Документы
Учение православной церкви о духе святом. История учения о святом духе

Учение православной церкви о духе святом. История учения о святом духе

α . Учение Св. Писания о Святом Духе .
Дух Святой есть третье Лицо (persona), или третья Ипостась (ὑπὁστασις ) Святой, Единосущной, Животворящей и Нераздельной Троицы. Он предвечно исходит от Бога Отца (Иоан. 15, 26), пребывает в Сыне (Рим. 8, 9), посылается в мир от Отца Сыном (Иоан. 15, 26). Он есть истинный Бог (Деян. 5, 3, 4), имеет одно естество (φὑσις ) с Богом Отцом, от Которого Он происходит вне времени (Иоан. 15, 26). По своему достоинству Он не ниже и не выше Отца и Сына, но равен Им (Мф. 28, 19 и друг.). Посему Он получает поклонение и прославление вместе с Отцом и Сыном и наравне с Ними. По своему существу Он одно (ὁμοοὑσιος ) с Богом Отцом и с Богом Сыном (1 Иоан. 5, 7; Иоан. 10, 30). Будучи истинным Богом, Дух Святой имеет и все божеские свойства, кроме личных свойств Отца и Сына, а равно и божеские действия, напр., всеведение (Иоанн. 14, 26; 1 Кор. 2, 10, 11), вездесущие (Римл. 8, 9), вечность (Иоан. 14, 16), всемогущество (1 Кор. 12, 7-11), творение (Пс. 32, 6; Иов. 33, 4), пересоздание или возрождение душ (Иоан. З, 5. 6), очищение людей от греха, оправдание их и освящение (1 Кор. 6, 11), промышление о мире (Пс. 103, 30), приведение людей к тому, что они являются чадами Божьими (Римл. 8, 14-16), совершение чудес (Мф. 12, 28), предсказание будущих событий чрез пророков (2 Петр. 1, 19-21), содействие людям в совершении добрых дел (Римл. 8, 26; Мф. 10, 20). Учение о Святом Духе открыто людям с ясностью только во времена Нового Завета в словах Иисуса Христа и писаниях святых Его апостолов.

β . Личное свойство Святого Духа .
Бог один в трех Лицах: первое Лицо - Бог Отец, второе Лицо - Бог Сын, третье Лицо - Бог Дух Святой. Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, будучи особыми Лицами, должны иметь особые свойства, которые отличали бы Их одного от другого и при отсутствии которых между Ними исчезало бы всякое различие. Эти свойства, отличающие Их, одного от другого, принято называть личными свойствами. Они состоят в следующем. Бог Отец не имеет для Себя причины: Он не рожден, не происходит от другого божеского Лица; Бог Сын рождается от Отца (Иоан. 1, 14. 18. 3, 16; Евр. 1, 4. 5); Бог Дух Святой исходит от Отца (Иоанн. 15, 26). Отсюда, личное свойство Отца - нерожденность , личное свойство Сына - рожденность , личное свойство Духа Святого - исходность . Как происходит рождение Сына и исхождение Св. Духа, чем отличается рождение от исхождения, святые отцы и учители древней неразделенной церкви считали для ограниченного ума людей непостижимым, но замечали только, что различие между ними, без сомнения есть, что это - два особые образа бытия, которые смешивать не должно, что этими особыми образами бытия и отличаются друг от друга Лица Святой Троицы (в этом смысле вполне ясно высказались различные отцы и учители древней церкви, напр. св. Василий Великий, св. Григорий Богослов, блаж. Августин, св. Иоанн Дамаскин и другие). Это учение о личных свойствах имеет твердые и ясные основания в Св. Писании. Составляя богооткровенный догмат, оно внесено было в Никео-Цареградский символ, с соблюдением подлинных слов Св. Писания и было общим достоянием всей древней христианской неразделенной церкви.

γ . Учение западной церкви об исхождении Святого Духа «и от Сына» .
Православная церковь в отношении учения о личном свойстве Св. Духа твердо держалась и держится определения второго вселенского собора и сохранила до настоящего времени в полной неприкосновенности как сам символ веры, составленный на первых двух вселенских соборах, так равно и соборное учение св. отцов об исхождении Св. Духа от Отца. В этом случае она во всей точности исполнила постановления св. отцов 3-го, 4-го, 5-го, 6-го и 7-го вселенских и соборов, которые строжайше воспретили всякое изменение Никео-Цареградского символа чрез убавление или прибавление каких-либо новых слов, а 7-й вселенский собор даже наложил анафему на тех, кто делает подобное убавление или дополнение к символу. Не то было на Западе. С конца IV-го и начала V-го века, некоторые частные учители западной церкви начали иногда иначе выражаться о личном свойстве Св. Духа, говоря, что Он исходит вечно не только от Отца, но «и от Сына» - Filioque. Таким образом возникло филиоквистическое учение. Возникновению и первоначальному развитию филиоквистического учения, по мнению западных ученых, особенно много содействовал своими сочинениями блаженный Августин, который таким образом, по их мнению, был одним из первейших филиоквистов западной церкви и, так сказать, создателем филиоквистического учения. Мнение об исхождении Св. Духа «и от Сына» высказывалось некоторыми отдельными писателями западной церкви в последующее время, в VII-м же или VIII-м столетии, на соборах, бывших в Толедо в Испании, прибавка Filioque внесена была даже в Никео-Цареградский символ. Таким образом, частное мнение испанскими епископами, через эту прибавку, поставлено было на ряду с догматическим учением, выраженным на первых двух вселенских соборах, и возводилось ими в пределах Испании на степень догмата. Такое новое учение о личном свойстве Св. Духа сделалось известным греческой церкви и вызвало на Востоке недоумение и нарекания, побудившие св. Максима Исповедника к тем разъяснениям этого факта, которые сделаны были им в послании его к кипрскому пресвитеру Марину. Эти разъяснения, по толкованию писателя IХ-го века Анастасия Библиотекаря, состояли в том, что под исхождением Св. Духа от Сына латиняне разумеют послание (missionem) Св. Духа Сыном. В VIII-м столетии вопрос об исхождении Св. Духа сделался на Западе предметом споров, и многие, не различая временного посольства в мир и вечного исхождения Св. Духа, стали решительно утверждать, что Дух Свяой равно исходит от Отца и Сына предвечно. Но несмотря на защиту Filioque его приверженцами и даже на внесение его в Никео-Цареградский символ, новое учение тогда не получило еще на Западе полных прав гражданства и признавалось далеко не всеми. Знаменитый Алкуин (804) писал к лионским братьям, чтобы они блюлись испанского нововведения и не позволяли себе ни малейшего прибавления к символу веры, а патриарх аквилейский Павлин в 791 году даже созвал поместный собор, на котором осудил всякое подобное прибавление («Догм. Богосл». митр. Maкария т. I, стр. 256, 257, изд. 4). Но голос этих ревнителей истины не был услышан. В 809 году император Карл Великий созвала, в Ахене собор, для рассуждения по вопросу о Filioque под своим личным председательством. На этом соборе, по личному влиянию Карла, имела перевес сторона тех, которые писали прибавление к символу веры Filioque, и постановлено было утвердить для постоянного употребления символ веры с этою прибавкою. От лица императора и собора отправлено было посольство в Рим к папе Льву III просить его, чтобы он утвердил новый догмат и дозволил прибавление к символу. Послы прежде всего старались убедить папу, что учение, на которое они просят у него согласия, есть учение истинное и древнее (ibid. стр. 358). Но папа Лев III не дал своего согласия внесение Filioque в символ веры. Чтоб охранить символ веры от всякой порчи на будущее время, тот же папа приказал начертать Никео-Цареградский символ на двух серебряных досках, на одной по-гречески, на другой по-латыни, и повесить эти доски в главном римском храме св. Петра с надписью: «я, Лев, поставил это по любви к православной вере и для охранения её» (ibid. стр. 258, 259). Несмотря на противодействие папы, не дозволенная им прибавка к символу мало-помалу принята была в разных местах Галлии, Испании, Италии и Германии. Отсюда, когда во второй половине девятого века папские миссионеры явились к болгарам с целию отвлекать их от подчинения константинопольскому патриарху и склонять их к подчиненно папскому престолу, то эти миссионеры распространяли в Болгарии символ веры со вставкою в него Filioque. Тогда-то константинопольский патриарх Фотий возвысил свой голос против нового западного учения о Святом Духе и в защиту общепринятого до того времени учения о предвечном исхождении Св. Духа от Отца и укорял латинян за незаконное прибавление к символу веры, называя само учение о вечном исхождении Св. Духа и от Сына баснословным. Сверх того, на соборе в 866 году он осудил это прибавление. Папа Николай I, вместо того, чтобы очистить символ от вкравшейся в него незаконной прибавки, писал к реймскому архиепископу Гинкмару и другим епископам Галлии, чтобы они всеми силами постарались доказать грекам исхождение Св. Духа и от Сына. Преемник Николая Адриан II осудил все определения вышеупомянутого собора против латинян, созванного Фотием, и таким образом возвел Filioque на степень догмата. Последующий папа Иоанн VIII, соглашаясь с Фотием, обещал было уничтожить незаконную вставку в символ веры, и послы римские, вскоре затем присутствовавшие на большом константинопольском соборе 879 года, действительно подписались и под тем определением его, которым снова запрещалось навсегда делать всякие прибавления к Никео-Цареградскому символу или какие-либо другие в нем перемены. Сам папа, в послании своем к патриарху Фотию, назвал даже сообщниками Иуды тех, которые внесли впервые в символ Filioque, объясняя, что римская церковь никогда не принимала этой прибавки, но что нужно с осторожности и кротостью устранить это укоренившееся злоупотребление (Краинского «О римском католицизме», стран. 110). Но папа, не получивши того, чего ожидал от собора, именно подчинения себе болгарской церкви, не принял соборных определений и не исполнил своего обещания, так что символ с прибавлением Filioque, по-прежнему употреблялся в разных церквах Запада. Когда допущено было употребление символа с прибавкою в самом Риме, с точностью неизвестно, но по сознанию самих же римских писателей не прежде 1014 года (Макарий «Догм. Богосл.» т. I, стр. 259, 260). С тех пор западная церковь окончательно и навсегда приняла учение о Filioque, как догматическое, и никогда не отступала от него. В половине XI века константинопольский патриарх Михаил Керрулларий, в своем послании (1054 г.), обличал латинян за этот новый догмат, и выставлял сей догмат, как один из главных доводов и оснований для того, чтобы считать западную церковь заблудившеюся и уклонившеюся от чистоты православия и потому недостойною общения с православною церковью. Таким образом Filioque, получив на Западе характер догмата, послужило тогда одним из главнейших оснований для отделения западной церкви от восточной. По той же причине оно служит главнейшим препятствием к соединению церквей и в настоящее время.

δ . Вопрос о Святом Духе во времена попыток к соединению церквей и в последующее время .
Еще со времен патриарха Фотия, вследствие притязаний пап на главенство, началось взаимное охлаждение и отчуждение между церквами западною и восточною, но формального разделения между ними еще не было. Вызывающее, бестактное и неразумное поведение папских легатов во время пребывания их в Константинополе; в мае, июне и июле 1054 года переполнило чашу долготерпения представителей восточной церкви (см. об этом сочин. «Полемика об опресноках» М. Чельцова на стран. 60-65), и разделение церквей совершилось. В последующее время вплоть до самого взятия Константинополя турками, особенно в XIII и XV столетиях, делались попытки к примирению и соединению церквей. Но все эти попытки не привели к желанным результатам и взаимное отчуждение церквей западной и восточной остается во всей силе и в наше время. Главным подводным камнем, о который разбились все эти попытки, был вопрос об исхождении Св. Духа. Он признавался вопросом догматического характера, и потому, как только начиналась речь об установлении мира между церквами, он обсуждался обеими сторонами прежде всего. Так в 1098 году на соборе в Баре, на диспуте состоявшемся между латинскими богословами и итальянскими греками, обсуждался только вопрос об исхождении Святого Духа. На диспуте происходившем в царствование Алексея Комнина в самом Константинополе между архиепископом миланским Петром Гроссоналом или Хрисоланом (между 1110 и 1113 годами) и греческими богословами Иоанном Фурном и Евстратием Никейским, в продолжение двух заседаний также обсуждался только вопрос об исхождении Св. Духа. При императоре Мануиле Комнине (1143-1180) первый диспут с латинянами, происходивший в 1155 году между архиепископом солунским Василием Ахридским и послом папы Адриана IV (1154-1159) Генрихом Беневетским, был также об исхождении Св. Духа. По вопросу же об исхождении Св. Духа и по вопросу о преимуществах кафедр древнего и нового Рима устроилось несколько диспутов между папскими легатами и самим императором Мануилом Комниным (М. Чельцов «Полемика об опресноках», стран. 73). На соборе во Флоренции рассуждения и споры о Св. Духе поглощали собою огромное количество времени. Кроме того, за этот период времени появилось в греческой богословской литературе много новых сочинений об исхождении Св. Духа, причем сама постановка этого вопроса несколько изменилась в сравнении с прежним временем. Патриарх Фотий, говоря о таинственном исхождении Св. Духа и основываясь на определении второго вселенского собора и писаниях восточных отцов и учителей, развивал главным образом то положение, что Св. Дух исходит от Отца и что на Востоке не признают учения, что Дух Святой вечно исходит «и от Сына». После разделения церквей латиняне в личных сношениях и диспутах с греками стали защищаться ссылкою, что и восточные церковные писатели учили об исхождении Св. Духа от Отца чрез Сына и что они, западные, говоря об исхождении Его от Сына, разумеют здесь то, что восточные разумеют в словах «через Сына». Такая постановка вопроса значительно изменяла ход дела и давала ему несколько другое направление. Восточным приходилось теперь занимать не одну только наступательную позицию в смысле обвинения латинян, в измышлении нового догмата, но и оборонительную позицию от нападений латинян, выставлявших на вид, что восточные, будто бы, неправильно понимают учение своих же собственных церковных писателей более древнего времени. При подобных обстоятельствах восточные вынуждены были тщательным образом заняться решением вопроса о том, что обозначает в творениях восточных отцов и писателей церковных, иногда встречающаяся у них формула «чрез Сына». Заботиться о такой тщательности заставляло их опасение, чтобы на могущем возникнуть диспуте, не попасть в глупое положение человека, который не может доказать справедливости своих мыслей. Но были к этому и другие побудительные причины. Византии грозила опасность завоевания ее турками. Византийские императоры, сознавая эту опасность и невозможность бороться с турками одними собственными силами, страстно желали соединения церквей в надежде получить от римского папы помощь и защиту от нашествия восточных завоевателей. С этою целию они старались всеми мерами побудить греческое духовенство и народ быть сговорчивыми в отношении требований, предъявлявшихся папами. К числу этих мер принадлежали не только увещания, убеждения, обещание милостей, но также понуждения, преследования и наказания строптивых, позволявших себе отстаивать свои убеждения, несогласные с волею императора. Так напр., по приказанию императора Михаила Палеолога (1260-1283), против ослушников царской воли, не соглашавшихся на унию с римскою церковию, употреблено было (в 1273 г.) насилие во многих и разнообразных видах лишение состояния, ссылка, тюрьма, ослепление, плети, отсечение рук. Хартофилаксом (хранителем патриаршей печати) великой церкви в это время был Иоанн Векк (впоследствии патриарх). Он также мужественно сопротивлялся царской воле, несмотря на то, что царь лично и своими соображениями, и логическими доводами тогдашних ученых старался убедить его. Встретив такой отпор, царь приказал схватить Векка и с ним почти всю его родню и бросить их в ужаснейшие темницы. После этого царь вспомнил, что лет 25 тому назад, в царствование Иоанна Дуки (1223-1255), был поднят тот же вопрос о соединении церквей и что живший в то время Никифор Влеммид, человек ученый знаток Священного Писания, начал было на досуге собирать свидетельства св. книг, по-видимому подкрепляющие латинское учение, и писать на эту тему. Правда, он писал тайно, потому что большею частию не разделяли его мнения, но все же писал. Нашедши написанное Влеммидом, царь послал его Векку. Тот, прочитав написанное со всею внимательностью, просил прислать ему те святоотеческие творения, из которых Влеммид приводил свидетельства. Получив их от царя, он охотно принял на себя труд внимательно прочитать их, разобрать и проверить. Прочитав эти творения, Иоанн Векк (в 1274 г.) пришел к тому убеждению, что примирение и соединение с римскою церковию для восточной церкви возможно. После этого он стал стараться о соединении церквей, и в этом деле оказывал царю всяческое содействие. После вышеизложенного ясно, какое огромное практическое значение вопрос о Св. Духе имел в те отдаленные времена на Востоке, и почему с особым усердием занимались им тогда многие богословы греческой церкви. Но само решение вопроса у этих богословов было не одинаково, и мнения их разделились, получив два направления. Одни из них, богословы-унионалисты, отстаивали идею о пользе и возможности соединения с Римом, а другие, богословы-полемисты, считали римско-католическую церковь в вопросе о Святом Духе отступившею от чистоты православия, и потому соединение с нею находили невозможным для православной церкви. К числу первых (унионалистов) относятся: Никифор Влеммид, Иоанн Векк, Константин Мелетиниот, Григорий Мамма. К числу богословов-полемистов принадлежат: Григорий Кипрский, Марк Евгеник (он же Марк Ефесский). Богословы-унионалисты в своих сочинениях старались разъяснить и доказать, что греческие отцы и учители неразделенной церкви, говоря об исхождении Св. Духа чрез Сына, разумели здесь посредничество Сына в предвечном исхождении Св. Духа. Поэтому и учение римской церкви о Filioque не стоит в противоречии с учением восточных отцов. Так как догматической разности между церквами фактически не существует, то примирение и общение между этими церквами возможно. Богословы-полемисты, напротив, учение римской церкви о Св. Духе не находили согласным с учением отцов неразделенной церкви и в мысли о зависимости Св. Духа от Сына по предвечному бытию склонны были видеть искажение истины, еретическое учение и даже богохульство. Но вопрос о том, как же следует понимать встречающееся у отцов неразделенной церкви выражение «чрез Сына», они решали не одинаково. Марк Ефесский и некоторые богословы, жившие ранее его (в XIII веке), видели в этой формуле выражение учения о совокупности предвечного происхождения 2-го и 3-го Лиц Святой Троицы от Отца, основанное на единстве Их существа и на христианском учении о взаимопроникновении (περιχὡρησις ) всех трех Лиц Св. Троицы. Я верую и исповедую, говорит Марк Ефесский, что Сын от Отца рожден и Дух Святой от Него исходит. Сын ничего не привносит к исхождению, подобно как Дух к рождению Сына, но происхождение обоих есть совокупное и содружное, как богоглаголивые отцы поучают. Потому и говорится, что Дух Святой исходит чрез Сына, то есть вместе с Сыном и как Сын, хотя и не образом рождения, как сей («Воскр. Чт.» год. V, стран. 412-416). Равным образом и на флорентийском соборе, по свидетельству Сиропула, блаженный Марк в диспутах с латинянами весьма искусно, тонкими соображениями и рассуждениями показывал и разъяснял различие между греческими предлогами «διἁ » и «ἑχ ». Другие богословы-полемисты в формуле греческих отцов и писателей «чрез Сына» видели выражение мысли о временном послании Св. Духа Сыном в мир. Так, напр., объяснял эту формулу соперник и преемник константинопольского патриарха Иоанна Векка Григорий Кипрский. По его толкованию, в словах «от Отца чрез Сына» выражено в сжатой форме учение и о вечном, и о временном исхождении Святого Духа. Вообще, начиная с ХI-го века и оканчивая XV веком, то есть, во все те времена, когда делались серьезные попытки к соединению церквей, вопрос об исхождении Святого Духа на Востоке рассматривался и разъяснялся весьма обстоятельно, вызывая горячие споры между защитниками и противниками унии, но ни одна из споривших сторон не отрицала, что древние отцы и учители восточной церкви иногда высказывали положение: Дух Святой исходит от Отца чрез Сына. В этом же духе вопрос о Filioque обсуждался и в новейшее время - на боннских конференциях (см.) и продолжает обсуждаться и доселе в богословской литературе, как русской (ст. проф. Болотова, Гусева и др.), так и иностранной, особенно старокатолической, в главном ее органе «Международном Богословском Обозрении». См. Старокатолицизм.

* Богородский Неофит Михайлович,
магистр богословия,
инспектор нар. училищ в Гродн. губ.

Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 5, стлб. 72. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1904 г. Орфография современная.

Учение о Духе Святом

Очень важное значение имеет небольшая книга святого Василия «О Святом Духе», адресованная Амфилохию, епископу иконийскому. В этой книге Василий полемизирует с еретиками, отрицавшими личную природу Святого Духа, которых он почему-то называет «топиками». Топики определяли Духа как богоприсутствие, как дар благодати Божией, но не как субъекта, не как личность, Лицо Святой Троицы, Которому Церковь молится и воссылает славу. Помимо очевидного расхождения с литургической традицией эта ересь была еще одной формой субординационизма, ибо утверждала неравенство Лиц Троицы. В книге «О Святом Духе» замечательна та форма, в которую святой Василий облекает свое опровержение; хотя из всего им сказанного ясно следует, что Дух Святой есть Бог, что по своей сущности Он не ниже Отца и Сына, Дух не назван прямо «Богом». Это яркий пример икономии, церковного домостроительства, согласно принципам которого Василий прежде всего заботился о мире в Церкви. Будучи тонким дипломатом и благоразумным пастырем, Василий был тверд в существенных вопросах, но соблюдал большую осторожность в формулировках, не желая никого шокировать или вводить в соблазн. За это его критиковал святой Григорий Богослов. Тут нужно заметить, что святой Василий сыграл большую роль в разработке Никео-Царьградского Символа веры и, возможно, что именно благодаря ему в этом Символе веры Дух Святой тоже прямо не назван «Богом»: «...и в Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца исходящего, почитаемого и славимого вместе с Отцом и Сыном; Который говорил через пророков».

В целом подход святого Василия к проблеме личного бытия Духа очень свеж, реалистичен и проникнут библейской духовностью. Все, что мы говорим о Духе, прямо касается нашей веры, а вера неразрывно связана со спасением, которое мы получаем через крещение. Все три? вера, крещение и божественные Имена? не магические формулы и обряды, но живая реальность, приносящая нам спасение:

Если отлучение Духа от Отца и Сына в крещении опасно крещающему и неполезно приемлющему крещение, то как же мы безнаказанно можем отторгать Духа от Отца и Сына? Вера и Крещение суть два способа спасения, между собою сродные и нераздельные. Ибо вера совершается крещением, а крещение основополагается верою, а та и другое исполняются одними и теми же Именами. Как веруем в Отца и Сына и Святого Духа, так и крестимся во имя Отца и Сына и Святого Духа. И как предшествует исповедание, вводящее во спасение, так последует крещение, запечатлевающее собою наше согласие на исповедание.

(«О Святом Духе». Гл. 12)

Связь между водою и Духом в крещении объясняется следующим образом: в воде топится и умирает ветхий человек, вода крещальной купели? орудие смерти для всего греховного. Но мы поднимаемся из воды, воскресая к новой жизни, и это воскресение осуществляется действенным присутствием Духа. Утверждая власть Духа воскрешать нас к новой жизни, Василий косвенным образом доказывает Его божественную природу:

А таким образом делается ясным... почему вместе с Духом и вода. Поскольку в крещении предположены две цели, истребить тело греховное, чтобы оно не приносило уже плодов смерти, ожить же Духом и иметь плод в святыне, то вода изображает собою смерть, принимая тело как бы во гроб, а Дух сообщает животворящую силу, обновляя души наши из греховной мертвенности в первоначальную жизнь. Сие-то значит «родиться свыше водою и Духом» (Ин. 3, 3, 5), потому что умерщвление наше производится водою, а жизнь творится в нас Духом... Поэтому, ежели есть какая благодать в воде, то она не из естества воды, но от присутствия Духа... Духом Святым? восстановление наше в рай, вступление в Небесное Царство, возвращение в сыноположение, дерзновение именовать Отцом своим Бога, соделываться общниками благодати Христовой, именоваться чадами света, приобщиться вечной славы, одним словом, приобрести всю полноту благословения и в сем и в будущем веке, когда в себе, как в зеркале, отражаем благодать тех благ, какие предназначены нам по обетованиям и которыми через веру наслаждаемся как уже настоящими. Ибо, если таков залог, то каково совершенное? если таков начаток, то какова полнота целого?

(Там же. Гл. 15)

Святитель Афанасий Великий говорил, что если Христос не Бог, то мы не спасены (то есть не обожены). Святой Василий рассуждает таким же образом в отношении Духа Святого. Будучи «жизни Подателем», Дух не может не быть Богом, и более того? именно через Него мы и получаем обожение:

Через Духа? восхождение сердец, руковождение немощных, усовершение преуспевающих. Дух, воссияв очищенным от всякой скверны, через общение с Собою делает их духовными. И как блестящие и прозрачные тела, когда упадет на них луч света, сами делаются светящимися и отбрасывают от себя новый луч, так духоносные души, будучи озарены Духом, сами делаются духовными и на других изливают благодать. Отсюда предведение будущего, разумение таинств, постижение сокровенного, раздаяние дарований, небесное жительство, ликостояние с ангелами, нескончаемое веселие, пребывание в Боге, уподобление Богу и крайний предел желаемого? обожение.

Дух Святой во всем совершенно неотлучен и неотделим от Отца и Сына... Во-первых, Дух соприсущ самой плоти Господней, став ее помазанием и неразлучно сопребывая с нею no-написанному: На кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, тот есть... Сын... Мой возлюбленный (Ин. 1, 33; Мф. 3, 17) и Как Бог Духом Святым и стою помазал Иисуса из Назарета (Деян. 10, 38). Потом всякое действие совершалось в присутствии Духа. Дух был соприсущ и искушаемому от диавола. Ибо сказано: Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола (Мф. 4, 1). Дух не оставил и воскресшего из мертвых. Ибо, обновляя человека и опять возвращая ему ту благодать, которую вдохнул в него Бог и которую человек погубил, Господь дунул в лицо ученикам и что говорит при сем: Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20, 22-23). А управление Церкви не явно ли и не непререкаемо ли производится Духом? Ибо сказано:...Бог поставил в Церкви во-первых Апостолами, во-вторых пророками, в-третьих учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцеления, вспоможения, управления, разные языки (1 Кор. 12, 28). Ибо сей чин установлен с разделением даров Духа.

(Там же. Гл. 16)

Итак, Дух совершенно неотделим от личности Христа, Его жизни, Его поступков. Дух явственно сопутствует Христу в основных событиях Его жизни: крещении, искушении, смерти на Кресте, в совершении чудес, в учреждении Церкви и управлении ею. Из этого следует, что основное «дело» Духа? знаменовать присутствие Христа, являть Христа в людях, в природе, в Церкви. Третье Лицо Святой Троицы само не воплощается, не делается человеком, как второе. Поэтому Дух остается как бы в тени, но всюду и везде являет воплощенного Сына.

В книге «О Святом Духе» мы находим знаменитый текст о Предании. В нем говорится о важности таких обычаев и верований, как осенение себя крестным знамением, обряды совершения Евхаристии или Крещения, которые не даны в Священном Писании, но дошли до нас через церковное Предание, передаваясь из поколения в поколение. Описание святого Василия является интереснейшим источником сведений о литургической жизни Церкви в IV веке:

Из догматов и проповедей, соблюденных в Церкви, иные имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского предания, прияли мы в тайне. Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия. И никто не оспаривает последних, если хотя немного сведущ он в церковных постановлениях. Ибо если бы вздумали мы отвергать неизложенные в Писании обычаи, как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы самое главное в Евангелии, лучше же сказать, обратили бы проповедь в пустое имя. Например (напомню сначала о первом и самом общем); кто из возложивших упование на имя Господа нашего Иисуса Христа письменно научил знаменовать себя крестным знамением? Какое Писание научило нас в молитве обращаться к Востоку? Кто из святых оставил нам на письме слова призывания при показании Хлеба благодарения и Чаши благословения? Ибо мы не довольствуемся теми словами, о которых упомянули Апостол или Евангелие, но и прежде и после них произносим другие, как имеющие великую силу в совершении таинств, приняв их из не изложенного в Писании учения. Благословляем же и воду крещения и елей помазания, и даже самого крещаемого, по каким изложенным в Писании правилам? Не по соблюдаемому ли в молчании и таинственному преданию? Что еще? Самому помазыванию елеем научило ли какое писаное слово? Откуда и троекратное погружение крещаемого человека? Из какого писания взято и прочее, относящееся к крещению, отрицаться сатаны и ангелов его? Не из этого ли необнародованного сокровенного учения, которое отцы наши соблюдали в непытливом и скромном молчании, очень хорошо понимая, что достоуважаемость таинств охраняется молчанием?

На что непосвященным непозволительно даже и смотреть, прилично ли было бы учение о том выставлять напоказ письменно... Законополагавшие вначале о Церкви апостолы и отцы достоуважаемость таинств охранили сокровенностью и соблюдением в молчании. Ибо вообще то уже не таинство, что разглашается вслух народу и всякому встречному.

Такова причина, по которой предано иное и неизложенное в Писании, чтобы не требующее усилий знание догматов, по привычке к оным, не сделалось для многих удобопрезираемым. Ибо иное? догмат, а иное? проповедь. Догмат умалчивается, а проповедь обнародывается. Но вид молчания? и та неясность, какую употребляет Писание, делая смысл догматов, к пользе читающих, трудным для уразумения.

(Там же. Гл. 27)

Из этого текста мы получаем представление о христианском отношении к литургической жизни того времени, столь сильно отличавшемся от нашего. Все, что было связано с таинствами, с литургической жизнью Церкви, было окружено тайной, принадлежало «необнародованному сокровенному учению», о котором надлежало хранить молчание, соблюдая так называемую дисциплину секретности. Святой Василий указывает на различие между догмой и киригмой (проповедью). Под догмой он понимает литургическое предание о таинствах, под керигмой? все, что в нашем понимании связано с богословием: учение о Святой Троице, Христе, Писании, нравственности и прочее. Обсуждение литургической жизни Церкви также служит Василию контекстом для объяснения значения Святого Духа в христианской жизни. Это значение не явствует из Священного Писания, но не справедливо ли то же самое и в отношении других важных аспектов нашей веры и связанных с нею обычаев, о которых Писание умалчивает и которые передаются «в тайне благочестия»?

Но самое исповедание веры в Отца и Сына и Святого Духа из каких у нас писаний? Ибо если в сообразность благочестию, на основании предания о крещении обязаны будучи так и веровать, как крестимся, излагаем исповедание, подобное крещению, то пусть дозволят нам по той же сообразности воздавать славу, подобную вере... Когда так много неизложенного в Писании и оно имеет такую силу в тайне благочестия, ужели не дозволят нам одного речения, которое дошло к нам от Отцов, которое нашли мы сохранившимся вследствие неумышленно соблюдаемого обычая в Церквах неповрежденных и которое имеет немаловажное основание и доставляет силе таинства немалое подкрепление?

(Там же. Гл. 27)

Интересны разъяснения святым Василием отдельных литургических обычаев:

Посему во время молитв все смотрим на Восток, но немногие знаем, что при сем ищем древнего отечества, рая, которое насадил... Бог в Едеме на Востоке (Быт. 2, 8). В первый день седмицы совершаем молитвы, стоя прямо (то есть без земных поклонов и коленопреклонений), но не все знаем тому причину. Ибо не только как совоскресшие со Христом и обязанные искать вышних в воскресный день прямым положением тела во время молитвы напоминаем себе о дарованной нам благодати, но и потому сие делаем, что этот день, по-видимому, есть как бы образ ожидаемого нами века. Посему, будучи началом дней, у Моисея назван он не первым, а единым. Ибо сказано: И был вечер, и было утро: день один (Быт. 1, 5), потому что один и тот же день возвращается многократно. Посему он же есть и единый и восьмой, изображающий собою... состояние, которое последует за теперешним временем, оный непрекращающийся, невечерний, несменяющийся день, оный нескончаемый и нестареющий век. Посему Церковь по необходимости научает питомцев своих совершать в сей день молитвы стоя, чтобы при частом напоминании о нескончаемой жизни не вознерадели мы снабдить себя напутствиями в представлению в оную. Но и вся Пятидесятница есть напоминание о воскресении, ожидаемом в вечности. Ибо единый и первый оный день, семикратно умноженный на число семь, совершает семь седмиц священной Пятидесятницы, потому что, начинаясь первым днем седмичным (воскресным), им же и оканчивается, по пятидесятикратном обращении дней между ними... Поэтому она уподобительно подражает веку, как бы в кругообразном движении с тех же знаков начинаясь и теми же знаками оканчиваясь. В сию-то Пятидесятницу церковные уставы научили нас предпочитать прямое положение тела в молитве, сим ясным напоминанием как бы переселяя наш ум из настоящего в будущее. Но и каждым коленопреклонением и вставанием от земли на самом деле показываем, что через грех пали мы на землю и человеколюбием Сотворившего нас воззваны на небо.

(Там же. Гл. 26)

Множество различных сведений о литургической жизни Церкви рассеяно в письмах святого Василия. В письме 93-м он говорит об обычаях, связанных с получением Святого Причастия. Он рекомендует ежедневное или как можно более частое причащение:

Я сам причащаюсь четыре раза в неделю: в день Господень (воскресенье), по средам, пятницам и субботам, а также в другие дни, если случается праздник какого-нибудь мученика.

Наша Литургия Преждеосвященных Даров по средам и пятницам остается свидетельством практики частого причащения, описанной святым Василием:

Если во времена гонений кто-нибудь бывает вынужден причаститься из своих собственных рук, в отсутствие священника или диакона, пусть это не создает никаких затруднений.

Из этого следует, что в принципе христианам разрешалось держать Святые Дары дома и причащаться собственноручно, если обстоятельства препятствовали участию в Евхаристии или присутствию священнослужителя. Этот обычай имел почтенное обоснование:

Все отшельники в пустыне в отсутствие священника держат причастие дома и приобщают сами.себя.

Описывая один из местных обычаев, Василий сообщает, что в Александрии и Египте существовало общее правило для всех мирян? держать Святые Дары у себя дома. Только в V-VI веках Церковь перестала доверять мирянам самостоятельное обращение со Святыми Дарами и ввела в употребление лжицу (ложечку). Право получать причастие в руки было сохранено за духовенством и за одним лишь мирянином? византийским императором, а позднее и за русским царем, но только в день его коронации.

Очень важным для обсуждения некоторых вопросов канонического права является знаменитое письмо святого Василия к Амфилохию «О крещении еретиков». Известные каноны святого Василия представляют собой выдержки из этого письма. В IV веке Церковь предстала перед проблемой: перекрещивать или не перекрещивать еретиков, пожелавших стать православными, и что делать с верующими, получившими крещение от еретиков. До IV века все единодушно считали, что невозможно получить крещение вне Церкви, ибо вхождение в Церковь возможно только через крещение. Поэтому крещение, полученное от еретиков, недействительно, а еретики, желающие присоединиться к Церкви, должны быть крещены заново.

В IV веке внутреннее положение Восточной Церкви изменилось. Все восточные епископы, за исключением одного лишь святого Афанасия, были? хотя бы формально? арианами. Сам Василий получил рукоположение от полуарианских епископов. Почитаемый в нашей Церкви святым император Константин получил крещение от крайнего арианина Евсевия Никомидийского. В такой ситуации простое четкое решение было невозможно. Василий предлагает различать степени еретичности:

Ибо древние определили принимать то крещение, которое ни в чем не отступает от веры. Поэтому иное назвали ересями, иное? расколами, а иное? недозволенными сборищами. Ересями, если которые совершенно отторглись и стали чуждыми по самой вере; расколами, если в разногласии между собою по некоторым церковным причинам и по вопросам, допускающим уврачевание; и недозволенными сборищами собрания, составляемые непокорными пресвитерами или епископами и невежественным народом. Например, если кто по обличении в грехе удален от священнослужения и не покорился правилам, но сам себе присвоил председательство и священнослужение, а с ним вместе отступили и другие, оставив единую Церковь, то сие есть недозволенное сборище. А быть в разногласии с принадлежащими к Церкви в учении о покаянии есть раскол. Ереси же суть: ересь манихеев, валентинян, маркионитов... потому что здесь разногласие касается самой веры в Бога. Поэтому древними отцами рассуждено крещение еретиков отметать совершенно, а крещение раскольников, как принадлежащих еще к Церкви, принимать; находящихся же в недозволенных сборищах по исправлении надлежащим покаянием и обращением присоединять опять к Церкви; таким образом, нередко занимавшие церковную степень и отступившие с непокорными по своем покаянии приемлются в тот же чин.

(Правило 1, в письме к Амфилохию)

Признавая, что крещение неотделимо от Церкви, святой Василий предлагает крестить заново только настоящих еретиков, ибо их разногласие с Церковью «касается самой веры в Бога». Схизматиков же или участников недозволенных собраний, то есть тех, кто расходится с Церковью по менее важным вопросам правил, обычаев или дисциплины и «принадлежащих еще к Церкви», можно присоединять к Церкви без крещения, но после надлежащего покаяния.

Василий настаивает на строгом соблюдении правил, но в то же время говорит о необходимости пастырской интуиции, позволяющей различать правое от неправого. Церковь, напоминает он, прежде всего заботится о спасении всех людей, и домостроительство церковное состоит в том, чтобы «строгостью правила не положить препятствия спасаемым».

В течение последующих веков Православная Церковь всегда руководствовалась этим принципом, установленным святым Василием, принимая через крещение только тех, кто ни в коей мере не принадлежал к Церкви, и всегда проявляя снисхождение к тем, кто был в разрыве с ней, но не по причинам сознательной ереси, отвергающей основы христианской веры.

Из книги Введение в святоотеческое богословие автора Мейендорф Иоанн Феофилович

Учение о Духе Святом Очень важное значение имеет небольшая книга святого Василия «О Святом Духе», адресованная Амфилохию, епископу иконийскому. В этой книге Василий полемизирует с еретиками, отрицавшими личную природу Святого Духа, которых он почему-то называет

Из книги Господь автора Гвардини Романо

6. В Духе Святом В предыдущей главе показано, как Иисус Христос меняет Свое местопребывание и отношение с человеком. Сначала Иисус- один из нас, пребывающий в истории, как и мы. Он ходит по улицам, входит в дома, беседует с людьми. Евангелия повествуют о том, что Он делал и что

Из книги Послания к Фессалоникийцам автора Стотт Джон

4) …во Святом Духе Я намеренно решил обсудить это выражение последним, потому что оно, как мне кажется, характерно для всех трех предыдущих. Другими словами, истина Слова, убеждение, с которым мы несем Слово, и сила воздействия на людей - все это исходит от Святого Духа.

Из книги Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет) автора Карсон Дональд

Учение о Святом Духе Святой Дух рассматривается как посредник при освящении (1:2), автор Священного Писания (1:11), вдохновитель христианского служения (1:12) и утешитель христиан в годину испытаний

Из книги Творения автора Лионский Ириней

Гл XVII. Апостольское учение о Святом Духе, сошедшем на Иисуса Христа 1. Конечно Апостолы могли сказать, что Христос сошел на Иисуса, или горний Спаситель (сошел) на того, кто по домостроительству, Тот, Кто происходит из невидимых (мест) - на того, кто от Димиурга, но ничего

Из книги Никейское и посленикейское христианство. От Константина Великого до Григория Великого (311 - 590 г. по Р. Х.) автора Шафф Филип

§128. Учение о Святом Духе Решение Никейского собора прежде всего касалось божественной сущности Христа. Но в более широкий круг проблем, охваченных арианскими спорами, входила и Божественность Святого Духа, зависящая от Божественности Сына. Церковь всегда связывала веру

Из книги Гимны Надежды автора Автор неизвестен

80 О Духе Вечном и Святом О Духе Вечном и СвятомУслышь молитву, Отче мой,О чистом пламени живом,Животворящем всё Собой.Где тот огонь, огонь святой,Что в сердце Павла запылал,Что бесконечною хвалойУста Давида вдохновлял?Он обитал в груди Ильи,В словах Исайи веял Он,И в душах

Из книги Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие автора Сагарда Николай Иванович

ГЛАВА III. О Святом Духе. Третья часть символа начинается?? ??????, которое соответствует??? ???? и??? ??????. И здесь едва ли есть основание предполагать, что?? имеет антигностический смысл и утверждает, что один и тот же Дух действовал в Ветхом и Новом Завете : для св. Григория в

Из книги Иларий, епископ Пиктавийский автора Попов Иван Васильевич

Учение о Духе Святом Бытие Духа Святого как отдельной Божественной Личности, без сомнения, Иларием признавалось, как показывает его троичное исповедание. Отец, Сын и Дух Святой соединены единством Божества, и имя Троицы есть Единый Бог. Но невозможно было бы и ожидать

Из книги Священное писание. Современный перевод (CARS) автора Библия

УЧЕНИЕ ИЛАРИЯ О ДУХЕ СВЯТОМ Свой трактат о Троице Иларий писал в то время, когда церковное сознание было поглощено всецело вопросом о природе Сына Божия, выдвинутым арианами. Вопрос о Духе Святом еще не возникал и не сделался еще предметом догматического

Из книги Библия. Новый русский перевод (NRT, RSJ, Biblica) автора Библия

О Святом Духе 5 - Я возвращаюсь к Тому, Кто послал Меня, но никто из вас уже и не спрашивает: «Куда Ты идёшь?» 6 Я вижу, что от Моих слов сердца ваши наполнились печалью. 7 Но говорю вам истину, Я ухожу ради вашего же блага. Если Я не уйду, то Заступник a не придёт к вам, но если Я

Из книги Догматическая система святого Григория Нисского автора Несмелов Виктор Иванович

Учение Иисуса о Святом Духе 5 - А теперь ухожу к Тому, Кто послал Меня, но никто из вас уже и не спрашивает: «Куда Ты уходишь?». 6 Сердца ваши полны печали, потому что Я рассказал вам это. 7 Но говорю вам истину: Я ухожу ради вашего же блага. Если Я не уйду, то Заступник не придет к

Из книги Читаем Пророческие книги Ветхого Завета автора Михалицын Павел Евгеньевич

4. Раскрытие св. Григорием Нисским православного учения о Святом Духе в связи с возражениями на это учение со стороны Евномия и духоборцев. Состояние учения о Св. Духе в первые три века. Появление ереси духоборцев в конце III века. Македоний и возобновление этой ереси в IV

Из книги Вопросы святого Сильвестра и ответы преподобного Антония автора Коллектив авторов

Пророчество о Святом Духе «И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь в те же дни изолью от Духа Моего» (Иоил. 2,

Из книги Избранные творения автора Нисский Григорий

О Святом Духе Вопрос 43. Ты хорошо научил нас о Христе. Мы просим, чтобы услышать немного о Святом Духе, равен ли Он Отцу и Сыну по власти, если Он творит и повелевает, как хочет? И почему Он в книгах сопоставляется с водой и огнем?Ответ. Послушай достойное твоему удивлению.

Из книги автора

Слово о Святом Духе Предмет всякого праздника соделывает светлее Давид, всегда соответственно потребности настраивая свою многостройную цитру. Итак, и великий праздник Пятидесятницы пусть озарит нам тот же Пророк, бряцалом духа ударяя по струнам мудрости и возглашая

Учение о Святом Духе

В противоположность святителю Василию, написавшему целую книгу о Святом Духе, ни разу не назвав Духа Богом, Григорий Назианзин прямо и ясно провозглашает божественность Духа. Не исключено, что такая настоятельность святого Григория объясняется скрытой полемикой с Василием, учение которого он принимал не до конца, но не желая прямо критиковать своего друга, в то же время твердо отстаивал свои позиции.

Согласно святому Григорию, Дух Святой есть Бог, третье Лицо Святой Троицы, единосущное Отцу и Сыну. Три Лица Троицы определяются так называемыми характеристиками или свойствами по отношению друг к другу. Каждая ипостась есть проявление одной и той же божественной сущности, но при этом каждая обладает собственными личными характеристиками:

Отец есть Отец и безначален, потому что ни от кого не имеет начала. Сын есть Сын и не безначален, потому что от Отца. Но если начало будешь разуметь относительно ко времени, то и Сын безначален, потому что Творец времен не под временем. Дух есть истинно Дух Святой, происходящий от Отца, но не как Сын, потому что происходит не рожденно, но исходно, если для ясности надобно употребить новое слово. Между тем ни Отец не лишен нерожденности, потому что родил, ни Сын? рождения, потому что от Нерожденного... ни Дух Святой не изменяется ни в Отца, ни в Сына, потому что (Он) исходит и потому что (Он) Бог, хотя и не так кажется безбожным. Ибо личное свойство непреложно, иначе как оставалось бы личным, если бы прелагалось и переносилось?

Итак, Отец есть Отец Сына, Сын? Сын Отца, Дух? Дух Сына, Который исходит от Отца. Поскольку Дух исходит из божественного источника, Он? не тварь. Поскольку Он не рожден, Он? не Сын. Он живет одной жизнью с нерожденным Отцом и рожденным Сыном, обладая с Ними одной и той же божественной сущностью.

Объяснить, что такое «исхождение» и как выразить словами тайну различия и взаимоотношений Лиц Троицы, было трудной задачей. Такие описания всегда приблизительны, и святой Григорий, конечно же, отдавал себе в этом отчет. В его описании Святой Троицы особенно важен следующий момент: единство Божества основано не только на единосущии, но и на монархии (единоначалии) Отца, и это означает, что личное единство Отца, Сына и Духа имеет Источник в Отце. Это отнюдь не нарушает божественного равенства Лиц, ибо означает подчинение по отношению, а не по сущности.

В основе всего спора о Filioque ? официально утвержденного латинской Церковью добавления к Символу веры, означающего «и Сына» и утверждающего исхождение Святого Духа «от Отца и Сына», ? лежит другой, специфически западный взгляд на Троицу, который мы находим в латинском богословии, начиная с блаженного Августина. Мы уже говорили о западной интуиции троичной природы Бога: во-первых, рассматривается единство сущности, а во-вторых, ? «разделение» на Лица. При таком подходе труднее четко разграничить личные свойства Отца, Сына и Духа. У блаженного Августина Отец и Сын как бы сливаются в общем акте «изведения» Духа. Отсюда в западном Символе: «И в Духа... от Отца и Сына исходяща». В настоящее время большинство историков Церкви признают, что августиновское и каппадокийское объяснения Святой Троицы в корне различны и что именно эти различия вызвали к жизни спор о Filioque.

Следует заметить, что вполне законно подходить к тайне Святой Троицы по-разному: от единства к троичности или от троичности к единству. Однако августиновская триадология имела очень серьезные последствия. Много позднее Filioque было утверждено западной Церковью как добавление к Символу веры, и на каноническом уровне это означает, что на Западе односторонний августиновский подход стал как бы обязательным.

Но проблема не ограничивается только догмой, а касается также психологического отношения к Троице. Об этом уже говорилось выше: обыкновенный западный христианин не понимает троичности. Он верит в человека Иисуса, который принес нам избавление от грехов, и в Духа Святого, который есть «источник радости и счастья», но зачем нужны три ипостаси и т. д., он не понимает. Иисус для него? человек, а не второе Лицо Святой Троицы. Отсутствие троичного богословия или недоверие к нему приводят к деизму, к обобщенно-философскому подходу к Богу, а при этом смазывается, затуманивается смысл личной встречи с Богом и смысл нашего спасения.

Некоторые современные западные богословы, в частности выдающийся католический ученый Карл Ранер, сознают всю глубину проблемы и предлагают вернуться к доавгустиновскому троичному богословию. Нам же, православным, необходимо понимать, как важна наша традиция веры в Святую Троицу. Ведь дело не только в догматическом споре с Римо-католической Церковью: провозглашая веру в Отца, Сына и Духа Святого, мы утверждаем, что наша вера основывается на личном опыте встречи с Христом, Сыном Божиим, что мы верим в личного, живого Бога, а не в философские формулы и убеждения.

Необходимо также принимать во внимание другой важный момент. В наше время использование философской терминологии для проповеди христианства может нанести существенный вред. В те времена, когда формировалась святоотеческая мысль, лишь 3-5% населения было грамотным. Отцы Церкви обращались к интеллектуальной элите общества, которая привыкла пользоваться греческой философской терминологией и которую нужно было убедить в истинности христианского Откровения. Также и нам необходимо понимать, почему мы следуем каппадокийскому богословию, а не еретикам. Однако, проповедуя христианство, следует пользоваться современным и ясным языком, понятным не только образованным интеллектуалам, но и простым смертным. Задача догматического богословия как раз и состоит в том, чтобы формулировать Истину убедительно и на доступном всем языке. Ибо Церковь должна заботиться о спасении всех, а не немногих избранных. Довести до понимания современников мысль святых отцов составляет содержание живого предания. Но достичь этого мы можем, только если сами хорошо понимаем святоотеческую мысль и умеем выразить ее не на языке Платона, а на языке, понятном в наше время. Апофатическое богословие может служить удобным отправным пунктом для диалога с атеистами или агностиками. Многие атеисты не принимают христианства потому, что, по их представлению, христианство? это отсталый предрассудок, религия, проповедующая веру в бородатого старика, сидящего на облаках. Естественно, они отказываются верить в такого Бога. Разговор поднимается на совершенно другой уровень, если мы согласимся, что Бог совершенно непостижим, неопределим и недоступен человеческому разумению. Зачастую оказывается, что интеллигентный атеист ближе к Богу, чем философ, стремящийся доказать существование и постижимость Бога. Таким образом, мы можем использовать апофатическое богословие для проповеди и защиты христианского учения.

Из книги Введение в святоотеческое богословие автора Мейендорф Иоанн Феофилович

Из книги Господь автора Гвардини Романо

Из книги Послания к Фессалоникийцам автора Стотт Джон

Из книги Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет) автора Карсон Дональд

Из книги Творения автора Лионский Ириней

Из книги Гимны Надежды автора Автор неизвестен

Из книги Иларий, епископ Пиктавийский автора Попов Иван Васильевич

Из книги Священное писание. Современный перевод (CARS) автора Библия

Из книги Библия. Новый русский перевод (NRT, RSJ, Biblica) автора Библия

Из книги Догматическая система святого Григория Нисского автора Несмелов Виктор Иванович

Из книги Читаем Пророческие книги Ветхого Завета автора Михалицын Павел Евгеньевич

Из книги Вопросы святого Сильвестра и ответы преподобного Антония автора Коллектив авторов

Из книги Избранные творения автора Нисский Григорий

Из книги автора

Божественное Откровение и наше спасение есть дело всей Святой Троицы, но Бог нам открывается через Сына Божия Иисуса Христа и Святого Духа, и через Них спасает нас. Христос близок нам, как Бог ставший человеком, а Святой Дух также близок нам, так как Он вселяется в нас и соединяет нас со Христом.

1. Святой Дух в Ветхом Завете.

В Ветхом Завете Святой Дух не проявлялся ипостасно, лично, но как Божественная Сила. В ветхозаветных книгах Он именуется обычно Духом Божиим. Так говорится о Его действии при сотворении мира (Быт. 1,2) и о Его промыслительном действии как Подателе и Хранителе жизни (Пс. 103,30; 138,7; Иов 27,3; 33,4 и др.), но иногда и как Карателе, например. Египтян (Исх. 15,10). Имеются в них свидетельства о воздействии Духа Божия на душу человека, которой он сообщает особые знания и вдохновения, делая человека пророком, возвестителем и орудием Божественного промысла. Про таких избранников говорится, что Дух Божий был на них, что они были исполнены Духа Божия, что Он сошел и почил на них (Исх. 313; 1 Цар. 10,10; 19,20; 2 Паралип: 15,1; Неем. 9,20; 9,30). Не раз говорится там о Духе Божием, почивающем на всем избранном народе (Числ. 24,2; Неем. 9,20 и 9,30).

Сами же пророки провидели в будущем еще более исключительные воздействия Духа на особого Избранника – Мессию. Так, например, Исаия говорит:

“Произойдет Отрок от корня Иессеева... и почиет на Нем Дух Господень, Дух премудрости и разума. Дух совета и крепости. Дух ведения и благочестия” (Ис.П-,2). Есть и другие пророчества, например: Ис. 42,1 и Ис. 61,1. Предсказывали пророки и особое излияние Духа на избранный народ (например, Иезек. 37,14; 39, 29; Иоиль 2,28-29). На пророчество Иоиля ссылается Апостол Петр в день сошествия Святого Духа. Есть в Ветхом Завете свидетельства об освящающем действии Святого Духа в душе отдельного человека, например, Пс. 50 и др.

2. Святой Дух святит Ветхозаветную Церковь.

Самая святость избранного народа обусловливалась не только тем, что он был хранителем Слова Божия (Закона), но и тем, что Дух Божий был с ним, в его святилище и в его пророках. Все это служило приготовлением к пришествию Спасителя. Дух Божий подготовлял для Него место в мире. Вера в пророков никогда не прекращалась в Израиле. Спаситель Сам свидетельствовал о боговдохновенности Давида (Матф. 12,3-4), а Апостолы – о боговдохновенности пророков вообще. В пророческой среде протекают первые события Нового Завета, так как пророками надо назвать Иоакима и Анну, Захария и Елисавету, Симеона и Анну, Иосифа Обручника и святого Иоанна Предтечу.

3. Святой Дух в Боговоплощении и Богоявлении.

При зачатии Господа Святой Дух нисходит на Приснодеву Марию, а при Крещении Спасителя Он является над Ним в виде голубя. В качестве второго Лица Святой Троицы Господь не разлучается со Святым Духом, но со времени Крещения являет эту неразлучность, хотя Евангелие отмечает лишь отдельные моменты водительства Господа Святым Духом (Матф. 12,18; Мр. 1,12; Лук. 4,14; 4,18).

4. Учение Господа о Святом Духе.

Начало Своему учению о Святом Духе Господь положил, говоря о Себе, как о Помазаннике, предсказанном Исаией пророком (Лук. 4,18; Ис. 61,1). В беседе с Никодимом Господь раскрыл тайну второго рождения людей от Святого Духа через крещение (Иоан. 3,5-6; 3,8-34), а в беседе с Самарянкой (Иоан. 4,13-14) и на празднике Преполовения (Иоан. 7.37-39) тайну новой благодатной жизни в Духе Святом, описывая ее под образом воды живой.

Господь обещал помощь Святого Духа гонимым за Него (Мр. 13,11; Лк. 12,12) и дарование Святого Духа всем просящим о тол” (Лк. 11,13). Свидетельством о Святом Духе, как животворящей силе любви, были все чудеса Господни, а сомнение в том, что они совершаются не силою Святого Духа, Господь назвал хулою, которая не простится (Мф. 12,32; Мр. 3,29).

Учение Господа о Святом Духе завершается в Его прощальной беседе (Иоан. 14, 15 и 16 главы). В ней Господь уже прямо обещает ниспослать Святого Духа, “Который от Отца исходит”, чтобы Он пребывал в мире. Объясняя, что ниспослание Святого Духа обусловлено Его, Христа, искупительной жертвой, Господь обещает ученикам, что Святой Дух напомнит им все Его слова, научит их всему и будет их руководителем. В этом смысле Святой Дух называется Духом Истины и Духом Христовым. Из той же беседы явствует, что Святой Дух подается только уверовавшим во Христа и стремящимся к единству в любви. Святой Дух объединяет верующих со Христом и между собою, преодолевая все то, что может отлучить людей от Христа и — друг от друга. Поэтому Святой Дух есть “Утешитель”, Он подает радость, которую никто не может отнять.

5. Сошествие Святого Духа и жизнь Церкви.

Перед самым вознесением Своим, Господь торжественно подтвердил ученикам, что они будут крещены Духом Святым (Деян. 1,5-8), и это обещание исполнилось, когда в день Пятидесятницы Святой Дух в виде огненных языков сошел на общину верных последователей Христа. С этого началась жизнь Церкви, и книга Деяний Апостольских есть Евангелие о Святом Духе и Церкви.

Принявшие Святого Духа коренным образом переменились, исполнились мужества и мудрости, обрели знание неведомых им прежде языков и стали ревностными свидетелями Христова Воскресения и Истины. С этого дня все истинные благовестники Христовы живы и движимы единым высшим вдохновением Святого Духа, Который стал Блюстителем Церкви. Из книги Деяний видно, что Он явно дает о Себе знать в молитвенных собраниях Церкви (Деян. 4,31) и каждому проповеднику Слова (Деян. 4,8; 5,32; 7,55 и др.). Как блюститель Церкви, Святой Дух заботится о ее росте, сперва среди иудеев и прозелитов (т. е. язычников, обращенных в иудейскую веру) (Деян. 8,15-17; 26-40; 9,17-18 и 31), устраивая внутреннюю жизнь Церкви так, чтобы ничто не затрудняло проповеди (Деян. 6,2-7), наставляя благовестников (Деян. 13,52; 20,22-23), указывая, куда им идти (Деян. 10,19-20) и куда не надо ходить (Деян. 16,6-7). Святой Дух руководит обращением язычников, например, Корнилия сотника (Деян. 10,1-11, 18), и посланничеством Апостолов Павла и Варнавы.

Святой Дух настолько неотделим от Церкви, что попытка ее обмануть обнаруживается как ложь, сказанная Ему Самому (Деян. 5,3-9). Этот случай (грех и гибель Анания и Сапфиры) свидетельствует о том, что всякая власть в Церкви имеет своим источником Святого Духа, о чем имеются и другие свидетельства (Деян. 20,28).

6. Действие Святого Духа на человека.

В апостольских Посланиях яснее раскрывается воздействие Святого Духа на человека в связи с таинственным промышлением Бога Отца и спасительным делом Господа Иисуса Христа: Святой Дух, вместе с Сыном Божиим, усыновляет нас Богу Отцу (Еф. 2,18), делает нас сынами Божиими (Рим. 8,14), в силу того, что Он Сам есть Дух Сына, Дух Христов (Гал. 4,6; Фил. 1,19; Рим. 8,9). Это усыновление делает нас свободными, так как Святой Дух есть Дух свободы (2 Кор. 3,17), а не дух рабства и боязни (2 Тим. 1,7), поэтому дети Божии творят волю Отца не по страху, а в силу сыновней любви. Вместе с Господом Святой Дух освобождает человека и от рабства греху.

7. Плоды и дары Святого Духа.

В апостольских посланиях раскрывается также все значение Святого Духа для внутренней жизни отдельного человека и перечисляются Его духовные плоды и дарования. Плоды эти следующие: благость, праведность и истина (Ефес. 5,9); и в другом месте: “любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона” (Гал. 5,22-23). Это значит, что принявшие в полноте Святого Духа, не нуждаются уже в руководстве внешних правил, так как Святой Дух Сам наставляет их на всякую правду.

От плодов Святого Духа надо отличать Его дары, которые суть не благодатные расположения сердца, а виды служения или деятельности человека на благо ближнего и Церкви. Апостол Павел говорит: “дары различны, но Дух один и тот же... Одному дается слово мудрости, другому слово знания тем же Духом,... иному вера... иному дар исцеления... иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков” (1 Кор. 12,1-10). Гармоническое сочетание дарований одних христиан с другими делает Церковь живым организмом, Телом Христовым. К дарам Святого Духа относятся также дарования иерархического служения в Церкви. Но все дарования лишь средства к приобретению больших, а среди них – превосходнейшего, одновременно дара и плода Святого Духа – любви, о которой Апостол Павел говорит, что в сравнении с ней – все ничто, так как, говорит Апостол, даже “если я раздам все имение мое, и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы” (1 Кор. 13,3). Вслед за Апостолом Павлом так учат и все Отцы Церкви. В начале 19-го века, может быть самый великий из русских святых, преподобный Серафим Саровский учил, что самая цель христианской жизни есть стяжание Святого Духа, и что все христианские труды и подвиги, как-то: добрые дела, пост, молитва и др. – только средства в отношении этой цели. Объясняя это учение своему ученику Н. Мотовилову, преподобный Серафим преобразился: лицо его просияло как солнце, а затем, помолившись, он дал возможность и своему ученику опытно пережить всю необыкновенную полноту и силу благодатных даров Святого Духа, а именно – превышающие всякое земное представление – мир, тишину, радость, сладость, тепло, благоухание, свет. Эти дары Святого Духа нетварны: Святые Отцы их называют Божественными “энергиями”, т. е. проявлением Божественной жизни, которая подается нам от Отца, через Сына, в Духе Святом, и которой мы приобщаемся, принося плоды Духа.

Хранительницей даров Святого Духа является святая Церковь.

"Огромная заслуга Тертуллиана состоит в том, что он впервые в истории христианской мысли употребил выражения, которые впоследствии прочно вошли в православное троичное богословие. Так, он говорил, что Сын обладает той же сущностью, что и Отец: и что Дух Святой исходит от Отца через Сына; он впервые употребил слово "Троица" по-латыни: и, наконец, он учил, что Отец, Сын и Дух Святой обладают одной божественной природой" . Тертуллиан специально занимался тринитарным вопросом и оставил целый ряд примечательных высказываний на эту тему:

"Ты впадаешь в иудейскую веру, когда так веруешь в единого Бога, что не хочешь причислять к нему Сына и после Сына Святого Духа. В самом деле, каково различие между нами и ими, как не это? Что за дело Евангелия... если не то, что Отец, Сын и Святой Дух, Которые считаются Тремя, суть единый Бог? Бог так желает обновить таинство, чтобы по-новому Он считался Единым через Сына и Духа, и чтобы Сам Бог, Который и ранее был проповедан через Сына и Духа... теперь уже открыто познавался в Своих именах и Лицах" (Пракс. 31.13). Отец, Сын и Дух Святой "являются Одним, таким образом, что все Они происходят от Одного при единстве Их сущности", Они суть Три "не по положению, но по степени, не по сущности, но по форме, не по могуществу, но по виду" (Пракс. 2.2). Xарактерно, что "термин probol " (Пракс. 8), который использовался Валентином, был пригоден для выражения того, что думал Тертуллиан об отношениях Отца, Сына и Духа, и он не смущается использовать его, несмотря на неудачные ассоциации. Но он указывает смысл, в котором понимает это слово. Оно не должно выражать разделение и разъединение, но указывать единство источника и различие формы" .

"Тертуллиан стремится подчеркнуть, что Троичность Бога первоначально существовала в потенции , а реально была явлена при сотворении мира через Сына-Слово и Святого Духа" : "мы различаем Двоих - Отца и Сына, и даже Троих - вместе со Святым Духом, согласно понятию домостроительства, которое производит число... так что и Отец Бог и Сын Бог, и Дух Святой Бог, и каждый из Них - Бог... мы знаем, что имя Бога и Господа подобает и Отцу и Сыну и Святому Духу" (Пракс. 6.13). "Дух - Бог, и Слово - Бог, так как Они от Бога; тем не менее [они не суть] сам Тот, от Кого Они. Дух Божий как самостоятельная сущность не есть Сам Бог, но есть Бог настолько, насколько происходит от сущности Самого Бога и насколько Он есть самостоятельная сущность и некоторая часть целого" (Пракс. 11.26). Тертуллиан, таким образом. считает ипостась частью целого. Домостроительный характер триадологии виден и из учения Тертуллиана о творении мира: "поскольку к Нему присоединялось Второе Лицо - Сын, Слово Его, и Третье - Дух Святой в Слове, поэтому Он и произносил во множественном числе: сотворим , Нашему и Нас " (Пракс. 6.12).

Наиболее подробно домостроительный характер триадологии Тертуллиана показал Harnack, отметив следующие ключевые моменты:

Дух прямо называется Богом, Он определенно сопричастник божественной природы: "Третий от Бога и Сына есть Святой Дух, так же как третий от корня - плод из побега, третий от источника - поток из реки и третье от солнца - сияние от луча" (Пракс. 4.8). Вместе с тем, по мнению о. Киприана, "Тертуллиан откровенно договаривается до субординационизма, считая Сына истечением и частью Божества, поставляя его "на втором месте", а Духа Святого просто считая третьей степенью" .

С триадологией у Тертуллиана тесно связана экклесиология: "ибо где пребывают все Три, то есть Отец и Сын и Святой Дух, там и Церковь, которая есть тело Трех" (Крещ. 6). "мы молимся ежедневно не менее трех раз, будучи должниками Трех - Отца, Сына и Святого Духа" (Мол. 25). Но собственно фактором единства Церкви является именно Дух Святой: "братьями считаются те, которые познали единого Отца Бога, которые приняли единого Духа Святого" (Апол. 39); "среди братьев и обращенных... <все общее,> поскольку един общий Дух от единого для всех Господа и Отца" (Пок. 10).

Дух Святой участвовал в творении: "Он создал человека вместе с Сыном, Который должен был облечься в человека, и с Духом, Который должен был освятить человека" (Пракс. 6.12). "Бог оживил мир Духом, оживляющим все души" (Апол. 48). "Дух с самого начала мира летал над водами, намереваясь задержаться только над водами окрещенных..." (Крещ. 4). Последняя цитата обнажает ту мысль автора, что всякая деятельность Духа в мире изначала была направлена к определенной цели, на пути к которой божественное домостроительство раскрывалось постепенно. Тертуллиан прямо пишет: "первобытному человечеству было свойственно бояться Бога; в Законе и Пророках Ветхого Завета пришло детство; Евангелие принесло собою знаки молодости, отрочества церковного. Ныне же Параклит знаменует Собой зрелость Церкви. Ныне Он наследовал Христу, и человечество не будет уже больше знать иного учителя" (Дев. 1).

Переходя к новозаветным событиям, мы встречаем у Тертуллиана очень своеобразное мнение о нисхождении Духа в Богоявлении, как о своего рода воплощении: "и хотя это был Дух, но голубь был столь же действительным, сколь и Дух, и Он не погубил свою сущность, приняв сущность чужую. Однако, ты спрашиваешь, где же осталось тело голубя, когда Дух был вновь восхищен на небо, а равным образом и тело ангелов. Оно было восхищено таким же образом, каким было явлено. Если бы ты видел, как оно создавалось из ничего, ты знал бы, как оно уходит в ничто. Однако в то время, как оно было видимо, оно обладало телесной плотностью" (Плот. 3). Согласно Тертуллиану, после нисхождения Дух вновь был восхищен на небеса, и только по вознесении Христа (Крещ. 10) был послан Им на верующих "для того..., чтобы быть учителем истины" (Прескр. 28). Христос, "вознесшись на небо, воссел одесную Отца, послал наместником Своим Духа Святого, чтобы Он водил верующих" (Прескр. 13).

Возникает вопрос о взаимоотношении Второго и Третьего Лиц Троицы в представлении Тертуллиана. С одной стороны, Дух посылается Христом и называется Его "наместником", с другой, Сам Христос "не назвался бы Богом без Духа Божиего, а Сыном Божиим - без Бога-Отца" (Плот. 5). Определенно, миссия Сына и миссия Духа связаны таким образом, что Дух не может сойти прежде вознесения Христа. Дух исходит только от Отца, но посылается Сыном, Он Его "наместник" и "наследник" на земле. Посланничество от Сына предполагает зависимость Духа от Него, но, с другой стороны, дело Христа понимается как то, что подготавливает пришествие Духа и излияние Его на мир, универсальное значение которого Тертуллиан недвусмысленно проговаривает: "Он отверз уста всех пророков, обещая впоследствии благодать, которой должен был просветить в конце времен весь мир через Духа Святого" (Пок. 2).

Это просвещение мира должно произойти через Церковь Христову, которая была основана Христом посредством Его апостолов, получивших полноту Святого Духа: "иные верующие имеют Дух Божий, но не все верующие суть апостолы... Дух Святой преимущественно был дарован апостолам" (Цел. 4); "к нам учение должно было прийти не иначе, чем через апостолов, а к самим апостолам - через Духа Святого" (Прескр. 8). Вследствии этого сама Церковь, как мы показывали выше, понимается Тертуллианом как единство в Духе Святом.

Действия Духа в Церкви различны и многообразны. Дух совершает крещение: "ибо тотчас же сходит с небес Дух и присутствует в водах, освящая их Собою, и они, освященные таким образом, впитывают силу освящения" (Крещ. 4). "Нельзя сказать, что в водах мы обретаем Духа Святого, но, освятившись в воде благодаря ангелу, мы приуготовляемся для Духа Святого..." (Крещ. 6). "и только после этого Святейший Дух милостиво исходит от Отца на омытые и благословенные тела и покоится на водах крещения" (Крещ. 8).

Дух принимает (или не принимает) молитву верующего и возносит ее к Богу: "молитвенное настроение должно быть проникнуто тем же духом, каков Тот Дух, к Которому она устремляется. Ибо не может быть познан дух оскверненный - Святым Духом" (Мол. 12). "молитва истекает от души... Дух Святой возносит молитву к Богу. Видя стыд души, как может Он принять молитву ее и вознести к небу?" (Цел. 10).

Дух направляет и движет веру христианина и так, "среди скал и заливов, мелей и проливов идолопоклонства, под парусом Духа Божия плывет корабль веры" (Идол. 24).

"Дух Святой взял на Себя заботу о нашем наставлении" (Герм. 22), "Дух всех призывает к покаянию" (Пок. 8). Что касается брака, то Тертуллиан рассматривает его как то, что удаляет от верующего Духа Святого (Цел. 10), в этой позиции, сказывается ригоризм монтанизма, увлекшего апологета (ср. другое его выражение, гласящее, что "брак есть терпимое любодеяние"). Тертуллиан подразумевает действие Духа Святого в себе самом, когда пишет: "с помощью Духа Святого отвечу на это..." (Жен. 3).

Наконец, грядущее воскресение также состоится в Духе Святом: "будущая субстанция называется духовной благодаря полноте Духа, в Котором она воскреснет" (Воскр. 53).

Конечно, при изложении пневматологии Тертуллиана следует учитывать, что богословское творчество его во второй половине жизни испытывало сильное влияние монтанизма, в который он уклонился. Тем не менее, и те сочинения, которые были написаны Тертуллианом в этот период, пользовались впоследствии значительным вниманием со стороны православных латиноязычных авторов.

Климент Александрийский

Триадологические упоминания часто встречаются в творениях Климента: "один Отец у вселенной, одно и Слово у вселенной, един и Дух Святой вездесущий; едина и мать Церковь" (Пед. 1.6). "Климентом ясно выражается убежденность в единстве всех Лиц Св. Троицы, хотя такое единство предполагает и Их различие" . Говоря о внутреннем, духовном богатстве христианина, александрийский дидаскал восклицает: "они не знают, какое сокровище носим мы в земном этом сосуде, защищаемое силою Бога Отца, кровью Бога Сына и росою Святого Духа" (Бог. 34).

У Климента мы встречаем неожиданный прорыв из привычного домостроительного контекста с ориентацией на мир и человека, в предвечную божественную реальность, в которой сотворение и смысл бытия мира и человека получает объяснение как дело внутритроичной любви: "Слово Божие..., презрев лиру и кифару..., эту вселенную и малый космос - человека... настроив сообразно со Святым Духом, играет Богу" (Ув. Яз. 5.3). Таким образом, мир и человек понимаются как инструменты, на которых Сын играет мелодию любви Отцу. Духу Святому отводится роль "камертона". Он настраивает мир в соответствии с божественным замыслом посредством своих действий в истории:

дарованием ветхозаветного закона и вдохновением пророков: "Закон духовен, потому что дан Духом Святым, а что совершает Святой Дух, все то духовно. И этот Дух Святой есть истиннейший законодатель, потому что Он не только заповедует доброе и прекрасное, но и в полной мере знает его" (Стром. I.26); авторство Писания настолько прочно осмысляется Климентом как дело третьего Лица Троицы, что он называет Духа Святого "устами Господа" (Ув. Яз. 82.1); посему необходимо "от слов Писания устремляться к мнениям, которые Святой Дух имеет о вещах" (Изв. 5).
нисхождением на тело воплотившегося Бога-Слова (Изв. 16.1);
излиянием на верующих во Христа и обитанием в них.

Об этом едином действии Духа в истории Климент пишет: "Валентиниане [справедливо] говорят, что тот Дух, Которым каждый из пророков обладал в отдельности, теперь пролился на все церковное собрание. Поэтому различные знамения, исцеления и пророчества осуществляются через Церковь. Однако они не понимают того, что Параклет, Который непрерывно действует сейчас через Церковь, имеет ту же природу и силы, что и Тот, Который непрерывно действовал через ветхозаветных пророков" (Изв. 24.1-2).

Действие Духа в уверовавших во Христа у Климента описывается особенно подробно и разнообразно: "Бога познаем мы по тому только, что в крещении изливается на нас с неба Дух Святой" (Пед. 1.6) и "существо человеческое, по освящении души и тела, через обновление его Спасителем удостаивается чести быть жилищем Святого Духа" (Стром. IV.26). Познание Бога возможно только в силу того, что "внутренний наш человек проникнут Духом" (Стром. II.9), и так "во Христе становится новый человек Божий, преображенный Святым Духом" (Ув. Яз. 112.3) и "душа бывает украшена Духом Святым" (Пед. 3.11).

Это обитание Духа в человеке переходит в совершенное единение в таинстве Евхаристии, когда человек "волей Отца... таинственно соединяется с Духом и Словом; потому что Святой Дух с оплодотворяемой Им душой становится едино, а со Словом [становится едино] плоть" (Пед. 2.2). Вследствие грехов это единство расторгается и сие расторжение означает духовную смерть человека: "каждый невоздержанный мертв пред Богом; оставленный Словом и Святым Духом, он - труп" (Пед. 2.10). И "если питать в себе доброе желание они отказываются, то и Дух Божий оставляет их" (Бог. 21), но небезвозвратно, ибо "к раскаянию приводит дыхание того же самого Духа" (Пед. 1.6).

Климент специально подчеркивает: "не следует думать, что Дух Божий в каждом из нас пребывает как некая частица Божества" (Стром. V.13). Дух - это самовластная Божественная Личность, в другом месте он пишет, что вера в Духа составляет принадлежность совершенных христиан: "Под людьми плотскими и под младенцами во Христе нужно разуметь еще недавно оглашенных; к тем, которые уже веруют во Святого Духа, апостол обращается как к людям духовным" (Пед. 1.6). "В великолепии цветов камней... нужно видеть славу Духа Святого, непереходимость и святость Его существа" (Пед. 2.12). Дух явно почитается божественным: "они - нечестивцы, ибо противятся божественным заповедям, то есть учению Духа Святого" (Стром. VII.16).