Православное учение о бытии бога и о безсмертии души
Проблема вечности (бессмертия) души в христианстве. Тесно связана с проблемой всеобщего воскрешения людей одна из ключевых проблем любой религии - проблема вечности (бессмертии) души. В последние годы в связи с активизацией деятельности церковных организаций, увеличением информации о религиозных учениях чаще, чем прежде стала обсуждаться проблема бессмертия, вечной жизни. В христианской Церкви считается, что вера в бессмертие души была присуща ей изначально. На деле же в течение веков среди отцов христианской Церкви царила удивительная разноголосица. Живший во втором веке н.э. отец Церкви Ириней Лионский учил, что душа не имеет абсолютного бессмертия, что "как тело само по себе не есть душа, но только принимает участи в жизни души, так и душа сама по себе не есть жизнь, но принимает потребную для себя жизнь от Бога". И такая точка зрения не была случайной. Ведь первые книги Ветхого завета не дают никаких серьезных оснований для веры в бессмертие души. Даже в Новом завете прямо говорится, что только Бог "единый имеющий бессмертие" (1 Павл.Тимоф.6,16). Ссылаясь на это утверждение, богословы пытались обойти неизбежно возникающие противоречия. Действительно, если душа бессмертна по своей природе, то всемогущий Бог не может ее уничтожить. Однако, с богословских позиций думать так - кощунство. Чтобы не впасть в него некоторые теологи заявляли, что душа смертна и может существовать столько, сколько того захочет Бог. Титиан (II век н.э.) считал, что душа "имеет земное происхождение: сама по себе ничто иное, как тьма и нет в ней ничего светлого; по природе своей не бессмертна, но смертна и способна к разрушению". Другой отец христианской Церкви - Тертуллиан (II-III века н.э.) вообще считал душу телесной. Некоторые богословы, например, Климент Александрийский - современник Тертуллиана, пытаясь избежать крайностей заявляли наподобие того, как это делали некоторые язычники, что душа - сложная субстанция и состоит она из двух частей, одна их которых смертна, а другая - нет. Такая путаница во взглядах христианских богословов связана прежде всего с тем, что в самой главной для христиан части Библии - Новом завете - слово "душа" имеет значение и смертного живого существа и бессмертного нематериального в человеке (см. Ев.Матф.,10:28; Луки,12: 19; Марка,3:4). Споры о сути души продолжались несколько столетий и хотя, в конце концов, христианская Церковь постановила считать, что душа человеческая бессмертна, но и по сей день вера в ее бессмертие так и не стала общепризнанной в этой самой крупной по численности верующих религии мира. Ну, уж наверное православная Церковь и, в частности, Русская православная Церковь твердо убеждена в бессмертии души, скажет мой читатель. К сожалению должен его огорчить. В сборнике "Душа человеческая", изданном в 1992 году Свято-Троицким Ново-Голутвиным монастырем, принадлежащим Русской православной Церкви, сказано совершенно однозначно: ". . . говоря о бессмертии души, нельзя со строгой необходимостью доказать бессмертие ее. Ибо тот, кто даровал душе несложность и простоту, может и совсем уничтожить душу". Так где же гарантия, что всесильный Бог ее не уничтожит? Такой гарантии дать не может никто. Даже сам Бог! Уж если консервативная православная Церковь не может подтвердить бессмертие души, то что спрашивается, взять с вольнодумствующих протестантских Церквей? Идею бессмертия души отвергают две крупные протестантские Церкви - "Адвентисты седьмого дня" и "Свидетели Йеговы". Адвентисты утверждают, что душа смертна ссылаясь, как это ни покажется странным, на Библию. Слово душа, - говорят они, - встречается там 853 раза, но ни разу нигде не говорится о ее бессмертии (!).На этом основании они утверждают, что душа смертна. А для того, чтобы окончательно уничтожить своих идеологических оппонентов добавляют, что подобный взгляд "сообразуется с последними данными науки". Один из руководителей "Свидетелей Йеговы" И. Рутерфорд, желая подчеркнуть крайнюю степень неприятия идеи вечной, неуничтожимой души, даже заявил, что "мысль о бессмертии души родилась у Сатаны". В то же время и здесь вопрос о смертности души оказывается не таким простым. С одной стороны эта Церковь отрицает признаваемый, как они говорят "фальшивыми религиями" (т.е. католицизмом и православием) догмат о бессмертии души. При этом душа понимается ими как "живое существо, будь оно рыба, птица, животное или человек". М.М.Богословский Источник-
Православное учение о бытии Бога и о безсмертии души
Бытие Божие имеет одинаково твердые доказательства как в истории человечества, в данных внешнего опыта, так и в свидетельстве нашей собственной души. Чем больше человек углубляется в познание Бога в природе, чем более внимательно следит за собственным опытом и при этом заботится о сохранении доброты в сердце и чистоты в совести, тем яснее для него становится истина бытия Божия.
Существо Божие выше всякого познания не только человеков, но и Ангелов, Бог есть «Свет неприступный». Если пред сотворенным светом видимого солнца изнемогает наше око, как не изнеможет око нашего ума пред Светом Вечного Солнца духов, пред Которым и высшие из Ангелов закрывают свои лица. Ограниченный ум человека соотносится с Богом – предметом познания, как горсть с морем и даже менее, чем горсть. Можно ли горстью исчерпать море? И если бы и возможно было это, потому что море имеет пределы и меру глубины, то все же невозможным оставалось бы малым сосудом разума человеческого исчерпать бездну премудрости Божией, которой широта безпредельна и глубина безмерна.
Путь Богопознания – во внутреннем духовном опыте. Святой Василий Великий изучил науки в знаменитой Афинской школе, привлекавшей к себе в то время цвет ума и таланта. Изучил он ораторское искусство, астрономию, философию, физику, медицину, естественные науки. Был гордостью своих профессоров. Но все светские знания не могли насытить его ума, искавшего нечто высшее, – небесного озарения, и, по окончании курса, он отправился в те страны, где жили христианские подвижники и где бы он мог вполне ознакомиться с истинно христианской наукой.
Был в Египте, Карфагене, Сирии и Палестине. Там он нашел и духовное руководство, и большое собрание богословских творений, прилежно и долго изучал их…
Неверующие гордо заявляют, что разум не признает сверхчувственного мира, потусторонней жизни. Они забыли слова мудрейшего из смертных: все, что человек знает и что может понять – ничто в сравнении с тем, чего он не знает и не понимает. И это знание Сократ приобрел опытом целой жизни, посвященной исканию истины.
Кроме природной ограниченности нашего ума, естественному Богопознанию препятствует греховное помрачение его. «Удивляюсь я тем немалочисленным людям, – говорит Симеон Новый Богослов, – которые не трепещут богословствовать о Боге, будучи исполнены грехов… Мы, не знающие ни самих себя, ни того, что перед очами нашими, с дерзостью и безстрашием приступаем философствовать о том, что непостижимо для нас, особенно будучи пусты от благодати Святого Духа, просвещающего и научающего всему».
Будет время, когда многие тайны будут нам открыты вполне, но для этого мы должны пройти долгий и весьма ответственный путь правильного духовного развития.
Если вы хотите, чтобы изменилась окружающая нас жизнь, говорит христианство, изменитесь сами, воспитайте ваше сердце.
Братская любовная жизнь, Царство Божие на земле возможны, только их надо искать не где-нибудь вокруг, не в чем-нибудь внешнем, а внутри себя, в своем сердце.
Для вступления в Царство Божие и в основанную Господом на земле Церковь, для исполнения заповедей Христовых и для познания тайн Его учения – необходимо благодатное возрождение от Святого Духа. Осуществить закон Христов в жизни нашими слабыми и склонными ко греху силами безусловно невозможно; единственно только при помощи Святого Духа, через обновление нашего естества новой стихией благодатной жизни.
Христианство доселе не понято и не оценено миром, а оно-то и есть то «сокровище негиблющее», которого с такой жадностью ищут люди. Это сокровище есть внутренне реальное общение со Христом, развивающееся в безконечную радость вечности…
Опыт духовный свидетельствует о близости нашему духу Духа Божия, о воздействии Божества на нашу душу, входящую в живое общение с Ним; в этом чувстве присутствия или близости Божества и состоит самая сущность религиозного чувства или веры.
Для нас, верующих и верных сынов Церкви, сомнения в Божестве Иисуса Христа, Спасителя нашего, и быть не может, но сколько душ, кажется, усердно стремятся ко Христу и не находят в себе полной веры в Него. Постоянно их тревожат сомнения: многого они никак не могут допустить и понять.
Однако мы напрасно думаем, что наши сомнения – что-то новое и небывалое: они были еще при жизни Господа и затем повторялись и повторяются непрерывно, ибо враг рода человеческого не дремлет и неустанно работает над погибелью нашей. Побороть его злую силу сами мы, одни, без Христа, не можем, но возрожденные благодатью в общении со Спасителем нашим, мы получаем возможность бороться и побеждать наших врагов.
Разлад между верой и разумом наблюдается лишь там, где вера слаба. Если неверующие находят много непонятного в учении о Боге, то это само собой объясняется тем, что само Откровение пришло к нам не из нашей сферы знания и жизни, а из тех безпредельных сфер бытия, где живет и открывает Себя Верховное Существо. Все возражения разума против Откровения падут сами собой, потому что они большей частью основываются на том, что разум не хочет поглубже вникнуть в высшее Откровение.
Божественный Сердцеведец Христос Спаситель первый указал миру, что единственный источник общественной, политической и всякой исторической жизни – дух человека, и что чем он совершеннее, тем совершеннее будет и все созданное.
С истиной бытия Божия неразрывно связана другая истина – духовности и безсмертия человеческой души.
Заметим, что желание жить, жить всегда, дано человеку Создателем не без цели. Это есть как бы первое указание на безсмертне души, как бы первое побуждение готовиться к жизни будущей. Желание жить связано с желанием счастья, которого ждет всякий. Эта жажда счастья не утоляется здесь, следовательно, должна быть жизнь будущая, где бы могло исполниться это пламенное желание нашего сердца.
Мы видим, что Бог, влагая в природу человека известные желания, дает вместе с тем и средства к удовлетворению их. Мучимые жаждой, мы можем напиться; голод можем утолить пищей; устав от труда, мы чувствуем нужду подкрепить и обновить свои силы покоем. Но счастья мы ждем безпрестанно, и никто не может нам его дать.
Неужели этого счастья нигде не существует? Ужели Бог вложил в нас это желание, не имея намерения удовлетворить его когда-нибудь? Нет, Промысл Божий, который доставляет нашему телу нее блага земные, не может навсегда оставить нашу душу, алчущую счастья. И так как счастья нет здесь, то оно должно существовать за пределами нашей жизни, в жизни будущей, в недрах Божиих.
Есть и другое желание, близкое желанию счастья, это – желание усовершенствования, которое, по кратковременности нашей жизни земной, не может быть удовлетворено здесь. Нам кажется разумным думать, что Бог, даровавший нам это желание, удовлетворит его в жизни будущей.
Заметим и то, что способности нашего сердца и нашего разума не развиваются и не усовершенствуются до такой степени, до какой могли бы. Но Бог не оставляет Своих произведений неоконченными. Следовательно, надо полагать, что по Своей премудрости Он бережет для нашего духа другую жизнь, где человек сделается тем, кем может быть.
Человек способен приобретать каждый день новые познания. От детства до старости сколько успехов он может сделать в науках! Как он может усовершенствовать себя в благочестии! Однако же он умирает, и его умственное и нравственное образование остается неоконченным. Он мог еще более усовершенствоваться и в том, и в другом; он мог еще лучше изучить чудные явления мира Божиего; он хочет совершенно искоренить в своем сердце пороки, и на место их насадить добродетели, словом – еще более приблизиться к тому идеалу, который указан Самим Богом, но смерть останавливает человека, прежде чем он окончит тот путь, который должен был бы пройти. В таком случае Бог оставил бы Свое дело неоконченным, скажем более, Он попустил бы человеку умереть навсегда в ту минуту, когда человек наиболее способен усовершаться!
Можно ли представить, что отец, давший превосходное начальное образование своему сыну, запер бы его на остальное время жизни в четырех стенах, вместо того, чтобы дозволить ему продолжать учение и собрать плоды своего воспитания? Так и здесь, невозможно, чтобы тот, который любит добро, который стремится к совершенству, идея которого и чувство даны ему Богом, был остановлен на пути своего усовершенствования.
У кого из нас нет желания узнать лучше законы природы, по которым Промысл управляет миром? У кого нет желания узнать Виновника всего существующего? Какое дитя не желает видеть отца, которого оно знает лишь по благодеяниям, полученным от него? Разве Бог дал бы нам возможность возноситься мыслью к Нему, если мы не должны наслаждаться более ясным созерцанием Его природы, Его совершенств, конечной цели творения мира и т.п.?
Прекрасен образ души, совершенствующейся в истине и добродетели! Ужели Бог уничтожит ее прежде, чем это усовершенствование было, бы окончено? Совершенство, как и счастье, растение не здешнего мира: оно принадлежит другому царству. Всякое растение нуждается в почве, климате, ему свойственном, но для совершенства нет здесь почвы, нет родины. Где же оно, если не в будущей жизни? Человек есть венец всего земного творения, но это творение не окончено.
Мы – только камни, предназначенные войти в сооружение великолепного здания, мы находимся в приготовительной школе, где получают только начатки учения, мы проходим только детский возраст того длинного века, которого имя – вечность. Смерть только совлечет с нас земную и грубую оболочку, недостаточную для нашего будущего существования.
Когда мы припомним, что люди, имевшие самое чистое сердце, непрестанно боровшиеся с врагами духовными и прославившие себя множеством побед, как, например, святой апостол Павел, не были уверены и после непрерывных трудов, что достигли совершенства, к которому стремились, когда подумаем, что Господу должно же быть приятно видеть те успехи, какие делают а благочестии Его создания, приятно видеть, как они все более и более приближаются к уподоблению Ему, – тогда нельзя себе представить, чтобы Господь оставил их на половине пути к добродетели, чтобы Он в награду за их заслуги даровал им смерть, уничтожение. Это несообразно с благостью и мудростью божественною.
Чаяние будущей жизни вместе с верою в Бога служит основанием благоустроенной жизни и на земле. Известно, что те народы, у которых ослабела вера в будущую жизнь, подвергались разным бедствиям; основы семейной, общественной жизни у них потрясались; эти народы подвергались внутренним междоусобиям и порабощению от внешних врагов. Было время, что весь человеческий род, кроме семейства праведного Ноя, по определению Божию истреблен был потопом, потому что люди тогда потеряли веру и в Бога, и в безсмертне души. У людей того времени плоть так поработила дух, что они забыли о своем высоком достоинстве: потому Бог и сказал об этих людях: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками (сими), потому что они плоть (Быт. 6, 3). Подобное будет перед Вторым пришествием Иисуса Христа на землю и кончиной мира.
Вопрос о безсмертии – самый жизненный: вся наша жизнь, как личная, так и общественная, зиждется на вере в безсмертне души и будущую жизнь.
Безсмертне человека состоит в том, что душа его по смерти тела продолжает жить отдельно от тела, и человек продолжает свое существование в другом мире. Смерть не прерывает существования человека, а только видоизменяет его.
Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых, и земная жизнь наша – только начало, приготовление к жизни вечной, нескончаемой. Нет и не было ни одного народа, который не ожидал бы будущей жизни – это чувство присуще душе человеческой.
Вспомните древнегреческого писателя, историка Плутарха, который много в своей жизни путешествовал и много видел разных стран и народов и который писал: Обойдите вы всю землю, вы увидите много во всем различий; вы увидите селения, где нет никаких законов; увидите людей, которые не знают, что такое деньги; встретите города без укреплений; целые племена, не имеющие жилищ, но нигде вы не найдете страны или народа, среди которых не строились бы алтари и жертвенники, где не сжигались бы жертвы и не возносились бы молитвы к небу».
Языческие религии представляют, чаще всего, более или менее ясные гадания безсмертии души, и только христианство сообщило вере в безсмертне и загробную жизнь полную достоверность и истинное выражение, ибо оно не учение человеческое, а Богооткровенная истина.
Это чаяние вечной жизни, которое искони существовало в человеческом духе, как нечто свыше прирожденное ему, получило полное и совершенное развитие в христианстве. С поразительною силою убеждения говорит, например, апостол Павел о воскресении и будущей жизни в Первых посланиях к Коринфянам и Фессалоникийцам. Загробная жизнь сделалась у апостолов предметом твердой и непоколебимой уверенности, потому что им дано было зреть воочию эту посмертную жизнь – в лице воскресшего Христа.
Эта благодатная вера воодушевляла первых христиан, она же ярко светилась в жизни святых Божиих и почти на наших глазах так ярко проявилась, например, в жизни преп. Серафима Саровского, старцев Льва, Макария, Амвросия и Иосифа Оптинских, св. Иоанна Кронштадтского, которые еще на земле как будто переступили таинственную грань мира сего. Они имели настолько благодатное знание о будущей жизни, что отблеск ее словно отражался на их всегда детски радостных лицах, как у людей, подобно апостолу Павлу, испытавших «восхищение до третьего неба» и слышавших там «неизреченные глаголы».
Люди, приближающиеся к совершенству, достигшие чистоты сердца, «стяжавшие Духа Божиего», находясь еще в этом мире, имеют дерзновение перед Вседержителем, входят в чертог Его, где Ангелы и духи святых. Еще будучи в теле, они твердо знают, что будут царствовать со Христом, потому что уже здесь, на земле, познали сладость Божественного озарения и действие силы Его. Сверхъестественные дары Богообщения, получаемые душой, еще находящейся в теле, служат только залогом небесных благ, о которых нельзя человеку и рассказать, ибо нет слов для их изображения.
Уже в настоящей жизни, поднявшись на вершины духовной высоты, эти святые люди переживают блаженство и радость, подобные вечной небесной радости в будущем веке. Они были еще здесь ангелами, исцеляя всяческие недуги душевные и телесные; преображались на молитве, сияя Фаворским светом; им повиновались стихии, пред ними преклонялись люди и звери, растения, вода и воздух.
Человек как существо, предназначенное к безсмертию, не может не иметь предчувствия о нем, но в иных людях чувство это сильно, а в других так слабо, что оно почти ни в чем не проявляется. Отчего это? Да от того, что в человеке два начала: одно – безсмертное, которое не исчезнет в смерти, другое – смертное, которое живет только до гроба. Каждое из этих начал производит в человеке сродное себе чувство. Оба эти начала так тесно связаны, что составляют теперь одно целое. Поэтому-то и чувство безсмертия с чувством смертности сливаются в одно неопределенное чувство. Если человек живет более тем, что есть в нем истинно безсмертного, т.е. духом, совестью, то чувство безсмертия усиливается, а если сильно предается тому, что есть в нем временное и мертвое – плоти и крови, то усиливается чувство смертности.
Нашу душу, рвущуюся к свету небесному, нельзя удовлетворить земными благами, и потому-то многие люди, по-видимому имеющие все для земного счастья, испытывают нередко великую тоску; недаром блаженный Августин, испытав все удовольствия и прелести земные, воскликнул: «Ты создал нас для Себя, и сердце наше неспокойно до тех пор, пока не найдет покоя в Тебе».
Смерть – великое и страшное таинство; и самое таинственное в ней – момент разлучения души с телом, переход человека из жизни телесной в жизнь чисто духовную, из временной – в вечную.
Дух человека скорее и легче отрешается от условий временной жизни, и иногда еще прежде окончательной смерти тела – он уже витает как будто вне тела. Вот чем объясняются нередкие случаи, что в час кончины, еще не совершившейся, человек или, правильнее, дух его является в отдалений от тела близким по сердцу людям.
Еще несколько минут, – и человек вступает в вечность. Как вдруг изменяется форма его бытия! Дух его видит свое собственное существо, видит предметы (и самые отдаленные) уже не телесными глазами, а каким-то непонятным нам ощущением. Он говорит слова не членораздельными звуками, а мыслью; не руками осязает предметы, а чувством. Движется не ногами, а одной силой воли, и то, к чему прежде он мог приближаться с великим трудом, медленно, теперь он достигает мгновенно; никакие естественные препятствия его не задерживают. Теперь и прошедшее ему видно, как настоящее, и будущее не так сокрыто, как прежде, и нет уже для него ни часов, ни дней, нет расстояний, – ни малых, ни больших; все сливается в один момент – вечность.
Что же он видит и чувствует?
Он видит предметы, для которых у нас нет названий; слышит то, что на земле не может быть изображено никаким голосом и звуком; его созерцания и ощущения не могут быть выражены никакими словами. Он находит свет и мрак, но не здешний: свет, пред которым яркое солнце светилось бы как свеча пред солнцем; мрак, пред которым наша самая темная ночь была бы яснее дня.
Он встречает там и подобные себе существа и узнает в них людей, так же отшедших из этого мира. Но какое изменение! Это уже не здешние лица и не земные тела: это одни души, вполне раскрывшиеся, со всеми их внутренними свойствами, которые и облекают их соответственными себе образами. По этим образам души узнают друг друга, а силою чувства узнают тех, с которыми сближались в здешней жизни.
Встречаются духу нашему и существа, сродные ему по естеству, но такие, которых одно приближение дает ему чувствовать неизмеримо высшую силу их. Одни из них выходят из безпредельного мрака, и все существо их – мрак и зло; неизобразимые страдания в них самих, скорбь и гибель отличают их каждое движение и действие. Но это еще в низших сферах духовного мира, ближайших к миру земному. А там, далее, дух видит безконечное море непостижимого света, из которого выходят и другие существа, еще более могучие; их природа и жизнь – одно необъятное добро, неизобразимое совершенство, невыразимая любовь: божественный свет наполняет все существо их и сопровождает каждое движение. Итак в этом чудном мире дух человека силой своей духовной природы и неодолимой силой притяжения сродного ей мира летит, летит все далее до того места, или, лучше сказать, до той степени, до какой могут достигнуть его духовные силы, и весь поразительным для него образом перерождается.
Тот ли это дух, который жил в человеке на земле, дух ограниченный и связанный плотью, едва заметный под массою тела, всецело ему служащий и порабощенный так, что без тела, по-видимому, и жить и развиваться не мог!
Теперь что с ним сталось?
Теперь все, и доброе, и худое – быстро, с неудержимой силой раскрывается: его мысли и чувства, нравственный характер, страсти, стремления воли, все это развивается в необъятных размерах; сам он ни остановить их, ни изменить, ни победить не может: безпредельность вечности увлекает его до безконечности; его недостатки и слабости обращаются в определенное зло: его зло делается безконечным, его скорби обращаются в безпредельные страдания.
Представляете ли вы себе весь ужас такого состояния? Ваша душа, теперь не добрая, но еще подавляющая и скрывающая в себе зло, там явится злой до безконечности; ваше худое чувство здесь еще чем-нибудь сдержанное, если вы не искорените его здесь, обратится там в бешенство; если вы здесь владеете собой, там вы уже ничего не сможете с собой сделать: все в вас и с вами перейдет туда и разовьется в безконечность…
Душа человека, отрешась от тела, с многократной силой продолжает развивать в себе те качества, которые она приобрела в земной жизни…
Вследствие этого праведники утверждаются в добродетелях и преданности воле Божией, а нераскаянные грешники – в нечестии и ненависти к Богу. К концу мировой истории и на небе, и на земле будут только две категории людей: безпредельно любящие Бога праведники и также ненавидящие Его грешники.
Чем же ты сделаешься там, неверующий, грешный человек? Если ты здесь не хорош, то там будешь темным, злым духом. О, тогда ты сам себя не узнаешь, или нет: ты тогда слишком хорошо себя узнаешь, и понесет тебя твое зло собственным своим тяготением туда, где живет вечное, безконечное зло, в сообщество темных, злых сил. И на этом пути ты ни остановиться, ни возвратиться не сможешь и во веки веков будешь страдать. Чем? Бешенством от твоего собственного зла, которое не даст тебе покоя, и от той злой среды, которая будет вечно окружать тебя и терзать без конца.
А что же душа добрая, что будет с нею?
И добро также раскроется во всей полноте и силе; оно будет развиваться со всей свободой, которой здесь не имело, обнаружит все свое внутреннее достоинство, здесь большей частью сокрытое, неузнаваемое, неоценяемое, весь свой внутренний свет, здесь всячески затемняемый, все свое блаженство, здесь подавляемое разными скорбями жизни. И понесется эта душа, всей силой своего нравственно развитого и добродетельного стремления в высшие сферы того мира, туда, где в безконечном свете живет Источник и Первообраз всякого добра, в область светлых и чистейших существ, и сама сделается ангелом, т.е. таким же светлым, чистым, блаженным существом.
Она будет уже навеки тверда теперь в добре, и никакое зло, ни внутреннее, ни внешнее, не сможет уже ни поколебать ее, ни изменить, ни повредить ее блаженному состоянию. Но и не праздно будет жить душа и наслаждаться блаженством: она будет действовать своим просвещенным умом в созерцании и постижении тайн, здесь неразгаданных и неизвестных: тайн Бога, мироздания, себя самой и вечной жизни.
Состояние наше в будущей жизни не будет состоянием бездеятельного покоя, оно будет представлять гармоничное, всецелое удовлетворение всех потребностей и стремлений нашей души, путем непрерывного, безконечного развития. Ум, сердце и воля человека найдут для себя обильную пищу в развитии.
Непосредственное общение с Богом, как всеозаряю-щим Светом, должно раскрыть нам всю безпредельность законов бытия: пред нами откроется такой кругозор, о котором мы в настоящей жизни не можем иметь и понятия. Тогда только удовлетворится та духовная жажда знания, которой томился человек в настоящей жизни. Один Бог – безпредельное море сущности – будет уже служить неисчерпаемо возвышеннейшим предметом для нашего ума в его вечном стремлении постигнуть Виновника всего сущего.
Вторым предметом нашего духовного созерцания будет дело нашего искупления, совершаемое Сыном Божиим, то великое и чудное дело, в которое желают проникнуть и ангельские умы, которым наше человеческое естество возведено в Лице Богочеловека на престол Божества.
Третьим предметом нашего познания будет мир ангельский, мир совершенных, чистейших духов.
Само человечество в его прошедших судьбах и настоящем его состоянии будет также предметом, размышление о котором будет представлять для нас величайший интерес. Наконец, преображенный и обновленный мир во всей его красоте и разнообразии будет привлекать к себе наш умственный взор и возбуждать чувство удивления и благоговения к Сотворившему все премудростию.
К этому следует прибавить высокое нравственное удовлетворение, которое будут испытывать праведники, вследствие взаимного сближения между собою. Не будет между ними ни зависти, ни ненависти, ни вражды, ни лжи, ничего такого, чем так полна и постоянно отравляется наша жизнь на земле.
Братская любовь, ничем ненарушаемый мир, полнейшее согласие, чистейшая правда будут царствовать среди блаженных обитателей Нового Иерусалима на небесах. Какая необъятная область ведения и жизнедеятельности! Какой неисчерпаемый источник блаженства!
Большинство людей, однако, изо всех сил гонят от себя мысль о смерти, и вещания Слова Божия не трогают их сердец, увлеченных страстями и суетностью мира. Но некоторые из тех, которые отошли в другой мир прежде нас, иногда являются сюда свидетелями и уверяют нас, как очевидцы, в истине всего того, что говорит нам Божественное Откровение о последней судьбе нашей.
Известно очень много таких явлений, которые мы принуждены признать за действительные, хотя и не можем объяснить их. Отрицать же все то, чего нельзя объяснить, было бы безумно. Разве существовало объяснение системы мира тысячу лет тому назад? Да и в настоящее время разве мы можем объяснить вполне законы солнечных лучей, или законы тяготения? Разве мы уже знаем всю природу нашей души, все ее способности и их отношения между собою? Что во вселенной есть много сил, еще неизвестных нам, в этом ни один мыслящий человек ни на одно мгновение сомневаться не может.
Что явления умерших живым возможны и бывали, этого не отрицает само Божественное Откровение. Из Священного Писания видно, что иудеи не сомневались в возможности явлений умерших. У современных Спасителю иудеев вера в эти явления была всеобщею верою. Иисус Христос предполагал ее уже как несомненную и никогда не говорил ничего такого, из чего бы можно было заключить, что Он не одобрял или осуждал эту веру.
Апостолы не сомневались в возможности и действительности явлений духов: увидев Спасителя, идущего к ним по водам озера Генисаретского, они думали сначала, что видят духа (Мф. 14, 26). Евангельский богач, находясь в адских мучениях, просит Авраама послать на землю Лазаря, чтобы тот предостерег его братьев от опасности подвергнуться тому ужасному состоянию, какое он сам испытывал. Следовательно, он не сомневался, что души умерших могут возвращаться в мир, по воле Божией, и являться людям. Во время Преображения Иисуса Христа на Фаворе явились Моисей и Илия, давно перед тем отшедшие в загробный мир, и беседовали со Христом (Мф. 17, 3). По воскресении Спасителя, многие умершие восстали и явились в Иерусалиме (Мф. 27, 52-53).
Блаженный Августин в разрешении вопроса о явлении умерших сознается, что очень трудно найти объяснение для многого, происходящего в нашей душе, как в бодрственном, так и в сонном состоянии. Но тот же Августин признает, что часто умершие являлись живым людям, указывали им места, где были зарыты их тела без должного погребения. При этом он замечает, что часто в храмах, в которых были похоронены умершие, слышен бывает шум и раздается пение и что часто видели, как мертвые входили в дома, в которых они жили на земле.
Святые отцы и учители Церкви не сомневались в возможности явления умерших, и не только утверждали эту истину, но сами, так сказать, подчинялись видениям, исполняя то, что требовали от них являвшиеся умершие. Так, когда свт. Иоанну Златоусту явился в городе Команах епископ Василиск, за сто лет до того умерший, и сказал: «Мужайся, брат Иоанн, завтра мы будем вместе», – святитель поверил этому видению и просил стражу на другой день не вести его дальше (это было в то время, когда его отправляли в заточение), надел на себя чистые одежды, приобщился Св. Тайн, и действительно, как было ему сказано, скончался.
Митрололит Филарет Московский в одном из поучений говорит: «Явления из духовного мира неизъяснимы, но неопровержимы», – и сам он не только не усомнился, когда явился ему умерший родитель его, который открыл ему день смерти, но стал приготовляться к отшествию к загробный мир («Краткий курс богословия» составленный на основании лучших пособий, свящ. И. Виноградов; «Премудрость и благость Божия», Голубинский, изд. Тузова, 1894, «Душеполезное чтение», ч. 1, 1876 и др. источники).
** Негры. – Изд
* Колдуном. – Изд
Из книги Догматическое Богословие автора Воронов Ливерий Из книги Путь разума в поисках истины. Основное богословие автора Осипов Алексей ИльичГлава III. О бытии Бога Нет для человека вопроса более важного, чем понимание смысла своей жизни. Но он, в конечном счете, полностью сводится к вопросу о Боге: есть Он или нет Его? И в зависимости от характера ответа на этот вопрос принципиально меняется отношение ко всей Из книги Основы православной культуры (Учебник для четвертого класса) автора Кураев Андрей Вячеславович
3. Православное исповедание Бога Как мы выяснили в предыдущих главах, все без исключения, религии подразумевают веру в сверхъестественное, недоступное для органов чувств человека. Эта вера не простая потребность человеческой психики, а забытый современными людьми
Из книги Душа после смерти автора Серафим ИеромонахУрок 9 курса «Основы Православной культуры». Православное учение о человеке Вы узнаете:- Когда болит душа- Что такое «образ Божий»В православии размышления о человеке и размышления о Боге переплетены. Человек верит в Бога. А во что верит Сам Бог? Христиане считают, что Бог
Из книги Духовный мир автора Дьяченко Григорий МихайловичII. Православное учение об ангелах Мы знаем со слов Самого Христа, что в момент смерти душу встречают Ангелы: Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово (Лк. 16: 22).Также из Евангелия мы знаем, в каком виде являются Ангелы: Ангел Господень… вид его был, как молния, и
автора Сахаров Софроний2. Учение о бытии Божием св. отцов изложенное в Форме вопросов и ответов. Вопр. Человек размышляя о своем существе, не может ли восходить до веры в Бога? Отв. Св. Иоанн Златоуст говорит: «Если взгляд на красоту мира возбуждает благомыслящего созерцателя к славословию Творца,
Из книги Катехизис. Введение в догматическое Богословие. Курс лекций. автора Давыденков Олег Из книги Религия Креста и религия полумесяца: Христианство и Ислам автора Максимов Юрий Валерьевич2. ПРАВОСЛАВНОЕ УЧЕНИЕ О ЛИЦЕ ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА 2.1. Господь Иисус Христос - «посредник между Богом и человеками» (1 Тим. 2, 5) После изгнания первых людей из Рая Бог, по милосердию Своему, дал им надежду на спасение. Бог обещал, что «семя жены сотрет главу змия»
Из книги Православное пастырское служение автора Керн КиприанПротестантская идея всеобщего равенства и православное учение об иерархии Следует помнить, что популярная ныне идея всеобщего равноправия расцвела на протестантской почве. Православию эта идея в том виде, в каком она сейчас существует, глубоко чужда. Иакова Я возлюбил,
Из книги Догматическая система святого Григория Нисского автора Несмелов Виктор ИвановичПравославное учение о страстях Святоотеческая аскетика в своем многовековом опыте выработала учение о страстях, как источнике греха в нас. Отцов-аскетов всегда интересовал первоисточник того или иного греха, а не самое уже осуществленное злое дело. Это последнее есть
Из книги Православное исповедание Бога автора Мельников ИльяI. Учение о бытии Бога. Доказательства истины бытия Божия у св. Григория Нисского; врожденность богосознания, как внутреннее доказательство бытия Божия; внешние доказательства бытия Божия - космологическое и физико–телеологическое. Постановка этих доказательств у
Из книги Основы Православия автора Никулина Елена НиколаевнаПравославное исповедание Бога Как мы выяснили в предыдущих главах, все без исключения, религии подразумевают веру в сверхъестественное, недоступное для органов чувств человека. Эта вера не простая потребность человеческой психики, а забытый современными людьми способ
Из книги Видеть Бога как Он есть автора Сахаров СофронийПравославное учение о Святой Троице Исключительной особенностью христианства является не только вера в Единого Бога (так веруют также мусульмане и иудеи), но вера в Бога-Троицу. Догмат о Пресвятой Троице выражает Богооткровенную истину о том, что «Бог есть един по
Из книги автораО личном начале: в Бытии Божественном и бытии человеческом Воистину незыблемое основание боговедения дано нам чрез воплощенного Логоса Отца - Иисуса Христа. Влекомые любовью к Нему, мы претерпеваем глубокое преображение всего нашего существа. Его беспредельная жизнь
По учению Православной Церкви, человек "состоит из невещественной и разумной души и вещественного тела" /1, с.21/. Такое представление основано на словах Священного Писания (Быт.2:7; Иов.13:13-14; Пс.15:9-10;62:2; Матф. 10: 28; 1Кор.6:20). Тело по своей природе вещественно, материально: оно создано Творцом из "праха земного" (Быт.2:7; 3:19), т.е. из тех же веществ, что и остальной видимый мир. Душа человека относится к миру невидимому и, подобно ангелам, "духовна": это то самое "дыхание жизни", которое "вдунул Господь Бог в лицо человека" (Быт.2:7). В отношении понятий "душа" и "дух" в богословии существуют две точки зрения: 1) выше рассмотренная дихотомия, и 2) трихотомия, согласно которой человек есть дух, душа и тело /2, с.70-71/. Оба подхода основаны на словах Священного Писания, где слово "дух" употребляется либо как синоним "души" (Еккл.12:7; Лук.1:46- 47; Иак.2:26), либо как высшая, к Богу направленная сила "души" (1Кор.2:14-15; 3:1,3; 1Фес.5:23; Евр. 4:12). В таком понимании (а именно такое и следует из слов Библии) противоречия между дихотомией и трихотомией нет: допустимы оба рассмотрения - в зависимости от того, на чем хочет сосредоточить свое внимание автор.
Одним из центральных положений Православной Веры является догмат о бессмертии души человека . Составляя вместе с телом единое целое - человека - в его земной жизни, в момент смерти душа отделяется от тела. Последнее истлевает, распадается на атомы, которые затем входят в состав других материальных объектов. В физическом мире все время происходит круговорот материи, переход одних ее форм в другие при сохранении общего ее количества (закон сохранения материи), определенного Творцом при его создании. Отсюда следует, что индивидуальные телесные особенности человека исчезают после его физической смерти. Сохраняется ли память о них? Безусловно. И не только в мыслях и воображении людей, общавшихся с данным человеком при его жизни, но в мировом арсенале памяти Всеведущего Бога. Что же касается души человека, то, отделившись от тела, она продолжает жить, но уже в других условиях. Так что человек со времени его телесной смерти до времени Второго пришествия Христова сохраняет свою личность , подобно бесплотным духам, только в бессмертной душе. После всеобщего Воскресения и страшного Суда для праведников наступит "жизнь будущего века" - их души будут в новых нетленных телах (1Кор.15:42-44). Таким образом, из Откровения следует, что жизнь человеческой души вне тела - явление временное . Другой вывод, который также следует из Св. Писания, - приоритет души над телом : телесные повреждения не влияют на личность человека, также и при смерти тела личность сохраняется, ее определяет состояние души. Оба вывода являются следствием того, что человек создан по образу и подобию Божию (Быт.1:26-27). Это значит, что те свойства, которые Бог имеет в абсолюте, в некоторой степени имеет также и человек. Эти свойства, по учению святых Отцов /4, с.267-330/, относятся не к телу, а к богоподобной душе человека: Бог есть Дух, и душа человека есть вместилище духа; Бог вечный, и душа человека бессмертна /4, с.327-328/.
Надо сказать, что вера в бессмертие души присуща не только христианству, но вообще любой религии: все религии так или иначе представляют жизнь после смерти, причем жизнь данной, конкретной личности; именно это отличает религиозное мировоззрение от нерелигиозного. Религия, по самому определению своему, есть связь (на личностном уровне) человека с Богом /5, с.16/. Эта связь нерасторжима, она продолжается и после телесной смерти человека - вот тот фундамент, на котором зиждется вера в бессмертие души /6, с.406/. Именно вера является наиболее сильным аргументом в пользу постулата о бессмертии души человека. Без этой веры земная жизнь его теряет всякий смысл /7, с.42-48/. "Для чего любить, верить, надеяться, страдать, стремиться, страшиться? Умирают люди, умирают народы, - умрет и планета наша" /7, с.43/, - так рассуждает атеист, и перед ним как логическое следствие встает альтернатива: либо покончить с этой бессмысленной жизнью (самоубийство), либо эпикурейство с его приземленной моралью. Только вера в Личного Бога и в бессмертие личности человека делают его жизнь осмысленной и полноценной: без этого любая его деятельность "под солнцем" (т.е. в этом мире) - "суета и томление духа" (Еккл. 2:11), и сам он, не обращенный к Богу, подобен животному (Еккл.3:18).
Теперь приведем так называемые "доказательства" бессмертия души . Их можно разбить на две группы: 1) слова Божественного Откровения ; 2) логические аргументы . Сначала обратимся к Священному Писанию.
1) В ветхозаветные времена как иудеи, так и многие из язычников твердо верили, что душа любого человека после его телесной смерти нисходит во ад (преисподнюю, геенну). Так патриарх Иаков, оплакивая сына своего праведного Иосифа, сказал: "С печалью сойду к сыну моему в преисподнюю" (Быт. 37:35). Ад был местом нахождения душ не только грешников, но и ветхозаветных святых (Быт.25:8; 35:29; 49:29). Правда, для них Бог определил особое место (состояние) - "лоно Авраама", о чем говорит притча о богатом и Лазаре (Лук.16:22-26). И все же ад - место тяжелое для души, ибо там она лишена возможности общения с Богом (Пс.87:6, 12-13; Сир.17:24; Вар.2:17). Что говорит Ветхий Завет о бессмертии души? В книге Екклесиаст можно прочесть: "...отходит человек в вечный дом свой , и готовы окружить его на улице плакальщицы" (Еккл.12:5-7); в другой книге упоминается о "вечном упокоении " (Сир.46:22). В скорбной молитве Товит просит Господа, чтобы Он освободил его от тяготы жизни "в обитель вечную " (Тов.3:6). Что под этим подразумевается? Вечное пребывание во аде? Нет, вечная жизнь души после телесной смерти. В Ветхом Завете много пророческих мест о Спасителе, в частности, о том, что Он Своею крестною смертью победит ад (Ос.13:14), выведет оттуда праведников (Пс.15:10, 29:4; Дан.3:88; Иона.2:7); имеются и прямые указания на воскресение мертвых для вечной жизни праведников и вечного поругания и посрамления грешников (Дан.12:2-3; 2Макк.7:9,36; Тов.13:14; Прем.5:15). Все приведенные места говорят о вере в бессмертие души человека.
В Новом Завете эта истина изложена еще яснее. "Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова", - приводя эти слова из Ветхого Завета (Исх.3:6), Спаситель пояснил: "Бог не есть Бог мертвых, но живых" (Матф.22:32; Мар.12:27). Очень важное добавление к этим словам находим мы у евангелиста Луки: "ибо у Него все живы " (Лук.20:38), что прямо указывает на бессмертие души. Ушедшие в загробный мир сохраняются как личности, живут сознательной жизнью. Об этом говорит притча о богатом и Лазаре (Лук.16:22-31), а также обращенные к иудеям слова Христа: "Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой: и увидел, и возрадовался" (Иоан.8:56). Насколько драгоценнее бессмертная душа по сравнению с тленным телом, показывают следующие слова Спасителя: "Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить ; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне" (Матф.10:28). Как же должен человек относиться к своей душе? Спаситель говорит об этом так: "любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную " (Иоан.12:25). Апостолы также смотрели на земную жизнь человека как на временную, называя тело "храминой", или "хижиной", в которой обитает душа (2Пет.1:14; 2Кор.5:1); когда "эта хижина разрушится", т.е. наступит телесная смерть, душа перейдет в "жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный" (2Кор.5:1). Это - аллегорическое выражение истины бессмертия души. Но как согласовать эту истину с утверждением апостола Павла, что бессмертен один только Бог (1Тим.6,16)? Святые Отцы так отвечают на этот вопрос: Бог и только Он бессмертен по естеству , а бесплотные духи и души человеческие "не имеют бессмертия сами по себе", но бессмертны по благодати Божией , "ибо сие - быть бессмертными - от Бога им дано" /10, с.454/.
2) Рассмотрим теперь логические аргументы в пользу бессмертия души /6, с.404-427/.
а) Прежде всего - непосредственное чувство бессмертия , присущее каждому человеку /7, с.57-59/: смерть воспринимается им как нечто ужасное, ненормальное. Прекрасно понимая умом, что смерть для него неизбежна, человек испытывает страх перед нею. Даже Христос по человечеству Своему страшился смерти (Матф.26:39). Этот аргумент можно отнести к психологическому доказательству бессмертия души.
б) Теологическое доказательство. Оно выводится из свойств Божиих: "если Бог есть Живое, Личное Существо, и если Ему присущи такие свойства, в силу которых Он, как Существо всеблагое, - хочет, как Существо всемогущее, - может, как Существо безусловно правосудное, - должен даровать нам бессмертие, то этого достаточно, чтобы иметь непоколебимое убеждение в истине бессмертия души. Аргумент: "Жив Бог - жива душа моя " - для верующего сознания самый сильный аргумент /6, с.407/. Но для людей, отрицающих личного Бога (пантеизм, атеизм), - это не доказательство.
в) Философское доказательство . Оно основано на свойствах самой души. Душа есть духовная субстанция, т.е. простая реальная сущность, имеющая признаки единства и постоянства. Уже Платон в своем "Федоне" говорил, что разлагается только сложное, простое же неразрушимо. Лейбниц (17-28 в.) этот вывод прилагает к монадам: как простая сущность, монада не подлежит уничтожению естественным путем (сама собой) /6, с.408-409; 7, с.59/. Душа может господствовать над телом, может действовать вопреки инстинктам. Все это указывает на то, что душа "есть самостоятельная духовная сила, отличная от тела... и продолжающая свое существования после отделения от него" /6, с.409/.
г) Телеологическое доказательство . Земная жизнь человека как личности имеет цель, и "не в том только, чтобы выполнить назначение природы (подобно цветку),.. но чтобы он как личное существо достигал полноты личного духовного совершенства и стал в должное отношение к Вечному Личному Богу" /6, с.427/. Эта цель имеет смысл только в перспективе вечной жизни со Христом.
д) Нравственное доказательство . Человеку присущ нравственный закон, вложенный в его природу Самим Творцом. Этот закон, как высший двигатель и указатель праведной, богоугодной жизни, является безусловным. Даже язычники, не имевшие, в отличие от иудеев, Синайского законодательства, делают законное по природе, потому что нравственный закон от создания первых людей находится в их сердцах и охраняется совестью (Рим.2:14-15). Тем не менее, в земной жизни мы видим повсеместное нарушение этого закона: праведники страдают, зло торжествует. Отсюда следует, что для безусловного выполнения этого закона нужно принять положение о загробной жизни, о праведном воздаянии бессмертной душе /7, с.73-77/.
Таково христианское учение о бессмертии души. Его разделяют все святые Отцы и учители Церкви (литературу по этому вопросу можно найти, например, в /11, с.452/). В заключение приведем слова митрополита Московского Платона (Левшина): "Если допустить, что после смерти ни для кого не будет никакой справедливости, то погибнут все законы, разрушатся все общества, погаснет сила совести, будет презренна добродетель и подымут главу свою порок и злодейство; уничтожится святая вера, и все тайны благочестия должны будут превратиться в басню. Ешь, пей, веселись, а когда не на что, грабь, похищай, попирай совесть - после смерти ничего не будет. Итак, вы, зараженные этим смертоносным мнением люди, хотите, чтобы благочестивые государи прекратили свои святейшие подвиги; судьи не ободряли бы себя надеждой небесного воздаяния за свои труды; воины, кровью своею защищающие веру и отечество, не ожидали бы венцов неувядаемой славы... - хотите вы, чтобы весь свет обратился в некий первородный хаос. Но "знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет" (Пс.1:6)" /12, с.588/. Эти слова, произнесенные более двухсот лет тому назад, хотелось бы напомнить нашим современникам.
Литература
1) Православное исповедание веры кафолической и апостольской Церкви Восточной.// В книге: Догматические послания православных иерархов XVII-XIX веков о Православной вере. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1995.
2) Иерей Олег Давыденков. Догматическое богословие. Курс лекций. Ч.III. М. 1997.
3) Иеромонах Иларион (Алфеев). Таинство Веры. Введение в Православное догматическое богословие. Москва-Клин. 1996.
4) В. Серебреников. Христианское учение об образе Божием.// В книге: Учение Локка о прирожденных началах знания и деятельности. СПб. 1892, с.267-330.
5) И.М. Андреев. Православно-христианская апологетика. Джорданвилль. 1965.
6) Н.П. Рождественский. Курс основного богословия. Т.I. СПб. 1893.
7) Е. Тихомиров. Загробная жизнь, или последняя участь человека. Репр. изд. СПб. 1995.
8) Евфимий Зигабен. Толкование Евангелия от Иоанна // В книге: Евфимий Зигабен. Толкование на Евангелие. СПб. 2000.
9) Блаженный Феофилакт, архиепископ Болгарский. Святое Евангелие от Иоанна с толкованием. М. 1996.
10) Св. Феофан Затворник. Толкование посланий апостола Павла. Пастырские послания. Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. 1995.
11) Макарий, архиепископ Харьковский. Православно-догматическое богословие. Т.I. СПб. 1868.
12) Настольная книга священнослужителя. Т.7. М. 1994.
Там, где слово "дух" употребляется как самостоятельное понятие, безотносительно к душе человека, то это либо Святой Дух, либо служебные духи.
Злые же воскреснут для вечного осуждения (Иоан.5:29). Каковы будут их тела, Священное Писание не говорит.
Сохранятся ли индивидуальные телесные особенности в новых телах? Современные богословы, большое внимание уделяющие "телесной составляющей" человека, отвечают на этот вопрос положительно, находя подтверждение своим мыслям в словах св. Григория Нисского: "В душе и после разлучения с телом остаются некоторые знаки...соединения" /3, с.70/.
Реинкарнация (переход души из одного тела в другое), растворение личности (нирванна) - это представления нерелигиозные: поэтому индуизм, пантеизм, буддизм в строгом смысле нельзя считать религиями.
Здесь имеется в виду неуместное угождение прихотям и страстям своей души, любовь к ней и привязанность к земной жизни большие, чем любовь к Богу /8, с.540-541; 9, с.461-462/.
Это следует из того, что все мироздание и человек в том числе, тварно, оно сотворено Богом "из ничего" (2Макк.8:28), поэтому само по себе может только распасться.
Платон, а затем Декарт, Локк (17 век) относили веру в бессмертие души к врожденным идеям человека.
Здравствуйте Ольга!
Трудно ответить почему Господь не открывает матерям участи их погибших детей. Но если Он не открывает мы не можем говорить так: "что он должен открыть потому что Он есть ". Мы не видим того мира, но мы веруем что он существует, и жизнь после смерти продолжается. Церковь учит нас, что все что происходит с людьми не остается без ведома Господа. В "Новом Завете" Иисус Христос говорит такие слова: "Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? и ни одна из них не забыта у Бога. А у вас и волосы на голове все сочтены. Итак не бойтесь: вы дороже многих малых птиц"(Лк 12:6-7). Старцы РПЦ говорят: что Господь забирает раньше времени для того, чтобы душы взятых Им детей обрели спасение.
В Евангельской истории есть место об убиении Иродом Царем младенцев до 2 лет (Мф 2:16). Любитель Истории - Архимандрит Рафил (Карелин) в своих проповедях вот как описывает это событие:
"И вот выступило войско во всем вооружении, сверкая доспехами, с мечами и копьями в руках. Выступило не против врагов своей отчизны, а против беззащитных младенцев. Вифлеем был окружен войсками, как осажденный город. Началось страшное избиение детей. Войны подбрасывали их на воздух и разрубали ударами меча, стараясь рассечь пополам. Поднимали их на копья, как знамя поднимают на древко. Это было не знамя воинской славы, а знамя страшной жестокости и позора. Матери прижимали детей к груди, предлогали выкуп, все, что имели, за жизнь младенца, но войны были беспощадны. Войны вырывали детей из рук матерей, швыряли их на землю, топтали ногами, били их головками о камни. Некоторые, прижимая к себе ребенка, хотели бежать в горы, чтобы укрыться там. Но войны гнались за ними как за добычей, и стрелы их пригвождали труп матери к трупу дочери или сына".
Далее он продолжает: " Некоторые из вас, может быть, зададут вопрос, если не вслух, то хотя бы где-то в глубине души: "Почему Господь попустил смерть и мучения неповинных детей? Ведь они не совершали греха и зла?". Святой Иоанн Златоуст говорит так: "Если бы кто взял у тебя несколько медных монет, а взамен отдал тебе золотые, не ужели ты считал бы себя обиженным или обездоленным? Напротив, не говорил ли бы ты, что этот человек - твой благодетель?". Несколько медных монет - наша земная жизнь, которая рано или позно кончается смертью, а золото - жизнь вечная. Так, за несколько мгновений страданий и мучений младенцы обрели блаженную вечность, обрели то, чего святые достигали подвигами и трудами всей жизни. Они ушли отсюда, с лица земли, будучи сорванными как бы еще нераспустившимися цветами. Но зато они наследовали себе вечную жизнь в кругу Ангелов.Однажды Христос говорил своим ученикам: "...блаженны очи, видящие то, что вы видите! ибо сказываю вам, что многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали". (Лк 10:23-24). Господа желали видеть не только пророки и простые люди, но и цари, а Господь пришел и явил себя простым рыбакам.
"Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много" - говорит Христос (Иоанн 14: 1- 2)
Дай Вам Бог, крепкой веры!
С Уважением.
Прот.Алексей
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ
Здравствуйте. Я верю, что Иисус Христос был человеком и приходил на землю. Но он умер, и мы тоже умрем. Я не верю, что мертвые приходят с того света, не верю, что Иисус Христос воскрес, да и зачем это было нужно? Я перестал молиться Богу, раньше я причащался, а теперь считаю это лишним. Причащаться без веры я не могу. Если можете, помогите мне.
Воспитанник детского дома-интерната №28
Валерий МОНАХОВ
– Есть немало людей, которые с симпатией относятся к христианству, но которых Церковь не считает христианами только потому, что они не верят в Воскресение Иисуса Христа. Неужели это действительно настолько принципиально и без Воскресения нельзя обойтись?
– Можно и обойтись… Можно выбрать из Евангелия две-три лично тебе понравившиеся фразы и объявить их “истинным христианством”. Но это все равно, что смотреть на себя в зеркало и при этом считать, будто ты погружен в изучение живописи Ботичелли. Две фразы, понравившиеся тебе из всей книги – это проекция тебя в книгу, а не весть книги, дошедшая до тебя.
Весь Ветхий Завет – это ожидание Христа. Евангелие – рассказ о Христе. В состав Нового завета кроме Евангелий входят еще послания апостолов, так вот в них вообще о жизни Христа можно узнать лишь одно: Он жертвенно умер и воскрес. Если вычеркнуть весть о Воскресении – то получится, что апостолам вообще было нечего сказать о Христе…
Если внимательно прочитать апостольские послания и посмотреть те первые проповеди, что приведены в “Деяниях апостолов”, нас ждет сюрприз: оказывается то, что проповедуют апостолы, никак не свести к “этическому учению Христа”. Они говорят об одном событии: “событии Христа”, важнейшей частью которого является “событие Пасхи”.
Христианство – не “учение”, не моралистика, а рассказ о факте. Апостолы и проповедуют только факт – событие, очевидцами которого были. Ни разу за пределами четырех евангелий они не говорят “как учил нас Господь”, не пересказывают Нагорной проповеди и не передают из уст в уста рассказы о чудесах Христовых.
– Вы упомянули Нагорную проповедь Христа. Неужели она, несущая человечеству непреходящие нравственные ценности, менее важна, чем Его Воскресение?
– А вы прочитайте эту проповедь внимательно, и поймете, что в центре ее находятся вовсе не этика, а тайна и личность самого Христа. И если она заканчивается недоуменным вопросом слушателей: “Кто Сей, что говорит так?
”, значит, именно к этому вопросу и подводил Христос своих слушателей. Он постоянно обращает внимание на тайну Своего прихода в мир, тайну Своего служения, и именно в Своей крестной жертве Он видит главный смысл Своего служения. Слова “на час сей Я пришел в мир
” Он говорит вовсе не перед Нагорной проповедью, а перед уходом на Крест.
И еще. Именно если вы считаете, что Нагорная проповедь несет общечеловеческие ценности, вы не можете ее считать чем-то главным и специфическим для христианства, а потому нелогично будет думать, будто согласие с ее якобы “общечеловеческой моралью” может сделать читателя христианином (а не “общечеловеком”).
– То есть Вы хотите сказать, что нельзя быть христианином, не веря в Воскресение Христа?
– Христос – Спаситель нашей жизни, а не расширитель нашей эрудиции. Чтобы расширить наш кругозор, вложив в него несколько красивых притч и этических принципов, можно было бы послать члена Союза писателей. Но Христос пришел изменить нашу космическую судьбу. Никакие притчи и проповеди этого сделать не смогут. Мир был изменен вхождением туда над-мирного Бога, то есть воплощением Христа, Его , Его смертью и воскресением. Если не принять этого главного, любуясь второстепенным – станешь подобен “чайнику”, который ценит компьютер лишь за его дизайн.
Слово христианин – не орден, не звание “почетный гражданин города Ленинграда”. Не я придумал христианство, поэтому не должен я подгонять его под свой размер. Если человек не верит в Воскресение, но желает чем-то похвалиться – пусть он хвалится чем-то иным, но не именем Христа: широтой взглядов, нетрадиционностью мыслей, литературным талантом, добрым отзывом о себе на “Голосе Америки”. Но не надо позировать рядом с Крестом, который на самом деле ты никогда не пробовал взять на себя…
– И все же, почему Воскресение Иисуса Христа настолько важно для Православия?
– Чтобы понять это, я бы предложил сперва все же четко разграничить мир религии и мир этики. Дело в том, что сегодня на религию возлагают, прежде всего, как раз социальные и этические функции: а потому и Церковь упрекают за то, что она не борется за чистоту окружающей среды, мало обращает внимания на “дедовщину” в армии и вообще не поддерживает процессы толерантного отношения к меньшинствам и мигрантам. Этика, конечно, важна, но если бы религия была равна этике, то не нужно было бы отдельного слова для ее обозначения.
Этика регулирует взаимоотношения людей здесь, на земле, а религия – это человеческий протест против “только человечности”, против своей собственной смертной ограниченности. Владимир Соловьев в книге “Три разговора” (1900 г.) предлагает замечательный обмен репликами между персонажем-прогрессистом и самим автором (он назван там “господин Z”). Прогрессист произносит пылкую речь в защиту прогресса, говорит, что с его развитием человечество разрешит все свои проблемы и трудности. И тогда господин Z задает ему вопрос: “Простите, князь, а Ваш прогресс ставит такую проблему, как преодоление смерти?” Тот отвечает: “Нет, конечно, не ставит”. Тогда господин Z произносит: “А тогда и сам Ваш прогресс нельзя ставить слишком высоко”.
Итак, общая проблема всех религий – возмущение человека своим нынешним состоянием: почему я “коррумпирован” тлением, почему болею, старею и, наконец, умираю? Почему в моем существе “центр тяжести” смещен настолько, что низшее господствует на высшим? Почему я так слеп, что не вижу Бога, а у соседки замечаю лишь верхние кожные покровы, но не разум и душу. Уникальность христианства состоит вовсе не в этике, а в том, каким оно видит человека за пределами здешнего опыта и мира: во-первых, со смертью тела жизнь не заканчивается, во-вторых, личность не уничтожается при соприкосновении с Богом, не растворяется в океане Божества. И, наконец, бессмертие возможно не только для души, для психической индивидуальности человека, но и для его телесной природы.
Христиане не верят в бессмертие души… Не в том смысле, что отрицают, а в том смысле, что не очень-то ему радуются. Ведь в такой вере нет ничего специфически христианского; учение о бессмертии души есть почти в любой религии. В нашем же Символе веры говорится: “Чаю (то есть жду) воскресения мертвых”. Именно в этом уникальность христианства. С первых же строк Библия говорит, что Бог сотворил все – и материальный, и духовный мир, а значит, в самой по себе материи нет ничего плохого и злого. Поэтому мы верим, что человек воскреснет весь – и душа и тело. Казалось бы, что в этом удивительного, но во многих религиозных и философских концепциях человеческое существо – это скандал и мезальянс: как частица Божества может оказаться в теле “обезьяны”? Во многих религиях спасение мыслится именно как деконструкция человека, расторжение “неравного брака” божественной души и нехорошего, злого тела, не дающего ей спокойно жить.
Христиане не хуже других знают, что все люди смертны, и если человек принял христианство – это не спасет его от биологической смерти. Но – состояние разлучения души и тела – мыслится как нечто ненормальное и временное, уже преодоленное Христом. Душа говорит своему телу на кладбище: “До встречи! Я подрасту на небе, и в день мировой Пасхи Бог воссоединит нас, преобразив тебя так, что ты будешь соразмерно тем пока еще неведомым мне дарам, которые Господь мне подарит в Вечности”. Христианство желает сохранить человека в уникальности его личности и его душевно-телесной природы, поэтому для нас так значимо воскресение всего человека целиком, во плоти, а не просто бессмертие души.
– Предположим, Христос действительно Воскрес, но при чем же здесь все остальные люди?
– Представьте себе матрицу: мастер-копию фильма или пластинки. С нее делаются миллионы копий. Если на оригинале появилась царапина, то дефект неизбежно будет и на всем тираже. Можно пытаться исправлять каждый экземпляр по отдельности, но дело это неблагодарное, а часто и невозможное, тем более, что с испорченной матрицы делаются все новые и новые экземпляры. Адам – первый человек – как раз и стал такой “матрицей”. Как в случае с поврежденным диском, так и в случае с Адамом “мутация”, произошедшая с ним, происходит со всеми его потомками, потому что по человеческой природе мы все – его точные копии.
Единственный выход здесь – исправить оригинал, матрицу, то есть самого Адама. Именно в этом и заключалась миссия Христа, именно поэтому Церковь называет Христа “Вторым” или “Новым Адамом”, освобожденным из-под гнета греха, копившегося на земле в течение тысячелетий. В ситуации искушения “Новый Адам” повел Себя иначе, нежели наш общий предок.
Христос восстановил в Себе исходную, замысленную Автором “матрицу” человечности. Каждый из нас только обломочек человека, “недочеловек”, ведь никто не владеет всеми потенциями и талантами, на которые способна человеческая природа. Такая полнота была только в первом человеке – Адаме, и такая же полнота есть во Христе. Только в них возможно единство человеческой “сущности” и конкретного “существовования”. И потому произошедшее с ними происходит и с каждым из нас.
“Матрицу” испорченной человеческой природы Христос проводит через переплавку. Безусловно, любая аналогия несовершенна, и компьютерный диск не переплавишь. Но в древности были совершенно другие технологии, поэтому церковные писатели и говорят о переплавке. Дело в том, что если в мече появлялась какая-то ненужная примесь, и он из-за этого становился слишком ломким, то его расплавляли и перекаливали, отделяя ненужную примесь. Христос перекаливает в Себе примесь греха, присущую нам. Но когда меч расплавляют, он временно теряет привычную форму, можно сказать, что он на время умирает. Христос тоже проводит “человеческую матрицу” через смерть, через распад на кресте. Но тут же воссоздает ее в чуде Пасхи. Воскрешенную и обновленную “матрицу” Он пробует передать нам. Но если мутация Адама навязывается человеку (злу всегда свойственно навязываться), то воссоздание навязано быть не может. Оно начинает действовать только с согласия каждого из нас, если мы готовы принять в себя Христа, Его воскресшие, обновленные Тело и Кровь.
– Не так давно на экраны вышел фильм Мела Гибсона “Страсти Христовы”. Для многих было буквально откровением, насколько страшные страдания пришлось перенести Христу. В конце фильма есть момент Воскресения, но он теряется среди кровавых сцен издевательств над Иисусом. Может быть, действительно этот финальный момент не так важен в сравнении с теми страданиями, которые пришлось претерпеть Христу?
– Важны не страдания, важен их исход. Важно то, что Христос прошел через эти страдания, важно, что страданиями все не кончилось, а было продолжение. Не случайно в православной традиции даже на кресте Христос явлен как Победитель. Это не тяжко обвисшее тело, как изображают Христа на многих католических распятиях, а прямое и ровное. Даже на кресте Христос в полете…
Кстати, я не случайно произнес это слово. Дело в том, что в православной иконографии нет иконы Воскресения Христова! Всем знакомое изображение Христа в белоснежных одеждах, исходящего из гроба со знаменем в руке, – это позднейшая католическая версия, лишь в послепетровское время появившаяся в российских храмах. Традиционная православная икона не изображает момент Воскресения Христа. Существует однако, немало икон, надпись на которых гласит: “Воскресение Господа нашего Иисуса Христа”, а реальное изображение повествует о событиях, имевших место днем раньше – в Великую Субботу. Пасхальной иконой Православной Церкви является икона “Сошествие во ад”.
Христос на этой иконе как будто абсолютно статичен. Он держит за руки Адама и Еву. Он только готовится извести их из места скорби. Подъем еще не начался. Но только что закончился спуск: одежды Христа еще развеваются выше Его головы, опускаясь вслед за Ним. Он уже взял Адама за бессильную руку и начал путь вверх, а одежды еще опадают вслед за Ним. Перед нами – точка Предельного нисхождения Христа, от нее путь пойдет ввысь, от преисподней – в Небо. Христос ворвался в ад, и сокрушенные им врата ада, разломанные, лежат под Его ногами.
“Сошествие во ад” показывает, как совершается победа Христова: не силой и не магически-авторитарным воздействием, но – через максимальное “Самоистощание”, Самоумаление Господа. Богу пришлось зайти очень далеко, чтобы, наконец, спасти Свое творение.
Воскресение Христа – это дарованная нам победа. Или – победа Христа над нами. Ведь люди сделали все, чтобы Жизнь не “жительствовала в них”: вывели Христа за пределы града своей души, своими грехами пригвоздили Его ко кресту, поставили стражу у гробницы и запечатали ее печатью неверия и безлюбовности. И – вопреки нам, но ради нас – Он все-таки воскрес.
Поэтому иконописец, задача которого – передать пасхальный опыт Церкви – не может просто представить саму сцену исхождения Спасителя из гроба. Иконописцу необходимо связать Воскресение Христа со спасением людей. Поэтому пасхальная тематика и находит свое выражение именно в изображении Сошествия во ад.
Распятый в пятницу и воскресший в воскресение, Христос в субботу нисходит во ад, чтобы вывести оттуда людей, освободить пленников. Бог Библии знает, как преодолеть смерть, как выйти из пространства смерти, а поэтому мы тоже не собираемся там оставаться.
Так и апостолы говорили о Воскресении не как о событии лишь в жизни Христа, но как о событии в жизни тех, кто принял пасхальное благовестие. С тех пор христианин – этот тот, кто сможет сказать: самое главное событие в моей жизни произошло в Иерусалиме, “при Понтии Пилате”… Частица моей жизни не осталась в могиле.
– Вы говорите, что уникальность христианства в Воскресении, но ведь известно, что почти в каждой древней религии были умирающие и воскресающие боги…
– Первое и самое важное отличие: умирающие и воскресающие боги язычников – это боги растительно-аграрного культа, боги, олицетворяющие собою космические циклы. Радикальное же отличие переживания тайны Воскресения Иисуса в том, что Христос – это не часть космоса. Евангелие от начала до конца – это действие Субъекта, абсолютно свободного от любых законов космоса (природы), которые Он же и создал. Ничто не понуждало Бога стать человеком – это было Его свободное решение. Ничто не понуждало Его жить в нищете среди людей, ничто не понуждало Его взойти на крест. Понтию Пилату, выносящему смертный приговор, Христос говорит, что тот не имеет над Ним никакой власти, Он Сам, абсолютно свободно и добровольно отдает Свою жизнь.
То же касается и Воскресения. Оно не явилось результатом каких-то естественных вегетативно-солярных процессов во Вселенной. Это было Чудо, а чудо не обусловлено “графиком движения космических поездов”. Поэтому от начала до конца жизнь Христа – это манифестация евангельского тезиса: “Бог есть Любовь”. Любовь же всегда свободна в своем выборе и в своих действиях, это не звонок заранее заведенного будильника.
– Что изменилось бы, если бы Христос не воскрес?
– С духовной точки зрения, если бы Христос не воскрес – это означало бы, что Бог сказал человечеству несколько ласковых слов, но с самим человеком, с его природой ничего не произошло, в нем ничего не изменилось, он остался прежним. У святого Августина есть три образа отношения человека ко греху: “Не могу не грешить, могу не грешить и не могу грешить”. Жизнь во Христе и со Христом как раз и дает возможность совершать эти революционные скачки от невозможности не грешить к невозможности делать это. Иными словами, у человека теперь есть возможность изменить свое сердце и ум, вырваться из объятий прошлого именно через то, что в его сердце открывается глубина, не растворимая в социокультурном и биографическом контексте его жизни. Эта глубина связывает его с внекосмическим Богом, то есть Богом, абсолютно свободным от любых законов космоса и причинно-следственных связей.
– Можно ли доказать факт воскресения Христа?
– Доказать нельзя. Если бы это было возможно, то давно бы было сделано. Доказательство – это нечто, убеждающее всех, но поскольку нельзя сказать, что весь мир согласен с христианством, то очевидно, что доказательств на уровне “пифагоровых штанов” у нас нет. Но, я думаю, это не изъян христианства, а напротив – его соль. Можно сказать, что истина Евангелия настолько очевидна, что неверие в нее является грехом. Но в то же время истина Евангелия настолько неочевидна, что вера в нее является заслугой. Господь дал человеку свободу и охраняет ее, в том числе и тем, что отказывается доказательно-навязчиво вторгаться в каждую жизнь.
После Своего Воскресения Христос не явился ни Пилату, ни Каиафе. Это и есть проявление вежливости Бога. Конечно, если бы со мной люди поступили несправедливо, а я затем оказался победителем, то сразу же нанес бы визит своим судьям и палачам. Но Христос обращается только к тем, кто любил Его при жизни. Чудо и любовь совместимы только когда сначала следует любовь, готовность прорваться сквозь туман, неясность, неочевидность и бездоказательность, когда твое сердце кричит: “Я хочу, я требую, мне нужно, чтобы так было!” И только такое сердце получает ответ от Бога.
Чудо и является чудом только потому, что оно неочевидно для каждого, его нельзя доказать никакой теоремой, нельзя подвести ни под одну формулу. Но это право свободного существа – иметь свои убеждения, спорить и доказывать, воскрес ли Христос или этого события никогда не было, подлинна ли Туринская плащаница или это поздняя подделка. И все же, прежде чем спорить, лучше спросить себя: что более соответствует природе человека – христианское свидетельство о пасхальном чуде или тяжеловесная рассудочность “научного атеизма” с пустыми и слепыми небесами? На этот вопрос легко ответить в пасхальные дни. Вот если я скажу вам: “Христос воскресе!” – всколыхнется ли ваше сердце ответным: “Воистину воскресе!” – или вы прикажете ему промолчать?..
Беседовал Роман МАХАНЬКОВ.