач, и хоть он работал не покладая рук, толку от этого было мало; то вздергивал он рядами партии осужденных преступников, то под конец недели, в субботу, вешал попавшегося во вторник громилу, то клеймил дюжинами заключенных Ньюгетской тюрьмы , то перед входом в Вестминстер жег на костре кучи памфлетов; нынче он казнит гнусного злодея, а завтра несчастного воришку, стянувшего медяк у деревенского батрака.

Все эти происшествия и тысячи им подобных, повторяясь изо дня в день, знаменовали собой дивный благословенный год от Рождества Христова тысяча семьсот семьдесят пятый. И меж тем как в их сомкнутом круге неслышно трудились Дровосек и Хозяин, те двое с тяжелыми челюстями и еще двое – одна некрасивая, другая прекрасная собою, шествовали с превеликой пышностью, уверенные в своих божественных правах. Так сей тысяча семьсот семьдесят пятый год вел предначертанными путями и этих Владык и несметное множество ничтожных смертных, к числу коих принадлежат и те, о ком повествует паша летопись.

На почтовых

В пятницу поздно вечером в самом конце ноября перед первым из действующих лиц, о коих пойдет речь в нашей повести, круто поднималась вверх дуврская проезжая дорога. Дороги ему, собственно, не было видно, ибо перед глазами у него медленно тащилась, взбираясь на Стрелковую гору, дуврская почтовая карета. Хлюпая по топкой грязи, он шагал рядом с каретой вверх по косогору, как и все остальные пассажиры, не потому, что ему захотелось пройтись, вряд ли такая прогулка могла доставить удовольствие, но потому, что и косогор, и упряжь, и грязь, и карета – все это было до того обременительно, что лошади уже три раза останавливались, а однажды, взбунтовавшись, потащили карету куда-то вбок, поперек дороги, с явным намерением отвезти ее обратно в Блэкхиз. Но тут вожжи и кнут, кондуктор и кучер, все сразу принялись внушать бедным клячам некий параграф воинского устава, дабы пресечь их бунтарские намерения, кои вполне могли бы служить доказательством того, что иные бессловесные твари наделены разумом: лошадки мигом смирились и вернулись к своим обязанностям.

«Повесть о двух городах» – один из поздних романов Чарльза Диккенса, увидевший свет в последнее десятилетие творческой карьеры писателя. Опубликованный в 1859 году, он стал хрестоматийным произведением и ключевым историческим романом английской прозы. В то же время для отечественного читателя этот роман не является приоритетным в литературном наследии Диккенса и явно уступает таким культовым вещам, как «Оливер Твист», «Дэвид Копперфильд», «Домби и сын» и другим.

Любимый роман англичан был неоднократно экранизирован Великобританией. В 1958 году одноименную ленту выпустил режиссер Ральф Томас, в 1980-м Майкл Э. Брайант снял многосерийный фильм с тем же названием. От Соединенных Штатов с экранизациями выступали Джек Конуэй и Джим Годдар. Австралийский режиссер Уорвик Гилберт в 1984 году выпустил мультипликационную версию знаменитого романа.

Давайте вспомним сюжет «Повести о двух городах», истории, которая продолжает вдохновлять спустя столетия.

XVIII век – самый прекрасный, ужасный, кровопролитный, жизнеутверждающий и самый противоречивый. «Век мудрости, век безумия, дни веры, дни безверия, пора света, пора тьмы, весна надежд, стужа отчаяния… У нас было все впереди, у нас впереди ничего не было, мы то витали в небесах, то вдруг обрушивались в преисподнюю…»

Это было лето 1775 года. Две великие европейские державы – Англия и Франция – погрязли в грехе, разврате, жестокости и несправедливости. Францией правил король с тяжелой челюстью и красивая королева. Франция транжирила деньги и быстро катилась под гору. А еще она смотрела, чтобы ее подданные вели себя пристойно. Так, одному негодному юнцу, который не упал на колени перед шестью монахами в дождливую погоду, отрубили обе руки, вырвали язык и после всех пережитых мучений сожгли живьем.

Англией правил король с тяжелой челюстью и некрасивая королева. Англия кичилась своим порядком и благоденствием, в то время как разбои проходили сплошь и рядом. Грабили и убивали не только на больших дорогах, но и в городах. Не зная страху, разбойничьи шайки орудовали в королевских лесах, в театральных ложах и сияющих гостиных. Закон карал виновников выборочно: в один день он вешал убийцу и насильника, в другой – мелкого воришку, укравшего кусок булки.

Социальная нищета

Города этих двух держав находились под гнетом неизменных властелинов – Холода, Грязи, Болезни, Невежества, Нужды и Голода. Особенно чудовищной была сила Голода. Он, как мельница с огромными жерновами, превращал молодых в стариков. Печать Голода лежала на каждом лице горожанина. Голод лез из старых домов, из убогого тряпья, он прятался в подвалах, глазел из печных труб, он облизывал полки булочных и бакалейных и утробно выл в пустых животах.

Немногие знали, но уже тогда в городах и маленьких деревушках зарождалась неведомая новая сила. Совсем скоро она даст о себе знать. И имя ей Революция.

Пока в мире намечались коренные перемены, банковского служащего мистера Лорри занимали совсем другие вопросы. Дело в том, что в данный момент он направлялся во Францию на встречу с одной молодой особой. Юную знакомую мистера Лорри звали Люси Манетт. За свои семнадцать лет девушка никогда не знала родительской ласки. Круглая сирота, она лишилась отца и матери, будучи еще совсем малышкой. Ее отец пропал без вести, а мама сгорела от горя в считанные месяцы.

В свое время мистер Лорри был поверенным Александра Манетта, отца Люси. Это он вывез двухлетнюю сиротку из страны и устроил, чтобы она ни в чем не нуждалась. Теперь Лорри встретился с Люси, чтобы сообщить ей шокирующую весть – ее отец жив!

Оказывается, на протяжении восемнадцати лет Александр Манетт был несправедливо заключен в тюрьме. Теперь он освобожден, находится у своего друга Дефаржа, однако сильно сдал за годы пребывания в заточении. Он практически никого не признает, часто впадает в забытье и думает, что по-прежнему находится в темнице.

Люси вместе с мистером Лорри отправляется знакомиться с «воскресшим» родителем. Вид Александра Манетта приводит визитеров в шок. Бывший заключенный больше похож на живой труп. Его голос походит на эхо, которое уже давным-давно отзвучало. Это был голос человека, утратившего все надежды, мечты, стремления, человека, погибшего безвозвратно.

Однако облик Люси, ее золотистые локоны, точь-в-точь такие же, как у покойной матери, ее нежный голос и ласковые прикосновения пробуждают «мертвеца», он выходит из забытья и плачет вместе со своей новообретенной дочерью.

Проходит пять лет. В Олд-Бейли (прим. – традиционное название лондонского суда) судят только что прибывшего Чарльза Дарнлея. Молодого человека обвиняют в государственной измене. На судебном заседании присутствует семейство Манетт, отец и дочь. Они становятся свидетелями того, как адвокат Сидни Картон с блеском выигрывает дело и обеспечивает своему подопечному свободу.

Чарльз Дарнлей появился в английской столице под вымышленным именем. На самом деле его семейство носит фамилию Эвремонд. Эвремонды – высокопоставленные особы, печально знаменитые среди английского народонаселения своей ненавистью к простым людям. Народ платит Эвремондам тем же. В день освобождения Чарльза из-под стражи разъяренный горожанин убил маркиза Эвремонда (дядю Дарнлея) за то, что он переехал каретой его брата и не понес наказания.

Чарльз, однако, не скорбит по безвременно почившему родственнику – он страстно влюблен в Люси Манетт и больше всего на свете мечтает, чтобы она стала его женой.

Чувства молодых людей взаимны. Главная проблема в отце Люси, ведь именно дядя Чарльза обрек его на восемнадцатилетнее заточение. Александр Манетт дает согласие на брак дочери. Однако от пережитых волнений его психическое состояние сильно ухудшается, и он опять впадает в продолжительное забытье.

Тем временем во Франции разгорается революция. Дарнлей мчится в Париж, чтобы спасти от расправы своего бывшего слугу, но, как только он оказывается на французской земле, его задерживают, ведь он представитель аристократического рода Эвремондов – прославленных народных угнетателей.

Во время слушания интересы Дарнлея защищает Сидни Картон, в его пользу ходатайствует Александр Манетт, который на правах пострадавшего от аристократического беспредела пользуется уважением революционеров. Тяжба по делу Дарнлея длится практически два года и завершается оправданием подсудимого.

Но не успели друзья и родные заключенного отпраздновать победу, как его вновь берут под стражу. Против Дарнлея выдвинуты новые обвинения. Среди обвинителей мосье Дефарж, его супруга мадам Дефарж и… Александр Манетт. Последний выступает против своего зятя из прошлого. Дело в то, что в камере Манетта были найдены дневниковые записи, в которых говорилось, что дядя и отец Дарнлея-Эвремонда жестоко обошлись с одной крестьянской семьей: глава семейства был до смерти замучен, брат заколот, а мать, вынашивавшая ребенка, изнасилована. Манетт был приставлен смотрителем за беременной крестьянкой. Решив предать бесчинства маркизов огласке, Манетт был тут же устранен. Так, собственно, он и попал в тюрьму.

Мадам Дефарж оказалась младшей сестрой замученной крестьянки. Она чудом спаслась и поклялась мстить каждому из рода Эвремондов. Расплачиваться за грехи отцов теперь вынужден Чарльз. Его признали виновным и приговорили к смертной казни через повешение.

Во имя любви

На выручку обреченному Дарнлею вновь приходит Сидни Картон. Его знания по юриспруденции и адвокатское красноречие уже бессильны. Сидни предлагает Дарнлею поменяться местами. Внешне молодые люди очень похожи, так что вряд ли кто-то заметит подмену. План предельно прост. Картон взойдет вместо Дарнлея на эшафот, а тот отправится обратно к семье.

К чему такая жертва? Оказывается, все это время адвокат Сидни Картон был безответно влюблен в Люси Манетт. Его любовь оказалась так благородна и чиста, что самое главное счастьем для него – благополучие возлюбленной. Пусть для этого нужно уступить любимую сопернику, пусть отдать жизнь, главное, чтобы Она была счастлива.

Утром того же дня в Париже казнили Чарльза Дарнлея. Собравшаяся толпа зевак и не подозревала, что настоящий Дарнлей мчался прочь от ненавистного места, а в грязной канаве лежало тело адвоката Сидни Картона.

Чарльз и Люси Дарнлеи были счастливы в браке. Вскоре у них родился первенец. Его назвали Сидни в честь спасителя их семьи.

Роман Чарльза Диккенса «Повесть о двух городах»: краткое содержание

5 (100%) 1 vote
Издательство Chapman & Hall [d]

«По́весть о двух города́х» (англ. A Tale of Two Cities ) - изданный в 1859 году исторический роман Чарльза Диккенса о временах Французской революции .

Сюжет

Опустившемуся адвокату Картону, который безответно влюблён в Люси, удаётся подслушать разговор мадам Дефарж, в котором она раскрывает истинную причину своей ненависти к Эвремондам. Много лет назад покойный Эвремонд изнасиловал её сестру, лечащим врачом которой был доктор Манетт. Её семья была обречена на истребление, и сама она выжила только чудом.

Картон предупреждает Люси и её семью о необходимости срочно покинуть Францию, так следующей жертвой мадам Дефарж станет семья «последнего из Эвремондов», то есть сама Люси и её дочь. При помощи шантажа он получает доступ в камеру Дарнея и меняется с ним одеждой. Так как внешне они очень похожи, Дарнею удаётся беспрепятственно выбраться из тюрьмы и из Парижа, а Картон на другой день вместо него восходит на гильотину.

Из последних слов Картона ясно, что он считает свой поступок актом самопожертвования из любви к Люси и ради её счастья. В конце книги показана гибель мадам Дефарж от руки верной экономки Люси Манетт. Супруги Дарнеи благополучно возвращаются в Лондон.

Анализ

Идея «Повести о двух городах» пришла к Диккенсу во время исполнения в пьесе Уилки Коллинза роли человека, который жертвует собой ради счастья своей возлюбленной и дорогого её сердцу мужчины. С этим сюжетом, который имел параллели в жизни самого Диккенса, связались мысли о Французской революции, почерпнутые во время чтения исторической книги Карлейля - писателя, которого Диккенс боготворил и у которого учился.

Что характерно для зрелого Диккенса, остросюжетные конструкции позволяют ему наметить нити, пронизывающие всё общество, и провести перед глазами читателя представителей самых разных сословий. Юридическая профессия, как всегда, влечёт его к драматическим описаниям судебных процессов. Религиозные мотивы возвращения к жизни, всепрощения и самопожертвования отражены в веренице образных антитез и противопоставлений. Скажем, растекающееся по парижской улице вино из разбитой бочки предвещает реки крови.

«Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен; это был век мудрости, это был век глупости; это была эпоха веры, это была эпоха безверия; это были годы Света, это были годы Мрака; это была весна надежд, это была зима отчаяния; у нас было все впереди, у нас не было ничего впереди…»

Популярность

Обложка американского издания 1942 года

В англоязычных странах единственный (за исключением «Барнеби Раджа ») исторический роман Диккенса стал хрестоматийным. Утверждается, что при тираже в 200 млн экземпляров это не только самое популярное в англоязычных странах произведение писателя, но и главный бестселлер в истории англоязычной прозы .

Роман неоднократно экранизировался, первый раз в 1911 году. Классической считается экранизация 1935 года , спродюсированная Д. Селзником . В 1980-е годы обратиться к этому литературному материалу планировал Терри Гильям . В 1980 году вышли также американская экранизация романа, английский минисериал, а в 1984 году - австралийский мультфильм. На сюжет романа поставлены опера и мюзикл .

Экранизации

«Повесть о двух городах» / A Tale of Two Cities (США, 1907)
«Повесть о двух городах» / A Tale of Two Cities - режиссёр Уильям Хамфри (США, 1911)
«Повесть о двух городах» / A Tale of Two Cities - режиссёр Фрэнк Ллойд (США, 1917)
«Повесть о двух городах» /

Помнится, что при школьной программе по зарубежной литературе единственное произведение, которое мы проходили, написанное пером Чарльза Диккенса был незабываемый «Оливер Твист». Мрачная книга, от которой становилось жутковато от эпохи английской индустриализации, да от часто проявляющейся жестокости людей, желающих обогатиться за счёт детского «труда». Диккенс в блестящем стиле выписал ту атмосферу, так что совершенно неудивительно, что «Оливер Твист» вошёл в школьную программу. Будучи уже старше ознакомился с фильмом «Николас Никлби», в котором сыграли Чарли Ханнэм и Энн Хэтэуэй и захотелось немедленно взяться за это ещё одно произведение Диккенса. Но к этому же ещё и узнал, что «Повесть о двух городах» является самым распространённым романом английского писателя. Нашёл раритетное издание экранизации романа и окончательно удостоверился в том, что надо ещё больше ознакомиться с творчеством великого писателя Чарльза Диккенса.

Несколько было всё же удивительно узнать о том, что главный антагонист в завершающей серии трилогии от Кристофера Нолана про Тёмного Рыцаря поднимает восстание, переиначив слова героя книги Чарльза Диккенса «Повесть о двух городах» пьющего юриста Сиднея Картона (в экранизации его роль потрясающе исполнил английский актёр Дирк Богард). Вот какое вложение дал миру Диккенс! И это вовсе не значит, что Нолан сосценаристы являются полиглотами, их вложение в кинематограф с этой трилогией также трудно недооценить, а означает, что Диккенс цитируется несколько веков и надо пристальнее вглядеться в творчество этого человека. Надо сказать, что вообще в фильме «Повесть о двух городах» каждая фраза имеет своё значение, это не броские слова, а это изъявление целых сословий тогдашнего человечества. В «Ангелах и демонах» Дэна Брауна молодой амбициозный священник говорит целую тираду, от духа которой может голова закачаться, а после знакомства с Диккенсом, то можно понять, кто так повлиял на Брауна. И в самой картине, кроме запоминающихся фраз, есть то, что актёры великолепно, со всеми живыми эмоциями доводят до зрителя сущность и своих героев и целой эпохи.

Фильм вышел на экраны в 1958-ом году, поэтому неудивительно, что нынешний зритель не слышал имён всё того же Дирка Богарда, не знает кто такова Дороти Тьютин, и кто таков Поль Гер. Но человек, который может себя посвятить просмотру не только многомиллионных блокбастеров, присмотрится к классической европейской школе киноискусства, где актёрское мастерство продемонстрировали выше указанные исполнители. Дирк Богард (напомню, что его герой спившийся юрист Сидней Картон) излучает такую бездонную грусть в глазах, что аж сердце сжимается. Ему хочется сказать, чтобы он бросил пить и тогда станет вожделенным женихом, но в его сердце есть одна-единственная любовь Его заключительный поступок поражает воображение, даже не знаешь, есть ли сейчас такие люди, которые способны на самопожертвование. То, как он совершил этот поступок читайте книгу и смотрите фильм и надейтесь, что эпоха рыцарства ещё не искоренена. В лёгкость движений и чистую эмоциональность от Дороти Тьютин невозможно не влюбиться. Поль Гер хорош собой, леди таких любят, но только сложно было актёру конкурировать с Богардом, хоть Гер и отлично сыграл, но Богард превосходно.

И хотелось бы очень отдельно отметить игру актрисы Розали Кратчли. По своей сути она напоминает характер мадам Тенардье из «Отверженных» (вообще с этой эпохальной книгой и «Повестью о двух городах» можно заметить несколько схожих черт). Но если мадам Тенардье не раз и не два играли различные актрисы, из последнего мюзикла была неплоха Хелена Бонэм Картер (хотя, когда она вообще была плоха?), но даже ей далековато до той тщедушной мадам Дефарж, полной ненависти к более зажиточному социальному слою. Она пользовалась не только остро стоящими вопросами по поводу баронов и герцогов, к которым питала ярую ненависть, но и свои виды она имела, пусть они были и несколько скрыты. Розали Кратчли бесподобно передала эту героиню! При просмотре даже не знаешь восхищаться ли этой великолепной игрой или же самому ненавидеть мадам Дефарж, готовую собственными руками вести всех и вся, коих она считает виновниками её нищеты, на эшафот. В образе откровенных людей, ставших жестокими из-за социальных устоев, то с Розали Кратчли стоит брать пример. Диккенс, Богард и Кратчли вот из-за кого надобно ознакомиться с экранизацией романа «Повесть о двух городах».

Сей фильм яркий образец британского кино, которое начало соперничество с Голливудом, часто занимавшим передовые позиции в экранизации классических произведений. В общем, если вдруг попадётся в руки лента «Повесть о двух городах», то не поскупитесь личным временем и будете вознаграждены достойнейшей постановкой с яркой игрой актёров.

9 из 10

P.S.: В фильме принял участие Кристофер Ли, двоюродный брат писателя Яна Флеминга, давшего миру агента 007. Ли до сих пор принимает активное участие в различных съёмках и это достойно уважение и пожеланий долгих лет жизни!

Повесть о двух городах
A Tale of Two Cities

Жанр	исторический роман
Автор	Чарльз Диккенс
Язык оригинала	английский
Дата первой публикации	1859
Издательство	Chapman & Hall [d]
Предыдущее	Крошка Доррит
Следующее	Большие надежды

Сюжет

Анализ

«Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен; это был век мудрости, это был век глупости; это была эпоха веры, это была эпоха безверия; это были годы Света, это были годы Мрака; это была весна надежд, это была зима отчаяния; у нас было все впереди, у нас не было ничего впереди…»