Этика свободы Ротбард Мюррей Ньютон

Глава 8. Наказание и соразмерность

Немногие аспекты либертарианской политической теории находятся в менее удовлетворительном состоянии, нежели теория наказания . Обычно либертарианцы довольствовались тем, что отстаивали или развивали постулат, что никто не должен причинять вред другому человеку или его собственности. Какие же санкции можно наложить на такого нарушителя, почти совсем не рассматривалось. Мы выдвинули точку зрения - принцип «соразмерности» - что преступник теряет свои права в той степени, в какой сам лишает прав другого. Теперь нам необходимо тщательно продумать, какие последствия может иметь такая трактовка соразмерности наказания.

В первую очередь, должно быть ясно, что принцип соразмерности определяет наибольшее, а не обязательное, наказание для преступника. В либертарианском обществе существуют, как мы сказали, только две стороны в споре или процессе на суде: жертва (истец), и предполагаемый преступник (ответчик). Именно истец выдвигает обвинения на суде против обидчика. В либертарианском мире не будет преступлений против неопределенного «общества», и поэтому не будет такого субъекта как "прокурор округа", который выбирает обвинение, а затем выдвигает это обвинение против предполагаемого преступника. Правило соразмерности говорит нам, какое наказание истец в праве требовать от осужденного обидчика, и не более того; оно определяет максимальную границу наказания, которое можно наложить, прежде чем наказывающий сам станет преступным нарушителем.

Таким образом, совершенно ясно, что по либертарианскому закону применение высшей меры наказания должно быть строго ограничено таким преступлением как убийство. Ибо преступник только тогда теряет право на жизнь, когда первым лишает свою жертву такого же права. Было бы недопустимым, чтобы торговец, у которого украли жевательную резинку, казнил осужденного за жевательную резинку вора. Если же он все же казнит его, то такой торговец станет не заслуживающим оправдания убийцей, который должен быть представлен перед судом наследниками или правопреемниками вора.

Однако, по либертарианскому закону, истец или его наследник не должен принуждаться к исполнению этого максимального наказания. Если, к примеру, истец или его наследник, по какой-либо причине, не счел полезной высшую меру наказания, то он мог добровольно простить жертву от части или от всего наказания. Если бы он был толстовец, и выступал против наказания вообще, то он мог просто простить преступника и все. Или – и это имеет долгую и почтенную традицию в западном праве – пострадавший или его наследник мог позволить преступнику купить свое освобождение от части или от всего наказания. Таким образом, если соразмерность позволяла пострадавшему отправить преступника на 10 лет в тюрьму, то преступник мог, по желанию пострадавшего, заплатить ему, для сокращения или отмены такого приговора. Принцип соразмерности только указывает верхнюю границу наказания – поскольку она говорит нам, какое наказание пострадавший вправе наложить.

Проблема может возникнуть в случае убийства – вследствие того, что наследники жертвы могут не проявить должного усердия для наказания убийцы, или вовсе позволить ему купить прощение. Эта проблема может быть решена самими людьми, путем явного выражения своей воли по поводу того, какое наказание должно быть применено к их возможным убийцам. Сторонник жесткого воздаяния, так же как и толстовец - противник всякого насилия - смогут точно выразить свои пожелания по этому поводу. Потенциальная жертва, конечно же, сможет завещать компании, страхующей от преступлений, услугами которой пользуется жертва, право применить это наказание к потенциальному убийце.

Если, таким образом, соразмерность устанавливает верхнюю границу наказания, как мы должны определить саму соразмерность. Первым пунктом мы должны сделать упор на том, что наказание не должно быть выплатой долга «обществу», а является выплатой долга исключительно жертве. И конечно, начальная часть этого долга – это возмещение. Можно четко пояснить его на примере кражи. Если А украл у Б $15000, то первой частью наказания, которую Б имеет право наложить на А – это возврат этих $15000 в руки Б (плюс ущерб, юридические и полицейские издержки и упущенную прибыль). Представьте, что, как в большинстве случаев и бывает, Б уже потратил деньги. В таком случае первым шагом корректного либертарианского наказания будет принуждение вора к работе и передача дохода жертве до тех пор, пока доход не покроет сумму возмещения. Преступник, в идеале, попадает в справедливое рабство к своей жертве и остается в этом состоянии до тех пор, пока не возместит потери пострадавшей стороне .

Мы должны заметить, что упор на наказание возмещением диаметрально противоположен нынешней практике наказания. То, что происходит сегодня просто абсурдно: А крадет $15000 у Б. Правительство выслеживает, ловит и осуждает А, все за счет Б, как одного из множества налогоплательщиков, задействованных в этом процессе. Затем правительство вместо того, чтобы принудить А возместить убытки Б или принудительно работать до возмещения ущерба, заставляет Б, жертву, платить налоги для содержания преступника в тюрьме в течение десяти или двадцати лет. Где здесь справедливость? Жертва не только теряет свои деньги, но и выплачивает дополнительные средства за вызывающую сомнения поимку, обвинение и последующее содержание преступника, а преступник, хотя и порабощен, но не для справедливой цели возмещения потерь жертве.

Идея первичности возмещения жертве имеет множество прецедентов в законе; более того, это древний принцип, которому позволили зачахнуть в процессе расширения и монополизации государством институтов правосудия. В средневековой Ирландии, к примеру, король не был главой государства, а скорее страхователем от преступлений: если кто-либо совершал преступление, то первым, что делал король, была выплата "страхового" возмещения жертве, а уже затем приступал к принуждению преступника к выплате возмещения королю (выплаты жертве страховой компанией полностью унаследованы из идеи такого возмещения). Во многих частях колониальной Америки, которые были слишком бедны для того, чтобы позволить себе сомнительную роскошь содержания тюрем, преступник препровождался судом к его жертве для принудительных работ на нее до выплаты «долга». Это не означает, что тюрьмы исчезнут в либертарианском обществе, но они, несомненно, разительно изменятся в связи с тем, что их основной целью станет принуждение преступников к выплате возмещения их жертвам .

Фактически, в Средние Века возмещение жертве было доминирующей концепцией наказания; только с ростом власти государства правительственные чиновники все больше завладевали процессом возмещения ущерба, конфискуя все большую долю имущества преступника в свою пользу и оставляя все меньше и меньше несчастной жертве. И по мере смещения акцентов с возмещения ущерба жертве, с компенсации ущерба преступником, в сторону наказания преступлений совершенных предположительно «против государства», наказание, осуществляемое государством, становилось все более строгим. Как писал криминалист начала двадцатого столетия Уильям Толлок:

«В основном из-за жадности феодальных баронов и средневековых церковных властей права жертвы преступления постепенно ущемлялись и, в конце концов, в большой степени были присвоены этими властями, которые требовали двойного возмещения с агрессора, лишая его собственности в свою пользу, а не в пользу его жертвы, а затем заточая его в темницу, подвергая пыткам, сажая на кол или казня через повешение. Но исходная жертва преступления при этом практически игнорировалась».

Или, как подытожил профессор Шефер: «По мере монополизации государством института правосудия, собственно наказание все больше отрывалось от прав пострадавшего».

Но возмещение ущерба, будучи первым соображением в наказании, не может служить достаточным критерием. К примеру, если один человек словесно оскорбляет другого, а кража имущества отсутствует, объективно не существует возможности осуществить возврат собственности. В древнем законодательстве нередко встречались установленные таблицы денежного возмещения, которое преступник должен выплатить пострадавшему за различные преступления: столько-то за оскорбление, столько-то за увечье и т.д. Но такие таблицы, очевидно, полностью произвольны и не связаны с природой самого преступления. Мы должны здесь вернуться к тому, что критерий должен быть таким: потеря преступником своих прав в той же степени, в которой он посягнул на чужие.

Но как мы можем определить природу степени посягательства? Вернемся к краже $15000. Даже здесь простой возврат этих $15000 едва ли достаточен для покрытия ущерба от преступления (даже если мы прибавим сюда повреждения, издержки, потерянную прибыль и т.д.). Простая угроза потери преступником денег в сумме украденных, очевидно, не удержит его от аналогичного преступления в будущем (хотя мы увидим ниже, что устрашение само по себе – неверный критерий для определения размеров наказания). Если же мы говорим, что преступник должен быть поражен в правах в той же степени, в какой посягнул на права чужие, то из этого следует, что он должен не только вернуть украденные $15000, но и выплатить жертве еще $15000 (или аналогичную по стоимость собственность) потому, что должен потерять в правах столько же, сколько потеряла жертва. В случае кражи мы говорим, что преступник должен выплатить двойную стоимость украденного: одну стоимость в рамках возмещения потерь пострадавшего, и вторую в качестве поражения в правах на столько же, на сколько были нарушены права другого субъекта .

Но и сейчас мы не закончили с выработкой границ поражения преступника в правах. Так как А не просто украл у Б $15000, которые могут быть возвращены в качестве адекватного наказания. Кроме этого он вверг Б в состояние страха и неопределенности, неопределенности в той степени, в которой он потерял собственность. И с учетом этого даже уже наложенные на А штрафы все равно оставили его в состоянии лучшем, чем его жертву. Поэтому для достижения соразмерности наказания мы должны наложить кроме двойного возмещения еще и компенсацию за моральные аспекты состояния страха и неопределенности.

Точно определить размер этой компенсации вряд ли возможно, но это не освобождает любую рациональную систему наказания – включая и ту, которая будет действовать в либертарианском обществе – от поиска наилучшего возможного ее решения.

В случае с телесными повреждениями, где даже нельзя применить возмещение, мы можем вновь вернуться к критерию соразмерного наказания: если А избил Б, то Б имеет право избить А (или поручить это своим официальным представителям) даже в большей степени.

Естественно здесь может вступить в дело принцип компромиссного решения, которое позволило бы преступнику выплатить деньги вместо наказания, но только в качестве добровольного соглашения с истцом. К примеру, предположите, что А сильно избил Б. Б теперь имеет право избить А также или немного сильнее, или нанять кого-либо или какую-либо организацию для того, чтобы она сделала это за него (в либертарианском обществе это могли бы быть приставы, нанятые частными конкурирующими судами). Но А, конечно, может попытаться заплатить Б за его право избить агрессора.

Пострадавший, таким образом имеет право применить наказание в тех же размерах, что определены исходным преступлением, но он также вправе и принять деньги взамен применения наказания или простить, полностью или частично своего обидчика. Принцип соразмерного наказания устанавливает права пострадавшего – разрешенную максимальную границу наказания, но только пострадавший определяет, какое наказание будет реально применено в рамках этого права. Как пишет профессор Армстронг:

«Должна присутствовать пропорция между тяжестью преступления и наказания. Она устанавливает верхний предел наказания, предполагая то, что надлежит. … Правосудие дает необходимую власть [в нашем случае жертве] – право наказать агрессором до определенного предела, но не обязывает их применять предельное наказание. Похожим образом я, одолжив человеку деньги, я имею право получить их обратно на оговоренных условиях, но если я откажусь от их получения, я не сделаю ничего противоправного. Я не могу потребовать больше оговоренного, но я свободен требовать меньше или не требовать ничего вовсе».

Или как утверждает профессор МакКлоски: «Мы не поступаем несправедливо, если, движимые милосердием, применяем меньшее наказание, чем определено правосудием, но превышение пределов наказания будет вопиющей несправедливостью.»

Многие люди, выступая против либертарианской системы законов, смущены такой проблемой: должно ли дозволять кому-либо «брать закон в свои руки»? Можно ли разрешать жертве или ее другу самостоятельно вершить правосудие над преступником? Ответ, конечно же, будет «да», так как все права на наказание происходят от права жертвы на самооборону. В либертарианском обществе свободного рынка, жертва, возможно, сочтет более удобным поручить эту задачу полиции и судебным агентствам . Представьте, к примеру, что Хетфилд1 убил МакКоя1. МакКой затем решает разыскать и казнить Хетфилда1 самостоятельно. Это отлично, но за той оговоркой, что как и в случае с вмешательством полиции, обсужденном в ранее, МакКой2 может быть привлечен Хетфилдом2 к суду частным судебным агентством за убийство. Если суд признает, что Хетфилд1 был действительно убийцей, то при обсуждаемой нами схеме МакКой2 не будет наказан, получив публичное подтверждение совершенному правосудию. Но если выяснится, что обвинение в убийстве в адрес Хетфилда1 не подтверждается, если какой-то другой Хетфилд или вовсе неизвестный совершил это преступление, то МакКой2, как и в случае полицейского вмешательства, не может рассчитывать на иммунитет – он становится убийцей, подлежащим казни по приказу разгневанных наследников Хетфилда1. Следовательно, как полиция в либертарианском обществе должна избегать нарушения прав по подозрению, кроме случаев, когда она полностью убеждена в виновности подозреваемого и готова рискнуть своей жизнью за эту убежденность, так и люди, желающие «взять закон в свои руки», должны быть столь же уверены в своих действиях. Более того, если Хетфилд1 только избил МакКоя1, и затем МакКой за это его убивает, то это также приведет к наказанию МакКоя за убийство. Таким образом, почти универсальным способом станет передача исполнения правосудия судам, чьи решения базируются на доказательствах, процедуре дознания и т.д., сходных с теми, которые применяются сейчас; в таком случае решения будут приняты обществом как честные и наилучшие, которые могут быть достигнуты.

Должно быть очевидно, что наша теория соразмерного наказания, гласящая, что люди должны быть наказаны поражением в правах в тех рамках, в которых посягнули на права других – это по сути карательная теория наказания, теория воздаяния, теория «зуб (или два) за зуб». Кара вообще имеет дурную репутацию среди философов, которые обычно быстро отвергают данную концепцию как “примитивную” или “варварскую” и далее вдаются в длинную дискуссию о двух основных теориях наказания: теории устрашения и теории исправления. Но простое отрицание концепции только на основании того, что она “варварская” едва ли убедительно. Ведь в конечном счете тогда может получиться, что “варвары” использовали концепции, более совершенные, чем современные люди.

Профессор Х.Л.А. Харт описывает “грубейшую форму” соразмерности, подобную той, которую мы здесь защищаем (т.н. lex talionis – «око за око»), как

«мнение, что то, что совершил преступник должно быть совершено по отношению к нему и, хотя размышления о воздаянии примитивны, как это обычно и бывает, эта идея превосходит все: убийца должен быть убит, хулиган должен быть выпорот».

Но обозвав концепцию “примитивной” вряд ли можно ее опровергнуть и сам Харт признает, что эта “грубая” форма наказания несет в себе меньше трудностей, чем более “рафинированные” версии соразмерности в рамках тезиса воздаяния. Вся его хоть сколько-нибудь осмысленная критика, которая, как он считает опровергает наш принцип, ограничивается цитатой из Блэкстоуна:

«Существует очень много преступлений, которые могут быть наказаны в рамках этого тезиса, где наказание не было бы очевидно абсурдным и злодейским. Кражу нельзя покарать кражей, клевету – клеветой, подлог – подлогом, прелюбодеяние – прелюбодеянием».

Но и эта критика едва ли обоснованна. Кража и подлог являются ограблением, а грабитель, несомненно может быть подвергнут наказанию в виде возмещения прямого ущерба и поражения в правах, соразмерного нанесенному жертве – концептуальной проблемы здесь нет. Прелюбодеяние с либертарианской точки зрения – вообще не преступление, и, как мы покажем ниже, диффамация - тоже .

Давайте теперь обратимся к двум основным современным теориям и посмотрим, удовлетворяют ли они нашему критерию справедливости, как несомненно удовлетворяет теория воздаяния . Принцип устрашения продвигается утилитаристами в рамках их агрессивного отрицания принципов справедливости и естественного закона и призывов заменить их сомнительными метафизическими принципами жесткой практичности. Практической целью наказания затем провозглашается предотвращение последующих преступлений, как самим преступником, так и другими членами общества. Но критерий устрашения предлагает схемы наказания, которые почти каждый сочтет вопиюще несправедливыми. К примеру, если за преступление не предусмотрено никакого наказания вообще, множество людей будут совершать мелкие кражи, например, красть фрукты с прилавков. С другой стороны, большинство людей имеют более сильные внутренние ограничения на совершение, например, убийства, чем на мелкую кражу и значительно менее склонны совершать более тяжкие преступления. Таким образом, если целью наказания является предотвращение преступлений, то за магазинные кражи следует назначить значительно большее наказание, чем за убийство. Такая система входит в конфликт с этическими стандартами большинства людей. В результате, с критерием устрашения мы получим самые страшные наказания за мелкое воровство – за кражу жевательной резинки - в то время как за убийство преступник может получить наказание в виде нескольких месяцев тюрьмы.

Классической критикой принципа устрашения является и то, что если бы устрашение было единственным критерием, то наиболее эффективным для полиции или судов было бы казнить человека, невинность которого знают только они, но который на публике обвинен в преступлении. То, что человек невинен, естественно, должно держаться в тайне и тогда с точки зрения устрашения это даст такой же эффект как и казнь виновного. И, конечно, такая политика тоже жестоко нарушает принципы справедливости, исповедуемые большинством людей. Тот факт, что большинство людей считает такие схемы наказания гротескными, несмотря на их полное соответствие критерию устрашения, показывает, что люди заинтересованы в чем-то более важном, чем устрашение. Главный недостаток схемы обнажает то, во что может вылиться ее применение – масштабное устрашение, убийство невинных людей – и это, очевидно, противоречит нашим обычным представлениям о справедливости. Вместо наказания, соответствующего преступлению, шкала наказаний оказывается противоположной тяжести преступления или вообще наказывает невинного вместо виноватого. Таким образом, принцип устрашения предполагает явное нарушение интуитивного понимания того, что справедливость подразумевает некое соответствие наказания преступника тяжести его преступления, а также наказания только преступника и никого больше.

Наиболее современный, предположительно «высокогуманный» критерий наказания – это «исправление» преступника. Старинное правосудие, приводится аргумент, было сосредоточено на наказании преступника, возмещении ущерба и запугивании с целью предотвращения новых преступлений, новое же должно перестроить и исправить преступника. Но при дальнейшем рассмотрении, «гуманный» принцип исправления ведет не только к произвольной и тяжелой несправедливости, но и дает вершителям правосудия ненормальную и произвольную власть решать судьбы людей. Представьте себе, что Смит, серийный маньяк-убийца, а Джонс украл с прилавка фрукты. Вместо того чтобы наказывать их пропорционально преступлениям, наказания теперь сделаны неопределенными и окончатся после их предположительно успешного «исправления». Но это дает право решать судьбу заключенного произвольной группе «исправителей». Это будет означать, что вместо равенства перед законом – минимального критерия справедливости при котором за равные преступления следует одинаковое наказание – один из преступников, совершивших одинаковое преступление, может выйти на волю уже через несколько недель (если быстро «исправился»), а другой может оставаться в заключении бесконечно. Так, в нашем случае со Смитом и Джонсом, предположите, что массовый убийца Смит, по решению комиссии «экспертов» быстро исправился. Его выпускают на волю через три недели под аплодисменты предположительно успешных реабилитаторов. В то же время, Джонс, мелкий воришка, остается якобы неисправимым, как минимум в глазах экспертной комиссии. По логике принципа исправления он должен оставаться в заключении неопределенное время, возможно до конца жизни, так как не внимает влиянию своих «гуманных» учителей, несмотря на то, что его преступление крайне незначительно.

Так выразил свое отношение к принципу «исправления» К.Г. Армстронг:

«Логическая схема наказания состоит в применении к каждому преступнику исправительного лечения до тех пор, пока тот не изменится по мнению экспертов достаточно для того, чтобы считать его исправившимся. По этой теории, мера наказания получается неопределенной – возможно «определяется предпочтениями психолога» - и здесь исчезает всякая база для определения пределов наказания. «Вы украли кусок хлеба? Отлично, мы будем исправлять вас, даже если это займет весь остаток вашей жизни.» С момента признания виновным преступник теряет все права человека. … Это не та форма гуманности, за которую я выступаю».

Никто не описал несправедливую и тираническую сущность «гуманной» теории «наказания через исправление» так ярко, как это сделал К.С. Льюис. Замечая, что «исправители» называют предлагаемые ими действия «лечением» или «терапией», Льюис добавляет:

«Но не обманывайтесь наименованием. Быть насильно изолированным от своего дома, от друзей; потерять свободу; вынести все вмешательства в свою личность, которые только смогли выдумать психотерапевты … знать, что этот процесс не закончится до тех пор, пока тюремщики не сочтут, что они преуспели, или пока не удастся стать достаточно хитрым, чтобы их обмануть – кто станет говорить, что это не называется наказанием? Очевидно, что этот процесс включает большинство элементов, которых боятся в наказании – стыд, изгнание, неволя и многие потерянные годы. Только буйно помешанный может оправдать это; но это буйное помешательство теперь владеет гуманистической теорией».

Льюис продолжает, демонстрируя исключительно жесткую тиранию, которая наступит, если «гуманисты» смогут навязать свое «исправление» и «лечение» народу:

«Из всех тираний, тирания применяемая «для их собственного блага» - наиболее жестокая. Уж лучше жить под пятой баронов-грабителей, чем при правлении всесильных назойливых моралистов. Жестокость барона-грабителя может иногда снижаться, его жадность иногда удовлетворяется; но те, кто пытают нас для нашего собственного блага, будут пытать нас бесконечно до тех пор, пока не получат подтверждения собственным убеждениям. Желая скорее попасть на небеса, они скорее делают адом землю. Доброта обернется причинением невыносимой боли. Быть «излеченным» против воли и излеченным от состояний, которые мы не можем обозначить как болезнь, значит стать в один ряд с теми, кто не достиг стадии разумности или никогда ее не достигнет; стать таким же, как младенцы, имбецилы или домашние животные. Но быть наказанным, и возможно строго потому, что мы заслужили этого, потому что мы «должны были лучше знать» - это тот уровень наказания, который может применить к человеку только бог».

Более того, Льюис указывает, что правители всегда могут использовать концепт «болезни» для подавления любых действий, который они объявят «преступлениями» и таким образом установить тоталитарное правление во имя Терапии:

«Из того, что преступление и болезнь считаются эквивалентными, следует, что любое состояние разума, которое наши правители объявят «болезнью», будет считаться преступлением и подлежит принудительному лечению. Бесполезно будет оправдываться, что состояния разума, которые не нравятся правительству не обязательно ведут к моральной деградации и не всегда требуют лишения свободы. Ибо наши правители не будут использовать концепцию преступления и наказания, а вместо нее – болезни и лечения. … Если даже лечение болезненно, если оно пожизненно, даже если оно смертельно – это будет лишь поводом для легкого сожаления – ведь намерения были чисто терапевтическими. Ведь в медицине существуют болезненные операции и даже операции, приведшие к смерти пациента – так и здесь. Но из-за того, что это лишь «лечение», его могут критиковать только друзья-эксперты, да и то с технической точки зрения – и никогда с человеческой или точки зрения справедливости».

Так, мы видим, что модный «исправительный» подход как минимум столь же гротескный и куда более произвольный, чем принцип устрашения. Принцип воздаяния остается нашей единственной справедливой и жизнеспособной теорией наказания и равное наказание за одинаковые преступления для этой теории фундаментально. «Варварские» методы остаются справедливыми, в то время как «современные» и «гуманные» на поверку оказываются гротескными пародиями на правосудие.

Примечания:

1. Этот раздел представлен в основном в том же самом виде, что и в Murray N. Rothbard, "Punishment and Proportionality," in Assessing the Criminal: Restitution, Retribution, and the Legal Process, R. Barnett and J. Hagel, eds. (Cambridge, Mass.: Ballinger Publishing, 1977), pp. 259-70.

2. Нужно отметить, что в любом законодательстве, не только либертарианском, необходимо выработать некую теорию наказания, так как существующие, по меньше мере, столь же неудовлетворительны, как и теория наказания в либертарианстве.

3. Интересно, что единственным исключением из запрета принудительной службы Тринадцатой Поправкой к Конституции США является «порабощение» преступников: «В Соединенных Штатах или любых местах, находящихся под юрисдикцией не могут существовать любые формы рабства или принудительной службы, за исключением случаев применения их для наказания надлежащим образом осужденных преступников.»

4. О принципах возмещения или «компромиссного соглашения» (откупа преступника от жертвы) см. Stephen Schafer, Restitution to Victims of Crime (Chicago: Quadrangle Books, 1960).

5. Этот принцип либертарианского двойного наказания был точно назван профессором Уолтером Блоком как «два зуба за один зуб»

6. Я признателен профессору Роберту Нозику из Гарвардского Университета за указание мне на данную проблему.

7. K.G. Armstrong, "The Retibutivist Hits Back," Mind (1961), reprinted in Stanley E. Grupp, ed., Theories of Punishment (Bloomington: Indiana University Press, 1971), pp. 35-36.

8. Мы должны добавить, что «мы» здесь означает жертву конкретного преступления. H. J. McCloskey, "A Non-Utilitarian Approach to Punishment," Inquiry (1965), reprinted in Gertrude Ezorsky, ed., Philosophical Perspectives on Punishment (Albany: State University of New York Press, 1972), p. 132.

9. По нашему мнению либертарианская система несовместима с монопольными государственными защитными агентствами, такими как полиция и суды, которые должны стать частными и конкурирующими. Так как наш трактат относится к этике, мы не можем здесь обсуждать то, как именно такие «анархо-капиталистические» полиция и суды будут работать на практике. Обсуждение этого вопроса см. в Murray N. Rothbard, For a New Liberty, rev. ed. (New York: Macmillan, 1978), pp. 215-41.

10. Все это напоминает блестящую и остроумнейшую систему наказания для правительственных бюрократов, разработанную великим либертарианцем Х.Л.Менкеном. В своей книге Crestomathy (New York: Alfred A. Knopf, 1949), pp. 386-87, утверждал, что каждый гражданин,

заметив действиях чиновника признаки нарушения может немедленно покарать его на месте и тем способом, который считает подходящим – и в случае, если это наказание включает физический вред, большое жюри или коронер должны ограничиться только вопросом, заслужил ли чиновник это наказание. Иными словами, я предлагаю, постановить, что для гражданина больше по умолчанию не является злом нанести вред чиновнику: избить его, отстегать плетью, обмануть, порезать, наставить синяков, искалечить, отдубасить палкой или дубинкой, содрать с него шкуру или даже линчевать. Наказуемым злом это становится в той степени, в какой наказание выходит за рамки провинности чиновника. Размер превышения, если таковое было, может быть корректно установлен судом присяжных, которым у нас устанавливаются иные обвинения. Высеченный судья, конгрессмен или другой чиновник, будучи выписанными из больницы, или наследники чиновника, если он погиб – предстают перед большим жюри и представляет свою жалобу, и если она признается оправданной, собирается суд присяжных и доказательства предоставляются ему. Если суд признает, что чиновник заслуживал примененного к нему наказания, то гражданину, применившему наказание, воздается почет. Если же, напротив, суд выясняет, что наказание вышло за рамки преступления, то гражданин может быть наказан физически, искалечен, убит, и т.д. - в той степени, в какой наказание, примененное к чиновнику, превзошло его реальную вину.

11. Воздаяние было интересно названо «духовным воздаянием» у Schafer, Restitution to Victims of Crime, pp. 120-21. Также см. защиту высшей меры наказания для убийства от Роберта Гарингера, "Punishment as Language," Ethics (October 1960): 4748:

Абсолютное насилии требует абсолютного наказания; и мы должны признать, что в наше время смертная казнь – это единственный символ абсолютного наказания. Что еще может выразить ненормальность убийства в терминах, доступных тому отморозку, для которого убийство является возможным вариантом. Очевидно, что меньшее наказание будет соответствовать меньшему преступлению (курсив – Гарингера).

О наказании в общем как отрицании посягательств на права см., cf. also F.H. Bradley, Ethical Studies, 2nd ed. (Oxford: Oxford University Press,1927), reprinted in Ezorsky, ed., Philosophical Perspectives on Punishment, pp. 109-10:

Почему … я заслужил наказание? Потому что был виновен. Я поступил «неправильно» … отрицание «права» - это принятие бесправия. … Разрушительная сила чувства вины … хороша сама по себе; и это не потому, что простое отрицание хорошо, но потому, что отрицание бесправия это принятие прав. … Наказание – это отрицание нарушений путем принятия права.

Мощный аргумент в пользу теории воздаяния можно найти у Herbert Morris, On Guilt and Innocence (Berkeley: University of California Press, 1976), pp. 31-58.

12. Пример попытки сконструировать кодекс законов, воплощающий соразмерное наказание за преступления и возмещение жертве – см. Thomas Jefferson, "A Bill for Proportioning Crimes and Punishments" in The Writings of Thomas Jefferson, A. Lipscomb and A. Bergh, eds. (Washington, D.C.: Thomas Jefferson Memorial Assn., 1904), vol. 1, pp. 218-39. Из книги Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса автора Аникин Андрей Владимирович

5.2. Без необходимости не применяйте наказание Мудрые руководители без необходимости не будут применять наказание, потому что оно: 1) только временно устранит нежелательные действия; 2) не научит новым и более совершенным действиям; 3) увеличит волнения наказанного, что не

Из книги Sonin.ru - Уроки экономики автора Сонин Константин Исаакович

Преступление и наказание Идут годы. Буагильберу запрещено публиковать новые сочинения, но он все надеется на практическое осуществление своих идей. В 1705 г. Буагильбер наконец получает округ в Орлеанской провинции для «экономического эксперимента». Не совсем ясно, как и

Из книги Институциональная экономика для чайников автора

НАКАЗАНИЕ И ПРЕСТУПЛЕНИЕ Урок № 17. Для правильного устройства судебных процедур необходимо учитывать стратегическое поведение участниковСуд присяжных часто сравнивают с драматическим театром. Речь идет не только об известном артистизме, необходимом хорошему

Из книги Секреты уверенности в себе [+ «50 идей, которые могут изменить вашу жизнь»] автора Энтони Роберт

Институты как наказание Любой институт являет собой не только набор правил, но и механизм, с помощью которого обеспечивается их исполнение. При этом существуют два разных вида институтов - формальные и неформальные, и делятся они не по тому, какое правило они

Из книги Экономика всего. Как институты определяют нашу жизнь автора Аузан Александр Александрович

Экономика и наказание Впрочем, чтобы эта теория работала правильно, необходимо внести две поправки, которые вытекают из положений институциональной экономики. Во-первых, не надо считать преступную деятельность чисто рациональной - иначе получается анекдот.

Из книги Думай как миллионер автора Белов Николай Владимирович

Из книги Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость - безопаснее приватности автора Сименко Илья Александрович

Институты как наказание Любой институт являет собой не только набор правил, но и механизм, с помощью которого обеспечивается их исполнение. При этом существуют два разных вида институтов – формальные и неформальные, и делятся они не по тому, какое правило они

Из книги Юность науки автора Аникин Андрей Владимирович

Экономика и наказание Впрочем, чтобы эта теория работала правильно, необходимо внести две поправки, которые вытекают из положений институциональной экономики. Во-первых, не надо считать преступную деятельность чисто рациональной – иначе получается анекдот.

Из книги Гарвардская школа переговоров. Как говорить НЕТ и добиваться результатов автора Юри Уилльям

Вина предполагает наказание Наказание может проявляться во множестве форм: депрессии, чувстве неадекватности, отсутствии уверенности в себе, низкой самооценке, в различных физических расстройствах и неспособности любить себя и других людей. Те, кто не может прощать

Из книги Как работать по четыре часа в неделю автора Феррис Тимоти

Преступление и наказание Пристрастие к запретам и табу - очередной атавизм из тех времён, когда словам придавалось магическое значение, когда люди ещё не вполне понимали разницу между предметом и словом, который это слово обозначает. Наши предки боялись произносить

Из книги Как управлять рабами автора Фалкс Марк Сидоний

Преступление и наказание Идут годы. Буагильберу запрещено публиковать новые сочинения, по он все надеется на практическое осуществление своих идей. В 1705 г. Буагильбер наконец получает округ в Орлеанской провинции для «экономического эксперимента». Не совсем ясно, как и

Из книги Попрощайтесь со своими минусами автора Эйзелби Роберт

Доверие, а не наказание В трудных обстоятельствах многие считают, что основная задача запасного плана Б – наказать партнера за его нежелательное поведение. Если другой человек не соглашается уважать ваши интересы и потребности, если ваш взрослый ребенок игнорирует вашу

Из книги автора

Гордыня и наказание Если собираешься играть, сразу подумай о трех вещах: правилах игры, ставках и моменте выхода из игры. Китайская поговорка Если работа отнимает кучу времени или требует активных действий, это еще не значит, что она продуктивна и действительно достойна

Из книги автора

Из книги автора

Наказание за обман Нельзя убеждать людей в том, что вы исправляете свой недостаток, если на самом деле вы этого не делаете. Вы никого не обманете. Любая неискренность в попытках стать лучше будет видна невооруженным взглядом. Поэтому не врите ни себе, ни людям.

Какой должна быть примененная к нарушителю санкция, чтобы она
воспринималась как справедливая? Очевидно, наказание справедливо
только в том случае, когда применяемые санкции соответствуют общественной опасности правонарушения, особенностям личности правонарушителя и обстоятельствам, смягчающим либо отягчающим его ответственность. КС РФ неоднократно подчеркивал, что введение юридической ответственности за то или иное правонарушение и установление конкретной
санкции, ограничивающей конституционное право, должно отвечать требованиям справедливости, быть соразмерным конституционно закрепленным целям и охраняемым законным интересам, а также характеру совершенного деяния.
Правоведение выработало универсальные требования к наказанию
как особой социально-правовой функции. Обобщив некоторые из них в
рамках принципа справедливости наказания, мы получим следующие
требования межотраслевого характера: 1) обоснованность; 2) соразмерность; 3) дифференциация; 4) индивидуализация; 5) гуманизм. Такой интегративный подход достаточно условен, поскольку каждое требование может рассматриваться и в качестве самостоятельного принципа. С другой
1 Брызгалин А., Зарипов В. Указ. соч. – С. 10.
251
стороны, все они взаимосвязаны, дополняют, взаимообусловливают друг
друга.
Основные требования, предъявляемые к налоговым санкциям, выработаны КС РФ, неоднократно отмечавшим, что в выборе принудительных
мер законодатель ограничен требованиями справедливости, соразмерности
и иными конституционными и общими принципами права1. Из сформированных КС РФ правовых позиций вытекает недопустимость чрезмерных
ограничений конституционных прав, в том числе права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и
иной не запрещенной законом экономической деятельности (часть 1 ст. 34
Конституции РФ). Устанавливая ответственность за нарушения законодательства о налогах и сборах, законодатель также должен исходить из того,
что ограничение прав и свобод возможно, только если оно соразмерно целям, прямо указанным в Конституции РФ (Постановление КС РФ от
15.07.99 № 11-П).
Идея соразмерности юридической ответственности вытекает из более общего принципа, имеющего конституционно-правовой характер, а
именно принципа обоснованности и соразмерности при ограничении субъективных прав. В общем виде он закреплен в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ:
«Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
Государство, действующее в публичных целях, вправе ограничивать
индивидуальную свободу каждого. Любые правоограничения должны
быть обоснованными с позиций общественно-полезной значимости и соразмерными целям таких ограничений. Впервые пределы дискретных полномочий государства были выражены во французской Декларации прав
человека и гражданина (1978 г.), провозгласившей, что «свобода состоит в
возможности делать все, что не вредит другим». Всеобщая декларация
прав человека (1948 г.) в ст. 29 закрепила, что при осуществлении своих
прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения
должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения
справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе. Таким образом, требование
обоснованности, соразмерности и индивидуализации налоговой ответственности есть частное проявление указанного выше общеправового принципа обоснованности и соразмерности правовых ограничений.
Требование обоснованности налоговой ответственности реализуется в сфере налогового правотворчества и выражается в целесообразности придания тому или иному поведению статуса налоговых деликтов. На1 См.:, в частности, постановления КС РФ от 17.12.96 № 20-П, от 08.10.97 № 13-П, от 11.03.98 № 8-П, от
12.05.98 № 14-П и др. // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».
252
сколько целесообразно признавать то или иное деяние налоговым правонарушением, определяется законодателем исходя из господствующих в
обществе представлений о справедливости, правовых традиций, приоритетов финансовой политики государства. «Абсолютно справедливого в наказании настолько, – отмечает А.Ф. Кистяковский, – насколько оно неизбежно необходимо»1.
Помимо вопроса о целесообразности установления ответственности
(т.н. процесс криминализации) законодателем решаются вопросы о видах и
размерах налоговых санкций, обстоятельствах, исключающих привлечение
лица к налоговой ответственности, сроках давности, процедурных и иных
аспектах. При этом все элементы налогового процесса должны быть научно обоснованны, понятны и ясны участникам налоговых правоотношений,
соответствовать нравственным идеалам большинства членов социума. Как
верно замечает А.А. Мамедов, неправильная криминализация деяний, не
отвечающая требованиям справедливости, может привести к тому, что нарушители будут вызывать сочувствие у населения, к ним будут относиться
как к незаслуженно наказанным. Это, в свою очередь, отрицательно скажется на отношении к государству, власти, приведет к определенному
дисбалансу в общественном сознании. Аналогичные последствия может
вызвать некриминализация деяний, которые следовало бы признать налоговыми правонарушениями2.
Из правовых позиций КС РФ следует, что требование соразмерности
наказания предполагает установление публично-правовой ответственности
лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести
содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении взыскания. Указанные принципы привлечения к ответственности в равной мере относятся к физическим и юридическим лицам (Постановление КС РФ от 15.07.99 № 11-П). Как видим,
КС РФ рассматривает соразмерность и индивидуализацию ответственности в одном логическом ряду, что вполне оправданно: из первого вытекает
второе – требование соразмерности предполагает индивидуальный подход
к конкретному налоговому деликту, а индивидуализация обеспечивает соответствие размера налоговой санкции «тяжести» противоправного деяния
и его вредным последствиям.
До вступления в силу НК РФ налоговые санкции не предполагали
возможности их индивидуализации, были чрезмерно обременительными,
подчас необоснованными с точки зрения соразмерности и гуманизма.
Применение налоговой ответственности фактически носило не карательнопревентивный, а фискальный характер, превратившись в важный источник
бюджетных доходов, в мощный инструмент обогащения государства. Размеры штрафных санкций, установленных за нарушения налогового законодательства, многократно превышали все разумные пределы. По свиде1 Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права. – Киев, 1982. – С. 150.
2 Мамедов А.А. Справедливость назначения наказания. – М., 2003. – С. 55.
253
тельству В.В. Мудрых, на каждый четвертый рубль бюджетных поступлений доначислялся один рубль налоговых санкций1.
На несоразмерный характер налоговых санкций неоднократно обращалось внимание в литературе. Налоговые санкции подчас применялись не
с целью пресечения правонарушения, а лишь для того, чтобы взыскать как
можно большую сумму в бюджет. Следует согласиться с мнением А.А. Гогина, что цель налоговых санкций – обеспечить исполнение налогоплательщиком его обязанностей, а не пополнение бюджета2. Характерно, что
ВАС РФ, анализируя основные положения, применяемые Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие, подчеркнул, что при разрешении любого имущественного спора
должен соблюдаться разумный баланс публичного и частного интереса и
любые ограничения судебными решениями частных имущественных прав
во имя поддержания публичного общественного порядка не должны носить фискального характера3.
НК РФ существенно снизил размеры налоговых санкций, которые
теперь должны применяться с учетом личности нарушителя, формы вины,
обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность, размера причиненного вреда. Соразмерность предполагает соответствие налоговых
санкций, примененных к нарушителю, тяжести правонарушения и причиненным им вредным последствиям, то есть наказание должно соответствовать содеянному и налагаться с учетом причиненного вреда. Таким образом, мера налоговой ответственности должна быть адекватна правонарушению: poena delicti est commensuranda – наказание должно быть соразмерно преступлению. Требование соразмерности адресуется как законодателю, формирующему нормативную базу налогово-деликтного права, так и
судам, реализующим этот принцип на практике. Основным в требовании
соразмерности является соответствие налоговой санкции тяжести совершенного налогового правонарушения.
Наглядным примером соразмерности выступает установление относительно-определенных санкций в процентном отношении к сумме неуплаченного налога (ст.ст. 119, 120 (часть 3), 122, 123 НК РФ) или к налоговой
базе (ст. 117 НК РФ). В данном случае речь идет о реальных составах налоговых правонарушений, когда бюджету причинен фактический ущерб.
Оригинальным образом идея соразмерности реализована в части первой ст.
126 НК РФ, предусматривающей в случае непредставления в установленный срок налогоплательщиком (налоговым агентом) в налоговые органы
документов и (или) иных сведений, предусмотренных НК РФ и иными актами законодательства о налогах и сборах, взыскание штрафа в размере 50
рублей за каждый непредставленный документ. Таким образом, размер
1 Мудрых В.В. Ответственность за нарушения налогового законодательства. – М., 2001. – С. 161.
2 Гогин А.А. Теоретико-правовые вопросы налоговой ответственности: Дис. … канд. юрид. наук – Самара, 2002. – С. 79.
3 См.: Информ. письмо ВАС РФ от 20.12.1999 № С1-7/СМП-1341 // Вестник ВАС РФ. – 2000. – № 2.
254
налоговой санкции определяется количеством непредставленных документов, то есть масштабом совершенного правонарушения.
Для формальных составов характерны абсолютно-определенные санкции, что существенно усложняет реализацию соразмерности и индивидуализации наказания. Так, согласно п. 1 ст. 116 НК РФ нарушение налогоплательщиком установленного срока подачи заявления о постановке на
учет в налоговом органе на срок не более 90 дней влечет взыскание штрафа в размере 5000 рублей; составляет ли пропуск один день или, скажем,
пятьдесят, с точки зрения квалификации противоправного деяния и применения санкции никакого значения не имеет. Поэтому решающим здесь
становится оценка судом обстоятельств, смягчающих и отягчающих налоговую ответственность. Наличие хотя бы одного смягчающего обстоятельства согласно п. 3 ст. 14 НК РФ позволяет суду уменьшать размер штрафа
не менее чем в два раза.
Закрепленная в НК РФ система налоговых санкций вызывает справедливую критику. Установление штрафов в твердой сумме, их безальтернативный и абсолютно-определенный характер без указания нижнего и верхнего предела не способствует индивидуализации налоговой ответственности. Кроме того, НК РФ не допускает возможности освобождения от ответственности за малозначительность правонарушения. Все это приводит
подчас к явно несправедливому наказанию, когда размер налоговых санкций, примененных к нарушителю, явно не соответствует тяжести противоправного деяния.
Наказания за разные по тяжести и основным характеристикам налоговые правонарушения не должны быть одинаковыми. Требование дифференциации предполагает установление различных видов ответственности
и налоговых санкций за различные налоговые правонарушения. Таким образом, дифференцирование ответственности в сфере налогообложения
осуществляется по двум направлениям: 1) установление за те или иные нарушения налогового законодательства налоговой, административной, уголовной либо дисциплинарной ответственности; 2) нормативное определение разновидности и масштаба налоговых санкций, устанавливаемых за
тот или иной состав налогового правонарушения. Типичным примером
дифференциации является нормативное определение размера недоимки,
при наличии которой противоправное деяние должно квалифицироваться
уже не как налоговое правонарушение, а как преступление, за совершение
которого согласно УК РФ наступает уголовная ответственность.
Как видим, дифференциация и индивидуализация налоговой ответственности различаются, прежде всего, по сфере их применения и субъектному критерию. Требование дифференциации реализуется в сфере правотворчества, оно обращено к законодателю, формулирующему нормативные модели налоговых правонарушений и соответствующие им санкции.
Индивидуализация же реализуется на стадии правоприменения судами и
налоговыми органами, налагающими санкции за конкретные налоговые
255
правонарушения1. В отличие от дифференциации, проводимой на нормативном уровне, индивидуализация означает переход от общенормативных
установок и критериев к разрешению частной ситуации.
Индивидуализация наказания состоит в учете всех существенных
обстоятельств дела при назначении наказания. «Карательные меры должны
иметь свойство применимости к особенностям каждого отдельного деяния,
должны обладать свойством видоизменяемости или гибкости, способностью индивидуализироваться»2. При определении наказания должны приниматься во внимание характер и тяжесть совершенного правонарушения,
личностные характеристики виновного, форма его вины, поведение до и
после правонарушения, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность. Справедливое наказание – это всегда наказание индивидуализированное.
В уголовном и административном законодательстве принцип индивидуализации реализуется путем нормативного закрепления и применения
альтернативных и относительно-определенных санкций с широким разрывом между их нижним и верхним пределами. К сожалению, большинство
налоговых санкций, закрепленных НК РФ, носят абсолютно-определенный
характер, то есть установлены в твердо фиксированной денежной сумме, а
альтернативных налоговых санкций не предусмотрено вовсе. Индивидуализация налоговой ответственности предполагает, главным образом, установление обстоятельств, смягчающих и отягчающих налоговую ответственность. Характерно, что до вступления в силу НК РФ подобные обстоятельства законом не предусматривались.
Согласно п. 1 ст. 112 НК РФ обстоятельствами, смягчающими ответственность за совершение налогового правонарушения, признаются: 1) совершение правонарушения вследствие стечения тяжелых личных или семейных обстоятельств; 2) совершение правонарушения под влиянием угрозы или принуждения либо в силу материальной, служебной или иной зависимости; 3) иные обстоятельства, которые судом или налоговым органом, рассматривающим дело, могут быть признаны смягчающими ответственность.
Перечень обстоятельств, смягчающих налоговую ответственность, является открытым. Суды относят к ним, в частности:
- совершение налогового правонарушения впервые;
- тяжелое финансовое или материальное положение ответчика, отсутствие денежных средств на банковских счетах, иных источников для уплаты налогов;
- незначительную просрочку выполнения обязанностей, повлекших
правонарушение;
- недобросовестные действия налоговых органов, способствовавшие
совершению правонарушения;
1 См.: Мамедов А.А. Указ соч. – С. 51.
2 Таганцев Н.С. Русское уголовное право. – М., 1994. – С. 98.
256
- недостаточное бюджетное финансирование; особый статус ответчика
(бюджетное учреждение, градообразующее предприятие, воинская часть,
средство массовой информации, общественная организация инвалидов);
- выполнение нарушителем социально значимых функций (образовательные услуги, транспортные перевозки и т.п.);
- территориальную удаленность ответчика, нерегулярность почтовой
связи и отсутствие транспорта;
- наличие малолетних детей и иных иждивенцев;
- незначительный размер вреда, причиненного правонарушением, либо его отсутствие;
- болезнь либо отсутствие руководителя организации (например, командировка);
- неосторожную форма вины; изъятие правоохранительными органами
бухгалтерских документов;
- отсутствие либо фактическое прекращение предпринимательской
(финансово-хозяйственной) деятельности;
- добровольную уплату недоимки и пени до вынесения судом решения, исправление ошибок в отчетности;
- задержку в сообщении банком об открытии счета, отсутствие операций по счету;
- пенсионный возраст, инвалидность, наличие у нарушителя иных заболеваний и связанное с этими состояниями отсутствие источников для
уплаты налоговых санкций;
- срочные и незапланированные затраты и др.
В литературе высказано мнение, что смягчающими могут быть признаны лишь те обстоятельства, которые находятся в непосредственной
причинно-следственной связи с правонарушением. Иными словами, совершение противоправного деяния должно быть этими обстоятельствами
обусловлено. «Не все обстоятельства, связанные с деятельностью юридических лиц и заслуживающие положительной оценки, можно отнести к
числу смягчающих, – утверждает М.Ю. Евтеева. – Таковыми можно признать только те, что существовали на момент совершения налогового нарушения и под воздействием которых (полностью или частично) оно было
совершено»1. Данная позиция неоправданно сужает возможности судов и
налоговых органов по признанию тех или иных обстоятельств в качестве
смягчающих налоговую ответственность. НК РФ ограничивает дискретное
усмотрение судов в этом вопросе. Кроме того, такой подход не позволяет в
должной мере учесть индивидуальные и социальные характеристики нарушителя, его личность, а также поведение, не только предваряющее правонарушение, но и следующее за ним.
Единственным обстоятельством, отягчающим ответственность, признается рецидив, то есть совершение налогового правонарушения лицом,
ранее привлекавшимся к ответственности за аналогичное правонарушение.
1 Евтеева М.Ю. О практике применения части первой Налогового кодекса Российской Федерации //
Вестник ВАС РФ. – 2000. – № 4.
257
При этом лицо, с которого взыскана налоговая санкция, считается подвергнутым этой санкции в течение 12 месяцев с момента вступления в силу решения суда или налогового органа о применении налоговой санкции.
Согласно ст. 114 НК РФ при наличии хотя бы одного смягчающего ответственность обстоятельства размер штрафа подлежит уменьшению не
меньше, чем в два раза; при наличии рецидива размер штрафа увеличивается на 100 процентов.
Требование гуманизма в литературе иногда называют еще принципом «экономии мер принуждения» или «нерепрессивностью» налоговой
ответственности. Разумеется, степень гуманизации правового регулирования носит конкретно-исторический характер и обусловливается общим материально-духовным уровнем развития социума. «Суровость санкции нормы хотя и определяется общественной опасностью посягательства, все же
ограничена господствующими гуманистическими представлениями общества о возможном и должном наказании»1.
Статья 21 Конституции РФ закрепляет, что достоинство личности
охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому
или унижающему наказанию. Наказание не может унижать человеческое
достоинство нарушителя, и при этом оно должно преследовать помимо карательных и воспитательные цели: pro constituitur in emendationem hominum
– наказание должно исправлять людей. По меткому замечанию А.А.
Иванова, идея гуманизма не приемлет жестокости, страдания как элементов воздаяния2.
Для налоговой ответственности характерны карательно-штрафная и
превентивно-воспитательная цели; главным здесь является проучить нарушителя (идея возмездия для торжества социальной справедливости),
чтобы впредь ни ему (частная превенция), ни другим (общая превенция)
было неповадно нарушать закон. Из принципа гуманизма вытекает обязанность государства обеспечить соблюдение и защиту прав и законных интересов лиц, привлекаемых к налоговой ответственности. Привлечение к ответственности не должно причинять налогоплательщику непоправимых
имущественных обременений, влекущих его банкротство, ликвидацию, неспособность пользоваться основными правами и свободами. «Под человечностью наказаний подразумевается наказание, не превышающее предела выносливости людей известной эпохи, имеющее в выполнении разумную цель и не обездоливающее, без совершенно неизбежной необходимости, целые группы людей, тесно связанных с наказанным преступником»3.
КС РФ указал, что «применение налоговых санкций не должно приводить к лишению предпринимателей не только дохода (прибыли), но и
другого имущества, ставить под угрозу их дальнейшую деятельность,
1 Мальцев В.В. Принципы уголовного права. – Волгоград, 2001. – С. 69.
2 См.: Иванов А.А. Цели юридической ответственности, ее функции и принципы // Государство и право.
– 2003. – № 6. – С. 69.
3 Владимиров Л.Е. Уголовный законодатель как воспитатель народа. – М., 1903. – С. 93.
258
вплоть до ее прекращения» (Постановление от 15.07.99 № 11-П). Таким
образом, взыскание налоговой санкции должно заставить нарушителя понять, что жить по закону выгоднее. Если поставить его перед перспективой уплатить штрафные санкции и вследствие этого обанкротиться, налогоплательщик может вовсе отказаться от объекта налогообложения, что не
выгодно ни ему, ни государству. Тем более, что по верному замечанию
Д.В. Винницкого, «налоговые санкции, определяемые нередко в процентном отношении от суммы неуплаченного, неудержанного, неперечисленного налога, способны достигать неограниченных размеров (то есть не ограниченных конкретной суммой)»1. Ярким примером общей тенденции
гуманизации государственно-правового принуждения стало существенное
снижение налоговых санкции при введении в действие НК РФ.
Нельзя забывать, что налоговые санкции могут самым существенным образом сказаться не только на имущественном положении самого
нарушителя, но и на его семье – родных и близких. Поэтому недопустимо,
чтобы наказание нарушителя лишало их средств к существованию и тем
самым ставило под угрозу основные права человека, включая и право на
жизнь. «Получение дохода является условием существования любого человека…Санкции могут ограничивать получение лицом дохода в определенных формах, но не могут совсем «отлучить» нарушителя налогового
законодательства от самого дохода как условия жизни… Последствия
применения штрафов за налоговые правонарушения не должны носить необратимого характера для самой возможности лица получать доход»2.
Характерным примером гуманизации налогово-правового принуждения является запрет обращения взыскания на имущество физического
лица, предназначенного для повседневного пользования им самим или
членами его семьи (п. 7 ст. 48 НК РФ), ограничение размера удержаний из
заработной платы и приравненных к ней платежей и выдач при исполнении исполнительных листов.

Анализ назначаемых по УК РФ наказаний свидетельствует, что судами Российской Федерации соблюдаются принципы уголовного права, на основе которых обеспечивается решение закрепленных в УК РФ задач и соблюдаются положения закона о том, что более строгий вид наказания из числа предусмотренных за совершенное преступление назначается только в том случае, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания. Начиная с 1998 года последовательно увеличивается число осужденных, которым назначено наказание, не связанное с лишением свободы: в 1998 году - 67,8%, в первом полугодии 2002 года - 69,3%. Соответственно реже, несмотря на рост числа осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления, назначаются наказания, связанные с реальным лишением свободы: в 1998 году - 32,8%, в первом полугодии 2002 года - 30,7%.

В УК РФ предусмотрены такие виды наказания, - их стало значительно больше, - которые позволяют судам положительно решать вопрос о возможности исправления виновного без его изоляции от общества. Это штраф, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, исправительные работы. В то же время с целью восстановления социальной справедливости законом предусмотрены и более строгие виды и размеры наказания. Так, максимальный срок лишения свободы за ряд особо тяжких преступлений увеличен до 20 лет, введен новый вид наказания - пожизненное лишение свободы (в 2001 году указанная мера наказания была применена к 128 лицам, в первом полугодии 2002 года - к 56).

Анализ соразмерности мер уголовной ответственности осложняется тем, что до настоящего времени не применяются такие виды наказания, как обязательные работы и арест, поскольку отсутствует реальный механизм их исполнения (их введение предполагается соответственно в 2004 и 2006 годах). В то же время они включены в санкции многих составов преступлений, и их применение судами в полной мере соответствовало бы целям исправления осужденных и предупреждения совершения новых преступлений.

Федеральным законом от 27 декабря 1996 г. "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации" подобное правило было предусмотрено и для такого вида наказания, как ограничение свободы (применение этого вида наказания предполагается с 2005 года). Представляется, что этот вид наказания должен быть совсем исключен из перечня наказаний, предусмотренных УК, поскольку при существующей системе экономических отношений он утратил свое назначение и не соответствует целям применения наказания.

Анализ практики назначения наказания по уголовным делам показал, что примерно 6% осужденных назначается наказание в виде штрафа. Это достаточно действенный вид наказания. Однако количество лиц, осужденных к указанной мере наказания, могло быть больше, если бы его размер соответствовал уровню доходов населения. С учетом этого следовало бы подумать о возвращении к позициям назначения штрафа не в минимальных размерах оплаты труда, а в конкретном денежном выражении, учитывая при этом характер и степень общественной опасности совершенного преступления.

Такой вид наказания, как исправительные работы, тоже должен претерпеть изменения. Прежде всего, это связано с вопросами его исполнения и, как следствие, выполнения цели наказания. Желание судей соблюсти принципы справедливости и неотвратимости наказания ставит перед ними неоднозначный выбор при назначении наказания лицу, не имеющему постоянного дохода в виде заработной платы. Невозможность исполнения других альтернативных видов наказания при рассмотрении дел небольшой и средней тяжести предопределяет выбор между штрафом и лишением свободы.

В этой связи предлагается изменить норму, регулирующую вопросы, связанные с данным видом наказания, изменив в этой части ее редакцию: "исправительные работы отбываются по месту работы, а при отсутствии таковой в иных местах, определяемых органами, ведающими применением исправительных работ, но в районе жительства осужденного".

Одним из значительных моментов при решении вопроса о назначении наказания является определение вида исправительного учреждения осужденному к реальному лишению свободы. Такие порядок и условия определены ст.58 УК. Вместе с тем они требуют определенных изменений.

Так, закон предусматривает назначение особого режима исправительного учреждения лицам, ранее не отбывавшим наказание в местах лишения свободы, если суд признал у них особо опасный рецидив преступлений. Такой порядок определения режима содержания не способствует исправлению осужденного, а напротив, в какой-то степени усугубляет его положение. В тексте ст.58 УК необходимо уточнить, что более строгий вид режима исправительного учреждения при любом виде рецидива преступлений может быть назначен при условии, если осужденный, имеющий неснятую или непогашенную судимость, ранее реально отбывал наказание в виде лишения свободы.

Определенного пересмотра требует и содержание ст.69 УК. Судебная практика показывает, что преступления небольшой и средней тяжести, как правило, совершают лица, впервые привлекаемые к уголовной ответственности. Характер и степень общественной опасности совершенных ими деяний не столь значительны, как при совершении тяжких или особо тяжких преступлений. Судом, кроме того, могут быть установлены обстоятельства, смягчающие наказание. При таких обстоятельствах принцип сложения в ряде случаев исключает другой принцип уголовного права - справедливости наказания.

Представляется, что принцип поглощения менее строгого наказания более строгим должен распространяться и на преступления средней тяжести, а обязательное частичное или полное сложение наказаний следует применять только в том случае, когда в совокупность входят тяжкие или особо тяжкие преступления.

Было бы целесообразно решить вопрос о расширении полномочий суда в части сохранения условного осуждения. Во-первых, при решении вопроса об условном осуждении суды в каждом случае должны возлагать на осужденного определенные обязанности (ч.5 ст.73 УК), поскольку именно нарушение обязанностей влечет отмену условного осуждения (ч.4 и 5 ст.74 УК). Во-вторых, следует отказаться от продления испытательного срока (ч.2 ст.74 УК), так как совершение административного проступка уже само по себе влечет наложение административного взыскания. Кроме того, административное правонарушение должно являться одним из условий отмены условного осуждения. В третьих, должно быть расширено усмотрение суда о возможности сохранения условного осуждения, распространив правила ч.4 ст.74 УК и на преступления средней тяжести.

Анализ установленных Особенной частью УК РФ видов и размеров наказаний за совершение конкретных преступлений показал, что по большинству из них они соответствуют общим началам назначения наказания и другим особенностям, установленным Общей частью УК РФ.

Вместе с тем судебная практика свидетельствует, что по отдельным составам преступлений наказание, установленное законом, требует некоторой корректировки. Для более широкого применения судейского усмотрения и общих начал назначения наказания за преступления, относящиеся к категориям небольшой, средней тяжести и тяжким преступлениям, следует исключить нижние пределы санкций, оставив их верхние пределы, которые и будут определять степень общественной опасности преступления, а судам это обстоятельство позволит более взвешенно и справедливо подходить к назначению наказания в каждом конкретном случае.

По ряду преступлений, на наш взгляд, санкции являются завышенными, не соответствующими общественной опасности содеянного, в связи с чем судами по ним практически не назначается максимальное наказание.

Так, УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст.166). Этот состав преступления во многом сходен с хищением чужого имущества, но по сути своей представляет меньшую общественную опасность, нежели хищение, предусматривающее безвозмездное обращение в свою пользу похищенного имущества. Однако меры уголовного воздействия, предусмотренные ст.166 УК, более суровые, чем за хищение. Полагаем возможным внесение изменений в саму конструкцию ст.166 УК и, соответственно, пересмотр наказания, которое будет назначаться за это преступление. Например, квалифицирующий признак насилия или угрозы применения насилия перенести в ч.3 указанной статьи, таким образом, перевести ч.2 в разряд преступлений, относящихся к преступлениям средней тяжести, предусмотрев по ней другие виды наказания, помимо лишения свободы.

В связи с изложенными предложениями о целесообразности пересмотра вопросов, связанных с назначением наказания по уголовному закону, следует обратить внимание и на необходимость внесения изменений в другие законы, связанные с вопросами процедуры назначения и исполнения назначенных наказаний, прежде всего - в УИК РФ.

В последнее время государством взят устойчивый курс на ужесточение юридической ответственности хозяйствующих субъектов. Следствием данного устремления стали многочисленные поправки в Кодекс Российской Федерации, вводящие значительные штрафы, хотя и устанавливаемые в некотором диапазоне, но имеющие в качестве минимального размера существенные размеры.

Ярким примером подобного законотворчества является судебная практика, которая обнажила порочность такого подхода: при рассмотрении ВАС России 27.11.2012 года двух Постановлений (№ 8651/12 и № 8658/12) выяснилось, что лица, привлекаемые к административной ответственности были готовы понести более тяжёлое административной наказание – административное приостановление деятельности, нежели то наказание, которое было предусмотрено соответствующим постановлением по делу об административном производстве – штраф в МИНИМАЛЬНОМ размере, составляющий 250 000 рублей. Данный пример весьма красноречиво указывает на то, что большинство минимальных значений административных штрафов является неадекватным текущим условиям хозяйствования: хозяйствующему субъекту «дешевле» приостановить деятельность, чем заплатить государству МИНИМАЛЬНЫЙ штраф. И вот на защиту лиц, привлекаемых к административной ответственности, встал Конституционный Суд Российской Федерации, который своим Постановлением от 17.01.2013 года №1-П (далее - Постановление) признал не соответствующими Конституции Российской Федерации положения пункта 5 статьи 19.8 КоАП РФ , «…поскольку установленный этим положением значительный минимальный размер административного штрафа в системе действующего правового регулирования, не допускающего назначение административного наказания ниже низшего предела соответствующей административной санкции, не позволяет во всех случаях в полной мере учесть характер совершенного административного правонарушения, имущественное и финансовое положение юридического лица, а также иные имеющие значение для дела существенные обстоятельства и тем самым - обеспечить назначение справедливого и соразмерного административного наказания…». На первый взгляд, напрашивается вывод, что указанное Постановление подлежит применению только в отношении затронутой статьи 19.8 КоАП РФ. Вместе с тем, такой подход представляется не совсем корректным, поскольку Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал общие принципы привлечения к административной ответственности в части определения размера санкции с учётом всех существенных для дела обстоятельств. Таким образом, применённые Конституционным Судом Российской Федерации походы вполне применимы и при рассмотрении иных административных дел. Более того, если обратиться к тексту Постановления, то легко можно обнаружить, что Конституционному Суду Российской Федерации даже не пришлось формулировать новых подходов – им применительно к административной ответственности были истолкованы ранее сформулированные принципы привлечения к юридической ответственности.

В статье автор с учетом сложившейся правоприменительной практики рассматривает, какие обстоятельства могут быть учтены налоговым органом или судом при применении налоговых санкций как смягчающие налоговую ответственность.

Обстоятельства, смягчающие налоговую ответственность, перечислены в п. 1 ст. 112 НК РФ. В отличие от оснований, указанных в п. 1 ст. 111 НК РФ (которые исключают налоговую ответственность), они не освобождают от налоговой ответственности полностью, а лишь уменьшают размер назначаемого штрафа.

Пункт 3 ст. 114 НК РФ предусматривает возможность снижения размера штрафов, налагаемых на основании НК РФ за совершение налоговых правонарушений, в случае установления смягчающих ответственность обстоятельств. Так, при наличии хотя бы одного смягчающего обстоятельства размер штрафа подлежит уменьшению не менее чем в два раза по сравнению с размером, определенным соответствующей статьей гл. 16 НК РФ за совершение налогового правонарушения. Отметим, что обстоятельства, смягчающие ответственность, устанавливаются судом или налоговым органом и учитываются им при наложении санкций за налоговые правонарушения (п. 4 ст. 112 НК РФ).

Как может быть уменьшена сумма штрафа

Пленум ВС РФ и Пленум ВАС РФ в совместном постановлении от 11.06.1999 № 41/9 (далее - Постановление № 41/9) отметили, что поскольку в п. 3 ст. 114 НК РФ установлен лишь минимальный предел снижения налоговой санкции, суд по результатам оценки соответствующих обстоятельств (например, характера совершенного правонарушения, количества смягчающих ответственность обстоятельств, личности налогоплательщика, его материального положения) вправе уменьшить размер взыскания более чем в два раза.

Таким образом, сумма штрафа, назначаемого за совершение налогового правонарушения, в случае установления судом хотя бы одного смягчающего ответственность обстоятельства может быть снижена в пределах от 50 до 100% размера налоговой санкции. Вместе с тем она не должна быть равна нулю. Дело в том, что назначение судом штрафа в размере 0 руб. 00 коп. фактически будет являться освобождением привлекаемого к налоговой ответственности лица от применения налоговой санкции.

Судебная практика свидетельствует о том, что суды активно пользуются данным правом и при наличии установленных смягчающих обстоятельств снижают размер налоговой ответственности налогоплательщиков в разы.

Судебная практика

Свернуть Показать

ФАС Московского округа в постановлении от 04.08.2011 № КА-А40/8428-11 поддержал позицию судов нижестоящих инстанций, частично удовлетворивших требование организации к налоговому органу о признании недействительным решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в виде штрафа в размере более 1 млн руб. и уменьшивших указанную сумму до 100 руб. Удовлетворяя заявленные требования в части уменьшения суммы штрафа, судебные инстанции исходили из наличия обстоятельств, смягчающих ответственность заявителя в совершении вменяемого правонарушения.

ФАС Московского округа, руководствуясь положениями абз. 2 п. 19 Постановления № 41/9, отклонил доводы жалобы о чрезмерном уменьшении суммы штрафа.

Судебная практика

Свернуть Показать

Согласно постановлению ФАС Центрального округа от 28.03.2012 по делу № А09-5167/2011, разрешая спор о сумме подлежащего взысканию с налогоплательщика штрафа по ст. 119 и 126 НК РФ, суды нижестоящих инстанций, применив положения ст. 112 и 114 НК РФ, уменьшили размер штрафа по вышеназванным статьям, указав на наличие смягчающих ответственность налогоплательщика обстоятельств. В частности на то, что организация хозяйственной деятельности во 2 квартале 2010 г. не вела, дохода не имела, частично добровольно оплатила штрафные санкции, правонарушение не повлекло вредных последствий для бюджета.

Причем, по мнению налогового органа, минимальную сумму санкции, установленную ст. 119 НК РФ (1000 руб.), нельзя уменьшить в связи с наличием определенных ст. 112 НК РФ смягчающих обстоятельств, поскольку уменьшение штрафа ниже низшего предела неправомерно. Данная позиция согласуется с письмом ФНС России от 26.11.2010 № ШС-37-7/16376@.

Однако, по мнению ФАС Центрального округа, ссылка налоговой инспекции на указанное письмо несостоятельна, поскольку налоговое законодательство не содержит запрета на снижение фиксированного минимального размера штрафа.

Соразмерность штрафа

Налоговые органы при принятии решения о привлечении к налоговой ответственности в случае установления в ходе проверки обстоятельств совершения налогового правонарушения, которые могут быть расценены как смягчающие, обязаны на основании п. 3 ст. 101 НК РФ отразить их в принимаемом решении. Однако факт неотражения не является препятствием для установления таких обстоятельств судом самостоятельно.

Кроме того, из ст. 112 НК РФ следует, что суду вменено в обязанность при рассмотрении вопроса о привлечении лица к ответственности устанавливать наличие или отсутствие таких обстоятельств.

Как следует из постановления Конституционного Суда РФ от 15.07.1999 № 11-П, санкции штрафного характера, исходя из общих принципов права, должны отвечать вытекающим из Конституции РФ требованиям справедливости и соразмерности.

Принцип соразмерности, выражающий требования справедливости, предполагает установление публично-правовой ответственности лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обуславливающих индивидуализацию при применении взыскания. Указанные принципы привлечения к ответственности в равной мере относятся к физическим и юридическим лицам.

Судебная практика

Свернуть Показать

ФАС Северо-Западного округа в постановлении от 05.03.2012 по делу № А66-5375/2011 добавляет, что правом на установление и оценку указанных обстоятельств, в том числе наличия (отсутствия) смягчающих или отягчающих ответственность, наделены суды первой и апелляционной инстанций.

Открытый список

Что же за обстоятельства могут смягчить ответственность за совершение налогового правонарушения? В соответствии с п. 1 ст. 112 НК РФ ими признаются:

1. совершение правонарушения вследствие стечения тяжелых личных или семейных обстоятельств;
2. совершение правонарушения под влиянием угрозы или принуждения либо в силу материальной, служебной или иной зависимости;
3. тяжелое материальное положение физического лица, привлекаемого к ответственности за совершение налогового правонарушения;
4. иные обстоятельства, которые судом или налоговым органом могут быть признаны смягчающими ответственность.

По обстоятельствам дела, рассмотренного Президиумом ВАС РФ в постановлении от 12.10.2010 № 3299/10, учреждение, оспаривая правомерность принятого решения о привлечении его к налоговой ответственности, ходатайство о дальнейшем уменьшении штрафа не заявляло, однако обратило внимание суда на фактические обстоятельства (пропуск срока представления декларации на один день) и причину правонарушения (сбой в работе компьютерной сети). Кроме того, как видно из апелляционной жалобы учреждения в вышестоящий налоговый орган (с ходатайством о снижении размера санкции), оно ссылалось на то, что уплата такой суммы штрафа повлечет значительное уменьшение средств, направляемых на научно-исследовательские работы, финансируемые за счет бюджета.

В такой ситуации Президиум ВАС РФ, отметив, что перечень смягчающих ответственность обстоятельств, приведенный в ст. 112 НК РФ, не является исчерпывающим, и что суд вправе признать иные обстоятельства, не указанные в подп. 1, 2, 2.1 ст. 112 НК РФ, в качестве смягчающих ответственность, пришел к выводу о том, что дело подлежит направлению в суд первой инстанции на новое рассмотрение в части определения размера взыскиваемой с учреждения суммы санкции с учетом ст. 112 НК РФ.

Разберем на примерах, какие обстоятельства суды признают смягчающими ответственность налогоплательщиков.

Судебная практика

Свернуть Показать

ФАС Московского округа в постановлении от 04.08.2011 № КА-А40/8428-11 отметил, что, оценив и исследовав все представленные в материалы дела доказательства, нижестоящие судебные инстанции сделали правильный вывод о наличии следующих смягчающих вину заявителя обстоятельств:

• привлечение к налоговой ответственности впервые за весь период осуществления деятельности общества;
• отсутствие прямого умысла в совершении правонарушения;
• несоразмерность размера наложенного штрафа последствиям налогового правонарушения, что подтверждается тем обстоятельством, что сумма налоговой санкции составляет порядка 50% от исчисленной к уплате суммы налога по декларации;
• отсутствие неблагоприятных экономических последствий для бюджета, поскольку уплата исчисленного в налоговой декларации налога была произведена в установленные п. 3 ст. 204 НК РФ сроки в полном объеме;
• отсутствие существенного и необратимого вреда интересам государства.

Судебная практика

Свернуть Показать

В упомянутом выше постановлении ФАС Центрального округа от 28.03.2012 по делу № А09-5167/2011 смягчающими налоговую ответственность были признаны следующие обстоятельства:

• отсутствие хозяйственной деятельности и дохода;
• частичная добровольная оплата штрафных санкций;
• отсутствие вредных последствий правонарушения для бюджета.

Судебная практика

Свернуть Показать

Третий арбитражный апелляционный суд в постановлении от 29.12.2011 по делу № А74-2935/2011 (постановлением ФАС Восточно-Сибирского округа от 20.03.2012 по тому же делу оно оставлено без изменения) поддержал позицию суда первой инстанции, посчитавшего незначительным пропуск срока представления налоговой декларации на один день и признавшего данное обстоятельство смягчающим ответственность налогоплательщика, в связи с чем уменьшившего размер штрафа в два раза - до 500 рублей. Аналогичные выводы содержатся в постановлении Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.02.2012 № А05-11315/2011.

Судебная практика

Свернуть Показать

Седьмой арбитражный апелляционный суд в постановлении от 25.10.2011 № 07АП-8142/11, исследовав и оценив характер и обстоятельства совершенного предприятием правонарушения, учитывая большую социально-экономическую значимость предприятия, направленность деятельности на обеспечение социальных функций - оказание услуг в сфере пассажирских перевозок наземным транспортом, выполнение муниципального (государственного) заказа на осуществление общественных пассажирских перевозок (в том числе малоимущих и средних слоев населения), организационно-правовую форму предприятия - муниципальное казенное предприятие, а также принимая во внимание тяжелое финансовое положение заявителя, что подтверждается бухгалтерским балансом и отчетом о прибылях и убытках, пришел к выводу о возможности снижения размера штрафных санкций в 100 раз, что соответствует требованиям справедливости и соразмерности наказания.

Судебная практика

Свернуть Показать

Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в постановлении от 25.01.2012 № 18АП-13252/2011 обратил внимание, что право устанавливать наличие смягчающих ответственность обстоятельств, а также уменьшать размер штрафа предоставлено как налоговому органу при производстве по делу о налоговом правонарушении, так и суду при рассмотрении заявления, и снижение размера ответственности инспекцией не исключает права суда также применить смягчающие обстоятельства. Исследовав и оценив характер и обстоятельства совершенного организацией правонарушения, а именно: оно совершено впервые, у заявителя отсутствует умысел, налогоплательщик юридически не осведомлен и находится в тяжелом материальном положении, суд пришел к обоснованному и объективному выводу о возможности снижения размера штрафных санкций.

Судебная практика

Свернуть Показать

В постановлении от 26.09.2011 № 18АП-8904/2011 Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд снизил размер штрафных санкций до 5 тыс. руб. на основании того, что налогоплательщик совершил правонарушение впервые, признал вину и выплатил сумму долга, а также в связи с тяжелым материальным положением организации и наличием у нее заемных обязательств перед третьими лицами.

Таким образом, последняя судебная практика показывает, что смягчающими признаются, например, следующие обстоятельства:

1. Отсутствие неблагоприятных экономических последствий правонарушения и причиненного государству материального ущерба.
2. Отсутствие умысла на совершение налогового правонарушения.
3. Незначительный характер правонарушения, уплата налога и суммы штрафа.
4. Организационно-правовая форма налогоплательщика, его финансирование из средств бюджета.
5. Незначительность допущенной просрочки.
6. Совершение правонарушения впервые.
7. Несоразмерность санкции последствиям совершенного правонарушения, добровольность уплаты налога в бюджет.
8. Отсутствие достаточных денежных средств для уплаты налогов и налоговых санкций, отсутствие прибыли, наличие задолженности перед контрагентами, наличие задолженности по заработной плате.
9. Тяжелое финансовое положение налогоплательщика, наличие заемных обязательств перед третьими лицами.
10. Ошибки, сбой в работе компьютерной сети.

Вместе с тем стоит отметить, что в каждом случае суд либо налоговый орган самостоятельно решают вопрос о правомерности смягчения ответственности исходя из конкретных обстоятельств.