Отечественная наука МЧП на протяжении ее существования недостаточно уделяла внимания "системе МЧП" как научной категории, поскольку в последние годы XX в. становление МЧП осуществлялось в условиях интенсивного развития вывоза капитала и торговли между странами, гражданское и торговое право которых имело различные традиции кодификации, договорной деятельности и судебной практики. Μ. М. Богуславский отмечает, что традиционно система МЧП в общей части отражала унифицированные и коллизионные нормы, а в особенной части соответствовала системе ГК РФ.

В отечественной науке изучение системы МЧП было начато в 20-е гг. XX в., когда вышла книга И. С. Перетерского "Очерки международного частного права РСФСР", в 1930 г. была опубликована книга С. Б. Крылова "Международное частное право", в эти же годы были опубликованы статьи по различным вопросам МЧП Μ. М. Агаркова, Л. А. Лунца, В. М. Корецкого, А. Д. Кейлина.

В 1949 г. был издан учебник Л. А. Лунца "Международное частное право", затем в 1959 г. им же был подготовлен "Курс международного частного права" в трех томах. В 1974 г. опубликовано учебное пособие Μ. М. Богуславского "Международное частное право", а в 1984 г. был издан учебник с таким же названием. Также по теоретическим проблемам МЧП были выпущены в 80–90-е гг. XX в. книги М. И. Брагинского, Г. Е. Вилкова, И. А. Грингольца, В. С. Позднякова, Е. Т. Усенко. По вопросам внешнеторговой купли-продажи писали Д. Ф. Рам- зайцев и М. Г. Розенберг, по вопросам международного транспортного права – С. А. Гуреев, Г. Г. Иванов, А. Л. Маковский, О. Н. Садиков, о расчетно-денежных обязательствах и валютных отношениях – А. Б. Альтшулер и И. А. Казакова. В 1980-е гг. вышла книга А. Б. Альтшуллера "Международное валютное право". По международному изобретательскому и авторскому праву вышли книги Μ. М. Богуславского, Ю. Г. Матвеева, по наследственному праву – А. А. Рубанова, по семейному праву – Г. К. Матвеева, Н. В. Орловой, А. И. Пергамента, по проблемам международного гражданского процесса и внешнеторгового арбитража – Н. И. Марышевой, С. Н. Лебедева.

Позднее, в середине 1990-х гг., фундаментальные теоретические труды по МЧП были изданы Г. К. Дмитриевой, И. С. Зыкиным, А. С. Комаровым, Г. М. Вельяминовым, В. П. Звековым, Н. Г. Вилковой, В. Ф. Попондопуло и др.

Солидная теоретическая база отечественной науки содействовала становлению теоретических основ системы МЧП, опираясь на конституционные основы действующего правопорядка, который часто менялся на протяжении XX в.

Современный этап развития системы МЧП как международной нормативной системы, в которую в качестве элементов (подсистем) входят правовые, политические, экономические и другие международные нормы, характеризуется динамичным ростом в структуре этой системы "разнонаправленного массива" унифицированных (договорных и обычных) норм, обусловленных конфликтами законов различной юрисдикции, возникающих в сфере мирового хозяйственного оборота. Особенности системы норм современного МЧП определяются различным уровнем "регулятивного потенциала" этих норм, содержащихся в актах, принимаемых межгосударственными и иными организациями, и их усиливающейся ролью в дальнейшем развитии правовых систем государств.

Основу системы МЧП составляют нормы, принятые в рамках межгосударственных организаций, касающиеся мировой торговли, инвестиций, защиты имущественных прав лиц на иностранных территориях, расчетно-кредитных, страховых, долговых, валютных, трудовых отношений и иных отношений, составляющих предмет МЧП (рекомендации, декларации, резолюции, правила, принципы, кодексы и др.), в целом их обобщенно называют резолюциями, рекомендациями или резолюциями-рекомендациями. Одна и та же организация может принимать различные по наименованию акты.

Нормы МЧП относятся к категории норм, принимаемых по некоторым основным (внешним) вопросам универсальной деятельности межгосударственных организаций. Однако принятие многосторонних "системообразующих" международных конвенций (договоров) по важнейшим вопросам МЧП (например, по обеспечению стабильности торгового оборота, мировой валютно-расчетной системы, обязательности страхования рисков на иностранных территориях и др.) остается труднодостижимым, поскольку имеются лишь весьма "общие и отрывочные" рекомендации-принципы в некоторых международных договорах, законодательствах, что "стимулирует" существование соответственной системы "обычного права".

Обычное право, как отмечали классики МЧП на протяжении нескольких столетий, представляет собой "специфический вид системы права", которое "однозначно" не кодифицировано на мировом уровне, не установлено международными актами или национальным законом, но фактически соблюдается.

Являясь важнейшим компонентом международной нормативной системы и занимая в этой системе собственную, только им принадлежащую "нишу", данные нормы теснейшим образом взаимодействуют с различными договорными и обычными нормами международного права, оказывая значительное воздействие на регулирование международных отношений и гармонизацию международных и внутригосударственных норм. При этом отметим, что "система рекомендательных норм МЧП", так же как иные договорные и обычные нормы международного права, представляют собой согласованную волю государств.

При рассмотрении вопроса о системе норм МЧП в рамках межгосударственных организаций требуется дифференцированный подход. В таких актах могут содержаться нормы, как обладающие, так и не обладающие обязательной юридической силой. При этом необходимо констатировать, что на сегодняшний день большая часть этих норм является политически и экономически, а не юридически обязательными и с правовой точки зрения имеет рекомендательный (обычный) характер. Однако это не умаляет их роли в регулировании международных частноправовых отношений. Следует заметить, что многие международные конвенции не признаются государствами, которые не были ее участниками или ее организаторами. Например, до сих пор ряд стран не присоединились к принятой в 2006 г. на Гаагской конференции по МЧП Конвенции о праве, применимом к определенным правам на ценные бумаги, находящиеся во владении посредника. Конвенция призвана обеспечить определенность и предсказуемость в отношении права, регулирующего вопросы держания и передачи ценных бумаг, находящихся во владении посредника иностранной юрисдикции.

В сфере регулирования международных фондовых, инвестиционных, банковских операций существует массив рекомендательных норм, принимаемых межгосударственными и иными организациями (например, Базельские принципы банковского надзора и унифицированные стандарты управления финансовыми рисками) в целях унификации правил поведения частных и публичных субъектов на мировых товарных и финансовых рынках, который в науке МЧП оценивается через призму концепции международного "мягкого права" (soft law).

Концепция "мягкого права" служит тем теоретическим звеном, который "синхронизирует" и развивает систему МЧП, соединяя рекомендательные нормы с договорными и обычными нормами международного права, актуализируя проблему их взаимодействия и привлекая к ней дополнительное внимание ученых и практиков. Отметим, что усиление внимания к "мягкому праву" непосредственно связано с набирающим силу процессом глобализации, который сопровождается расширением сферы деятельности межгосударственных организаций.

Акты межгосударственных и иных организаций, имеющие рекомендательный характер, оказывают существенное влияние на систему норм МЧП. Нормы этих актов, будучи более гибкими, облегчают согласование порой не совпадающих суверенных воль государств. В литературе подчеркивается, что в практике международных организаций рекомендации зачастую принимаются в тех случаях, когда государства еще не готовы принять на себя договорные обязательства.

Заполняя образовавшийся в той или иной сфере международных экономических частноправовых отношений вакуум, нормы "мягкого права" стимулируют процесс договорного нормотворчества. Рекомендательные нормы актов межгосударственных организаций влияют и на создание обычных норм МЧП. Необходимо отметить, что перерастание рекомендательных норм актов межгосударственных организаций в обычно-правовые нормы международного права может произойти в короткие сроки, так как в отличие от внутригосударственного правового обычая, обязательным требованием к которому является длительность применения, для формирования международно-правового обычая практика не обязательно должна быть длительной. Данное положение подтверждено Международным Судом ООН и признано наукой международного права, в которой получила развитие концепция "стремительного" международного обычного права.

Это подтверждает особенности системы норм МЧП, показывая теснейшую взаимосвязь рекомендательных норм актов межгосударственных организаций (норм "мягкого права") с договорными и обычными нормами международного права (нормами "твердого права") и тезис о том, что "мягкое право" "способно готовить почву для новых норм права". Система МЧП состоит из общей и особенной частей. Общая часть включает: основные понятия МЧП; виды источников МЧП; учение о коллизионных нормах, коллизионные нормы и их виды, типы коллизионных привязок, условия применения коллизионных норм (взаимность, квалификация, императивные нормы в МЧП, обход закона, отсылки, оговорка о публичном порядке, установление содержания иностранного закона); правовое положение субъектов МЧП (физических или юридических лиц, участвующих в имущественных правоотношениях с иностранным элементом).

Особенная часть охватывает отдельные виды правоотношений с иностранным элементом:

• правоотношения во внешнеэкономических сделках (купля-продажа, расчеты, строительный подряд, доверительное управление, перевозки, страхование, агентские соглашения, коммерческая концессия, финансовый лизинг, банковские операции, валютные сделки, международный коммерческий арбитраж и др.);
• правоотношения в сфере собственности и других вещных прав с иностранным элементом (коллизионные вопросы вещных прав, охрана культурных ценностей, наследование с иностранным элементом);
• правоотношения в сфере иностранных инвестиций (инвестиционный режим, гарантии иностранным инвесторам, механизмы страхования инвестиций и урегулирования инвестиционных споров);
• правоотношения по ограничению неблагоприятных последствий транснациональной корпоративной деятельности на национальных территориях;
• правоотношения по предотвращению недобросовестной конкуренции в соглашениях о слияниях и присоединениях;
• правоотношения по обеспечению стабильности и сбалансированности товарных и финансовых рынков;
• правоотношения по интеллектуальной собственности с иностранным элементом (охрана авторских прав и прав промышленной собственности иностранцев в Российской Федерации, а также охрана таких прав граждан Российской Федерации за границей);
• таможенные правоотношения;
• брачно-семейные правоотношения с иностранным элементом (заключение и расторжение брака, международное усыновление, алиментные обязательства);
• правоотношения по регулированию миграции иностранной рабочей силы и иные трудовые отношения;
• правоотношения в сфере исполнения международных финансовых обязательств государства;
• правоотношения в сфере международных торговых отношений;
• правоотношения по международному мониторингу за соблюдением субъектами международного коммерческого и финансового оборота финансовой дисциплины, правопорядка, учета и отчетности;
• правоотношения по обязательствам вследствие причинения вреда (деликтные обязательства);
• правоотношения по использованию иммунитетов и привилегий в международной деятельности юридических лиц;
• международный гражданский процесс (правовое положение иностранцев в судах, международная подсудность, легализация иностранных официальных документов, признание и приведение в исполнение иностранных судебных решений);
• международный коммерческий арбитраж (альтернативные способы рассмотрения споров по гражданско-правовым отношениям с иностранным элементом).

Нормы особенной части складываются в институты (подотрасли) МЧП, ориентированные на регулирование родственных правоотношений. К таким подотраслям МЧП относится международное коллизионное право, международное договорное право, международное коммерческое (торговое) право, международное банковское право, международное валютное право, международное право интеллектуальной собственности, международное страховое право, международное транспортное право, международное инвестиционное право, международно-правовое регулирование рынка ценных бумаг, международное семейное право, международное наследственное право, международное корпоративное право, международно-правовое регулирование процедур несостоятельности, международное вещное право, международное деликтное право (международно-правовое регулирование обязательств из причинения вреда), международное трудовое право, международно-правовое регулирование гражданских и арбитражных процессуальных отношений и др.

Таким образом, система МЧП формируется по мере "расширения" предмета МЧП и повышения роли этой отрасли науки и права в условиях глобальных интеграционных процессов, что приводит к возникновению новых институтов (подотраслей) МЧП, формирующихся в условиях разнообразных частноправовых коллизий национальных норм и юрисдикций различных государств. Отечественные и зарубежные исследователи теоретических основ международно-правового регулирования отношений частных лиц различной национальной юрисдикции сформировали "общий подход" к системе норм МЧП. В частности, они "осторожно" относятся к влиянию, "внедрению", взаимодействию с МЧП норм некоторых публичных отраслей права, тесно связанных с международными частноправовыми отношениями (например, норм налогового и финансового права). Зарубежные теоретики, сохраняя традиционный (вековой) подход к системе МЧП, тем не менее "смелее" и "разностороннее" осмысляют современную систему норм МЧП и влияние на нее норм других отраслей права.

Известный французский (алжирский) исследователь МЧП М. Иссад рассматривает систему МЧП как материально-правовую и коллизионную сферу урегулирования "конфликтов" норм различных национальных юрисдикций, показывая при этом влияние на данный процесс публичного порядка в сфере торговли, инвестиций, налогов, ценных бумаг, обязательств по возмещению ущерба и др. При этом он отмечает, что в МЧП часто возникают вопросы, связанные с налоговым правом. Так, чтобы избежать выполнения обязательств, предусмотренных Торговым кодексом Республики Алжир, "торговое товарищество" может сослаться на свою принадлежность иностранному государству. В таком случае потребуется определить "налоговую юрисдикцию" или "национальность", т.е. место государственной регистрации этого товарищества, что относится к сфере МЧП. Также, чтобы уклониться от уплаты "алжирских налогов", физическое или юридическое лицо может сослаться на французское гражданство с целью воспользоваться привилегиями, которые предоставляет алжирско-французская конвенция. В этом случае также потребуется определить, действительно ли данная компания имеет французскую национальность и облагается ли она налогом по французскому налоговому праву.

Другие зарубежные ученые, такие как X. Кох, У. Магнус, П. Винкер фон Моренфельд, включают в систему норм МЧП международный гражданский процесс, международное семейное право, международное договорное право, международное наследственное право, международное деликтное право, международное вещное право, международное право компаний, международное трудовое право, международное право конкуренции, международное конкурсное право, международное картельное право и др.

Еще одним примером этого может служить известный труд английского юриста-международника Яна Броунли "Международное право", который выражает западную концепцию единства международно-правового метода регулирования различных типов отношений с иностранным элементом. При этом особая роль отводится англо-американскому прецедентному праву и международному судебному и внесудебному прецеденту в регулировании международных финансово-экономических отношений. На примере процедур компетентного толкования Советом управляющих МВФ на протяжении 30 лет положений Статей Соглашения Международного валютного фонда, Я. Броунли говорит о формирующемся международном "прецедентном праве" МВФ как части системы международного коммерческого и валютного права. Эти доводы о смешанной (частноправовой и публично-правовой) природе различных подотраслей МЧП, в частности валютного права, нашли подтверждение в теоретических исследованиях Вернера Эбке "Международное валютное право".

Переплетение публично-правовых и частноправовых норм, регулирующих гражданско-правовые и иные частные отношения с иностранным элементом, является важнейшим свойством системы норм МЧП. Рекомендательные нормы, содержащиеся в актах межгосударственных и иных организаций, отражая требования унификации правил поведения субъектов товарных и финансовых рынков, развивают положения таких основополагающих принципов правового регулирования международного и национального хозяйственного оборота, как справедливость, защита имущественных прав субъектов, разумность, добросовестность.

На то обстоятельство, что закрепленные в актах последних десятилетий нормы в своей основе имеют общепризнанные правовые ценности, в ряде случаев указывают и сами названия этих актов. Например, Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (31 октября 2003 г.), Конвенция ООН по противодействию финансированию терроризма (1999 г.) направлены на пресечение злоупотребления договорно-правовыми механизмами в международной банковской, инвестиционной, валютной, корпоративной деятельности.

Правовая доктрина конкретного государства в сфере МЧП означает сформировавшуюся систему государственных и частных научных подходов к оценке совокупности национальных и международно-правовых источников, регулирующих международные торгово-экономические отношения, как целостного правового режима. При этом МЧП по кругу субъектов, объектов и источников в научных кругах все чаще характеризуется как совокупность принципов и норм, регулирующих гражданско-правовые (имущественные, предпринимательские, денежные и иные) отношения между государствами, международными и транснациональными организациями, между саморегулируемыми и ассоциативными объединениями участников финансовых и товарных рынков, физическими и юридическими лицами, участвующими в предпринимательской деятельности с иностранным элементом.

Б. М. Корецкий в 1928 г. выдвинул теорию международного хозяйственного права как межотраслевого права. В 1946 г. И. С. Перетерский озвучил идею международного имущественного (хозяйственного в широком понимании) права как отрасли международного публичного права. Проблемы природы международных экономико-финансовых и торгово-экономических правоотношений в условиях сближения правовых систем на международном уровне в той или иной мере затрагивалась в трудах ученых разных периодов российской истории: Μ. М. Богуславского, Г. М. Вельяминова, Н. Г. Вилковой, Н. Ю. Ерпылевой, И. С. Зыкина, Г. К. Дмитриевой, А. С. Комарова, Л. А. Лунца, В. М. Попондопуло, Г. В. Петровой, А. С. Скаридова, В. М. Шумилова и др.

Для научных доктрин (особенно западных) МЧП второй половины XX в. характерно обращение к системному анализу взаимодействия публично-правовых и частноправовых норм в международных экономических (коммерческих) отношениях. Это отражало наметившиеся тенденции к повышению роли договоров с участием транснациональных организаций в формировании обычаев делового оборота, "трансформации и расширению" круга субъектов МЧП путем включения в них компаний с транснациональной юрисдикцией, развитию доктрины "ограниченности" национального суверенитета в международных экономических отношениях. Прямое подтверждение сложной правовой природы МЧП в современном мире заключено, например, в американской системе норм правового регулирования международной торговой, инвестиционной, банковской деятельности национальных торговых и финансовых организаций, когда национальное право США имеет приоритет над международными нормами.

Дальнейшее развитие мировых теорий транснационального и мирового права в современной западной научно-правовой литературе содействовало появлению теорий, согласно которым в МЧП (иногда отождествляемое как коммерческое, экономическое, предпринимательское) включаются все нормы, регулирующие любые экономические операции, которые выходят за пределы одного государства, в том числе и частноправовые сделки (Д. Карро, П. Жюйар и др.).

Критикуя в своей книге "Международное экономическое право" западные теории международного экономического права, известный юрист-международник Г. М. Вельяминов отмечает, что понятие международного экономического права при этом становится размытым, неотделимым от внутринациональных отраслей права, поскольку источниками норм международного экономического права признаются не только международно-правовые нормы, но и внутригосударственные.

Международное экономическое право, с точки зрения западных доктрин, пишет Г. М. Вельяминов, распространяет свое действие на всех субъектов права, участвующих в коммерческих отношениях, выходящих за пределы одного государства (В. Фикентшер из ФРГ; Е. Питерсман из Великобритании; П. Рейтер из Франции и др.). Эти идеи логически смыкаются с упомянутой теорией транснационального права, используемой и для того, чтобы уравнять в качестве субъектов международного права и государства, и ТНК (В. Фридман и др.). Сам же Г. М. Вельяминов придерживается теории публичноправовой природы международного экономического права и его доминирующего влияния на национальные нормы торгово-экономического оборота.

Зарубежные авторы и некоторые российские ученые, сторонники доктрины "смешанной природы" международных частных, гражданско-правовых правоотношений, относят к ним международные конвенции и типовые законы, разрабатываемые на международном уровне; международные торговые, расчетные, кредитные обычаи; общие принципы права; рекомендательно-факультативные решения международных организаций, национальные правовые нормы, регулирующие коммерческую деятельность с иностранным элементом, а также гражданско-правовые отношения; арбитражные решения; даже условия контрактов и т.п. Это приводит к трудностям в определении доминирующего правового метода регулирования международных частноправовых правоотношений. По этой причине в западной доктрине не существует единообразие, а встречаются диаметрально противоположные оценки международно-правового регулирования торгового и инвестиционного оборота (К. Шмиттгофф и др.).

Применительно к развивающимся, специальным областям МЧП наиболее значительный вклад в развитие российской науки о правовых основах фондового рынка в литературе последних лет внесли Н. Г. Семилютина в серии монографических исследований, посвященных правовой модели рынка ценных бумаг, В. А. Белов в работах по расчетам ценными бумагами в межбанковском обороте, Н. Ю. Ерпылева в трудах по международному банковскому праву, Л. Г. Ефимова в исследованиях по правовым аспектам деятельности кредитных организаций и др.

В целом анализ российской и зарубежной научной литературы позволяет утверждать, что правовое регулирование международной экономической (коммерческой) деятельности на рынке ценных бумаг имеет многоотраслевую теоретическую базу. Что же касается исследования правового регулирования отдельных видов такой деятельности с точки зрения сравнительно-правового анализа понятий, институтов, взаимодействия публичного и договорного порядка, то таких научных исследований в российской науке МЧП права практически нет.

Проблемы становления доктрины международно-правового регулирования коммерческого оборота ставились В. М. Попондопуло в контексте правового исследования видов международных коммерческих операций; Н. Г. Вилковой при анализе договорных норм о международной торговой деятельности; Г. М. Вельяминовым в рамках международного экономического права.

МЧП включает все больше обычно-правовых императивных, общепризнанных принципов (jus cogens) и норм. В то же время оно характеризуется как межгосударственное договорное право, но в силу изначального императивного принципа pacta sunt servanda международные договорные нормы могут приобретать императивную силу, а исполнение их обеспечивается государственной властью коллективно или индивидуально. По мере растущей дифференциации международных частноправовых отношений система разнородных норм гражданско-правового регулирования с иностранным элементом начинает дробиться на подсистемы, отрасли и подотрасли.

Часто само МЧП рассматривают как подотрасль международного экономического права, транснационального (мирового) права, международного коммерческого права или международного публичного права. Относительно теорий "мирового права", "глобальной правовой системы" можно сказать, что из числа существующих элементов такой "системы" международное право, внутригосударственное право и наднациональное право действительно существуют, а "транснациональное право" означено скорее виртуально.

Несомненный интерес представляет вопрос о взаимосвязи норм МЧП и национального гражданского права. В области МЧП такая взаимосвязь проявляется, прежде всего, в том, что "внутригосударственные частноправовые нормы призваны определить способы приведения в действие норм международного торгово-экономического регулирования внутри данного государства". При этом под способом приведения в действие норм, в частности, международного экономического права, следует понимать способы исполнения государством взятого на себя международного обязательства, а не способ "придания нормам международного права силы внутригосударственного правового акта", форму превращения международной нормы, обязательной "для государства в целом", в норму национального закона, "обязательного для всех граждан и организаций соответствующего государства".

Развитие международных предпринимательских и иных гражданско-правовых отношений (семейных, трудовых, по защите интеллектуальной собственности и др.) обусловило развитие МЧП, что не могло не привлечь внимания науки международного публичного права. В настоящее время необходимо описать и систематизировать международные частноправовые отношения, подвергнуть их анализу с целью обобщения практики и установления общих принципов, на которые опираются эти отношения.

Наука МЧП исследует одноименную отрасль права, историю возникновения и развития данной отрасли права, вопросы, связанные с возникновением и прекращением гражданско- правовых отношений с иностранным элементом, анализирует их содержание, изучает предпосылки того или иного их формирования, а также их политические, социальные и экономические последствия в зависимости от формирования содержания рассматриваемых отношений.

Выделение подотраслей науки МЧП вызвало споры по вопросу их содержания и принадлежности. Предметом обсуждения является вопрос, следует ли рассматривать МЧП как отрасль международного публичного права, национального гражданского права или оно представляет собой комплексную отрасль, включающую нормы международного публичного права и нормы МЧП.

Место МЧП в системе отраслей российского права и права зарубежных государств определяется его предметом, юридической природой норм, методом, уровнем кодификации, систематизации и гармонизации.

Сотрудничество между различными государствами в международном имущественном обороте находит выражение в многообразных отношениях как между самими государствами, так и между их гражданами и организациями (юридическими лицами). Международно-правовое регулирование общения организаций и физических лиц по торговым, экономическим, трудовым, семейным и иным вопросам, относящимся к сфере МЧП, входит в область гражданско-правовых отношений с иностранным элементом, которая также охватывает отношения граждан и организаций с транснациональными и международными институтами.

МЧП, изучая гражданско-правовые отношения с иностранным элементом, является в определенном смысле частью не только гражданского, но и международного публичного права.

Частноправовые нормы в системе норм международного публичного права тесно соприкасаются и переплетаются в вопросах международного публичного правопорядка касательно современных форм международного коммерческого и социально-трудового взаимодействия. Частноправовые нормы регулируют сферу торговли, внешнеэкономической и банковской деятельности, инвестиций, управления корпоративными рисками, допустимых сделок в офшорных и трастовых компаниях, защиты конкуренции на мировых рынках, семейно-брачных отношений, транспорта, использования ресурсов мирового океана, космического пространства, возмещения имущественного ущерба, причиненного окружающей среде, миграции трудовых ресурсов, рассмотрения споров в международном арбитраже и др. То есть сферы влияния частноправовых норм с иностранным элементом расширяются адекватно интенсивности роста межгосударственного сотрудничества стран мира по ключевым вопросам всемирного экономического правопорядка, например, таким, как борьба с терроризмом, предотвращение легализации преступных доходов, борьба с коррупцией, унификация банковских стандартов управления финансовыми рисками, электронная торговля и др.

Межгосударственные публично-правовые соглашения "на высшем уровне", Базель-1 (1997 г.) и Базель-2 (2004 г.) в рамках Базельского процесса о переходе финансовых организаций национальных юрисдикций на унифицированные обычаи (стандарты) банковских активов, операций и отчетности, являются примером "компетентного одобрения" на мировом форуме "унифицированных правил" деятельности кредитных и иных финансовых организаций.

Говоря о системе МЧП, следует особо отметить отношения между государственными органами, международными, многонациональными и иностранными организациями, выступающими субъектами МЧП. В данных условиях отношения между этими субъектами являются отношениями имущественного, гражданско-правового характера, а не международного публичного общения, поскольку участники имущественного оборота разных стран выступают как юридические лица и споры по таким отношениям рассматриваются национальными арбитражными судами или коммерческими арбитражами при торговых палатах одной из участвующих стран.

• Sherman Н. Arnold. Managing Taxes in the Multinationa Corporation / The Tax Executive / Winter 1997, p. 171–181; Smith R. Stafford. Local income taxes: economics effects and equity. Berkeley, 1972. XXIV Lusti of gov. studies. Univ. of California.

Международное частное право, как и многие отрасли права, делится на две части: Общую и Особенную . В Общей части рассматриваются вопросы, которые имеют значение для международного частного права в целом, вопросы, которые могут быть, так сказать, вынесены за скобки при анализе норм и институтов, составляющих содержание отдельных тем Особенной части. Общую часть составляет рассмотрение источников международного частного права, ряда общих понятий и принципов, прежде всего методов регулирования, национального режима и режима наибольшего благоприятствования, принципа взаимности, правил о квалификации юридических понятий, об обратной отсылке и отсылке к закону третьей страны, об оговорке о публичном порядке, о действии так называемых сверхимперативных норм в международном частном праве. К Общей части следует отнести и рассмотрение правового положения субъектов гражданско-правовых отношений с иностранным элементом, государства как особого субъекта таких отношений, иностранных юридических лиц и иностранных граждан.

Особенная часть обычно состоит из следующих разделов: 1) право собственности; 2) обязательственное право, и прежде всего договор купли-продажи товаров и договор перевозки; 3) кредитные и расчетные отношения; 4) обязательства из правонарушений; 5) право интеллектуальной собственности; 6) семейное право; 7) наследственное право; 8) трудовые отношения; 9) международное гражданское процессуальное право; 10) рассмотрение споров в международных третейских судах. Вопросам международного процессуального права, в состав которого входят и проблемы трансграничного банкротства, а также третейскому разбирательству уделяется в Особенной части большое внимание. Это вопросы процессуального положения сторон, иностранных граждан и лиц без гражданства, юридических лиц иностранного государства, вопросы подсудности, исполнения судебных поручений, признания и исполнения иностранных судебных решений.

Господствующая точка зрения не относит нормы процессуального характера, регулирующие отношения сторон, к составу норм международного частного права, поскольку суд (имеются в виду только государственные суды) - это орган государства, и отношения суда со сторонами - это отношения публично-правового характера. Но в современных условиях все более существенное значение приобретает принцип состязательности и принцип господства сторон в споре (они часто определяют подсудность, играют значительную роль в представлении доказательств). В международных договорах о правовой помощи одновременно регулируются вопросы применения права к соответствующим отношениям (коллизионные вопросы) и вопросы подсудности, т.е. определения того, суд какого государства будет рассматривать спор. Это объясняется тем, что на практике в случае возникновения спора между сторонами определению применимого права всегда предшествует решение процессуальных вопросов, и прежде всего вопроса о подсудности. В этом проявляются связи коллизионных и процессуальных норм в данной сфере. Особенно ярко такая связь видна в широко распространенном в мировой практике обращении к третейскому суду как органу для рассмотрения спора. В этом случае властные отношения вообще отходят на второй план, поскольку орган для рассмотрения спора и, соответственно, порядок рассмотрения избираются сторонами.

Примером проявления этой тенденции является заключение государствами - членами Содружества Независимых Государств Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. (Минская конвенция), а также новой редакции этой Конвенции (Кишиневская конвенция 2002 г.).

В этих Конвенциях разделы и части о личном статусе физических лиц, семейных делах, имущественных правоотношениях, наследовании содержат прежде всего положения о праве, подлежащем применению, а затем о том, суд (или иной орган) какого государства обладает компетенцией в соответствующем случае.

Нормативный состав МЧП состоит из двух групп норм разного хараетар:

коллизионно-правовые нормы , которые сами по себе не регулируют отношения, осложненные иностранным элементом, а лишь отсылают к праву, подлежащему применению;

материально-правовые нормы национального законодательства, регулирующие отношения с иностранным элементом.

Одной из особенностей МЧП является объединение в его составе разнохарактерных правовых норм.

Коллизионные нормы - преодолевают коллизионную проблему путем выбора права, т.е. это отсылочные нормы. Делятся на внутренние и договорные (внутренние - государство само разрабатывает и само принимает; договорные создаются на основе межгосударственных соглашений, так же как внутренние нормы указывают применимое право)

Унифицированные материальные частноправовые нормы - единообразные нормы частного права различных государств, созданные м/н договорами. Их часто называют прямыми - они регулируют рассматриваемые отношения прямо, минуя коллизионную стадию.

Кроме того: нормы, определяющие общие начала регулирования трансграничных частноправовых отношений :

нормы, решающие вопросы, связанные с применением коллизионных норм - обратная отсылка и квалификация юридических понятий

нормы, регулирующие, в каких пределах будет применяться иностранное право, если к нему отослала коллизионная норма

нормы о взаимности и реторсии

материальных норм внутреннего частного права , регламентирующих отношения с иностранным элементом (но эти нормы не снимают коллизионную проблему, они применяются, когда коллизионный вопрос уже решен в пользу российского права, например, ФЗ «О правовом положении иностранцев в РФ» 2002 года),

норм международного гражданского процесса - они регламентируют не сами частные отношения с иностранным элементом, а деятельность суда по разрешению гражданских дел, в которых присутствует иностранный элемент.

Система международного частного права как учебного курса.

Учебный курс МЧП делится на две части: Общую и Особенную. В Общей части рассматриваются вопросы, которые имеют значение для МЧП в целом - рассмотрение источников МЧП, ряда общих понятий и принципов, правового положения субъектов гражданско-правовых отношений с иностранным элементом, государства как особого субъекта таких отношений и т.д.

Особенная часть обычно состоит из таких разделов как: 1) право собственности; 2) обязательственное право, и прежде всего договор купли-продажи товаров и договор перевозки; 3) кредитные и расчетные отношения; 4) обязательства из правонарушений; 5) право интеллектуальной собственности 6) семейное право; 7) наследственное право; 8) трудовые отношения; 9) международное гражданское процессуальное право; 10) рассмотрение споров в международных третейских судах.

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

Тема 1. ПОНЯТИЕ И СИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА

1.1. Понятие и предмет международного частного права

Международное общение, международный оборот – это совокупность межгосударственных отношений и отношений между физическими и юридическими лицами различных государств. Правовые вопросы межгосударственного общения входят в сферу действия МПП. Правовые вопросы отношений между физическими и юридическими лицами относятся к сфере действия МЧП. Специфика развития современных ЧПО характеризуется их масштабной интернационализацией и глобализацией – установление прозрачности границ, безвизовый въезд на территорию иностранного государства, международное разделение труда, постоянная миграция населения и рабочей силы, рост числа «смешанных» браков, иностранное усыновление и т. д. В современном мире существует отдельная совокупность отношений, называемых «международные гражданские правоотношения». Процесс интернационализации ЧПО приводит к необходимости их комплексного правового регулирования, учитывающего особенности правовых систем разных государств. МЧП – это единственная отрасль права, предназначенная для юридической регламентации гражданских (в широком смысле слова, т. е. цивилис-тических, частноправовых) отношений, возникающих в сфере международного общения.

МЧП представляет собой самостоятельную, комплексную отрасль права, объединяющую нормы международного и национального права и регулирующую международные гражданские отношения. Предмет регулирования МЧП – это ЧПО, отягощенные иностранным элементом. Иностранный элемент может проявляться в трех вариантах:

1) субъект правоотношения – иностранное лицо, иностранец (иностранный гражданин, апатрид, бипатрид, беженец; иностранное юридическое лицо, предприятие с иностранными инвестициями, международное юридическое лицо, ТНК; международные межправительственные и неправительственные организации; иностранное государство);

2) объект правоотношения находится за границей;

3) юридический факт, с которым связано правоотношение, имеет место за границей.

В российском законодательстве иностранный элемент в гражданском правоотношении определяет п. 1 ст. 1186 ГК. К сожалению, в этом определении довольно много пробелов: в качестве иностранного субъекта не названы иностранное государство и международная организация; юридический факт, имевший место за границей, не выделен в качестве одного из вариантов иностранного элемента.

Правда, в ст. 1186 ГК указано на гражданско-правовые отношения, осложненные «иным иностранным элементом». Эта фраза восполняет отмеченные пробелы, но вследствие своего неопределенного характера может привести к расширительному толкованию правовой нормы.

МЧП представляет собой комплексную отрасль права и правоведения. Наиболее тесно МЧП связано с национальным частным (гражданским, торговым, семейным и трудовым) правом. При этом его нормы имеют двойственный и парадоксальный характер, поскольку МЧП очень тесно связано с МПП. МЧП не является отраслью МПП, но их разграничение не имеет абсолютного характера. Это вызвано, прежде всего, тем, что МЧП регулирует отношения, вытекающие именно из международного общения. Основные начала МПП (главным образом, его общепризнанные принципы и нормы) имеют непосредственное действие и в МЧП.

1.2. Место международного частного права в системе права

В глобальной правовой системе МЧП занимает особое место. Его основная специфика заключается в том, что МЧП – это отрасль национального права, одна из частноправовых отраслей права любого государства (российское МЧП, французское МЧП и т. д.). Оно входит в систему национального частного права наряду с гражданским, торговым, коммерческим, семейным и трудовым. Понятие «международное» имеет здесь совсем иной характер, чем в МПП, оно означает только одно: в гражданском правоотношении есть иностранный элемент (при этом не имеет никакого значения, один или несколько и какой именно вариант иностранного элемента). Однако МЧП представляет собой весьма специфическую подсистему национального права отдельных государств.

Особый характер и парадоксальность его норм выражены в самом термине «внутригосударственное МЧП». С первого взгляда эта терминология кажется абсурдной. Не может быть отрасли права, одновременно являющейся и внутригосударственной (национальной), и международной. На самом деле здесь нет ничего абсурдного. Просто речь идет о правовой системе, предназначенной регулировать непосредственно международные отношения негосударственного характера (возникающие в частной жизни). Парадоксальность норм МЧП выражается еще и в том, что одним из его основных источников непосредственно выступает МПП, которое играет чрезвычайно важную роль в формировании национального МЧП. Принято говорить о двойственном характере норм и источников МЧП. Действительно, это, пожалуй, единственная отрасль национального права, в которой МПП выступает как непосредственный источник и имеет прямое действие. Именно поэтому к МЧП вполне применимо определение «гибрид в юриспруденции».

Основными (общими) принципами МЧП можно считать указанные в п. «с» ст. 38 Статута Международного Суда ООН «общие принципы права, свойственные цивилизованным нациям». Общие принципы права – это общепризнанные правовые постулаты, приемы юридической техники, «юридические максимы», выработанные еще юристами Древнего Рима. Перечислим общие принципы права, непосредственно применяемые в МЧП: нельзя передать другому больше прав, чем сам имеешь; принципы справедливости и доброй совести; принципы незлоупотребления правом и охраны приобретенных прав и др. Под «цивилизованными нациями» понимаются те государства, чьи правовые системы основаны на рецепированном римском праве. Главным общим принципом МЧП (так же как национального гражданского и международного публичного) является принцип «pacta sunt servanda» (договоры должны соблюдаться). Специальные принципы МЧП:

1) автономия воли участников правоотношения – это основной специальный принцип МЧП (как и любой другой отрасли национального частного права). Автономия воли лежит в основе всего частного права в целом (принцип свободы договоров; свобода иметь субъективные права или отказаться от них; свобода обращаться в государственные органы за их защитой или терпеть нарушения своих прав);

2) принцип предоставления определенных режимов: национального, специального (преференциального или негативного), режима наибольшего благоприятствования. Национальный и специальный режимы в основном предоставляются иностранным физическим лицам; режим наибольшего благоприятствования – иностранным юридическим лицам (хотя данное положение не является императивным и юридические лица могут пользоваться национальным режимом, а физические – ре жи мом наи боль ше го благоприятствования);

3) принцип взаимности. В МЧП выделяют два вида взаимности – материальную и коллизионную. Проблемы коллизионной взаимности (или взаимности в широком смысле слова) относятся к коллизионному праву и будут рассмотрены ниже. Материальная взаимность в свою очередь делится на собственно материальную (предоставление иностранным лицам той же суммы конкретных прав и правомочий, которыми национальные лица пользуются в соответствующем иностранном государстве) и формальную (предоставление иностранным лицам всех прав и правомочий, вытекающих из местного законодательства). По общему правилу предоставляется именно формальная взаимность, но в отдельных сферах – авторское и изобретательское право, избежание двойного налогообложения – принято предоставлять материальную взаимность;

4) принцип недискриминации. Дискриминация – нарушение или ограничение законных прав и интересов иностранных лиц на территории какого-либо государства. Общепризнанная норма МЧП всех государств – абсолютная недопустимость дискриминации в ЧПО;

5) право на реторсии. Реторсии – правомерные ответные меры (ограничения) одного государства против другого, если на территории последнего нарушаются законные права и интересы физических и юридических лиц первого государства. Цель реторсий – добиться отмены дискриминационной политики – ст. 1194 ГК.

1.3. Нормативная структура международного частного права

Нормативная структура МЧП отличается повышенной сложностью. Эту отрасль права составляют различные по своему характеру, природе и структуре нормы. Их можно классифицировать следующим образом: коллизионные (от лат. collision – столкновение, конфликт) и материально-правовые нормы. Коллизионные (отсылочные) нормы уникальны по своей природе и встречаются только в МЧП. Ни в одной другой отрасли права нет даже аналога подобных норм. Их источники – национальное законодательство (внутренние коллизионные нормы) и международные договоры (унифицированные или договорные коллизионные нормы). Систему международных договоров, содержащих унифицированные коллизионные нормы, можно условно обозначить как комплекс конвенций о «применимом праве». Унифицированные коллизионные нормы имеют исключительно договорное происхождение (обычных международных коллизионных норм не существует).

В нормативной структуре МЧП коллизионные нормы играют основополагающую роль. Эта отрасль права возникла и развивалась именно как коллизионное право. Долгое время (практически до середины XX в.) МЧП определялось исключительно как совокупность коллизионных норм. Понимание МЧП исключительно как коллизионного права сохранилось и в современном мире – американская доктрина «конфликтного» права, законодательство ряда европейских государств (например, Швейцарии и Австрии), резолюции Института международного права.

В настоящее время практически общепризнанно, что нормативная структура МЧП не исчерпывается только коллизионными нормами. В состав МЧП входят и материально-правовые нормы – международные (унифицированные) и национальные. Унифицированные материально-правовые нормы занимают очень важное место в нормативной структуре МЧП. Ихисточники – международные договоры и обычаи, МКП. Унифицированные материально-правовые нормы имеют публично-правовой характер (они создаются государствами – властными субъектами) и представляют собой конечный результат процесса согласования воли двух и более государств.

Такие нормы называют согласительными, координационными. Унифицированные материально-правовые нормы могут непосредственно применяться для регулирования ЧПО с иностранным элементом (ст. 7 ГК). Для этого они должны быть имплементированы во внутреннее законодательство. Имплементация норм большинства международных договоров, регулирующих ЧПО, в национальное право производится посредством ратификации соответствующего международного соглашения (если оно нуждается в ратификации) или посредством его подписания (и последующего издания определенных внутренних правовых актов, вводящих нормы договора в национальную правовую систему).

Однако даже после того, как нормы международного права становятся частью национальной правовой системы, они сохраняют автономный, самостоятельный характер и отличаются от иных норм внутреннего права. Автономность и самостоятельность имплементи-рованных международных норм в национальной правовой системе объясняется тем, что они не являются творением одного законодателя, а созданы в процессе международного нормотворчества и воплощают согласованную волю двух и более государств. Такие нормы государство не вправе отменить или изменить в одностороннем порядке (для этого оно должно сначала прекратить свое участие в соответствующем международном соглашении).

Толкование унифицированных норм должно осуществляться не по правилам толкования норм национального права, а в соответствии с положениями международного права, закрепленными в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. В законодательстве большинства государств установлен принцип преимущественного применения международного права в случаях его противоречия с нормами национальных законов (ст. 15 Конституции). Международное право имеет примат (верховенство) и при регулировании ЧПО с иностранным элементом (ст. 7 ГК, ст. 10 ТК, ст. 6 СК, ст. 11 ГПК, ст. 13 АПК).

Кроме унифицированных материально-правовых норм частью нормативной структуры МЧП являются и материально-правовые нормы национального права в МЧП. Правда, эта позиция в доктрине права не является общепризнанной. Многие ученые считают, что национальные материально-правовые нормы нельзя включать в структуру МЧП. Однако большинство авторов (в том числе и российских) высказывают противоположную точку зрения – материальные нормы национального права входят в нормативную структуру МЧП. Эта концепция представляется наиболее правильной и соответствующей современным тенденциям в развитии регулирования международных гражданских правоотношений.

Материально-правовые нормы национального права с точки зрения МЧП можно условно разделить на три группы: общие нормы, регулирующие любые правоотношения – как имеющие в своем составе иностранный элемент, так и не имеющие такого элемента (ст. 11 ТК); «специально национальные» нормы, регулирующие отношения только между гражданами данного государства на его территории, т. е. отношения, не отягощенные иностранным элементом (ст. 33 Конституции); «специально иностранные» нормы, регулирующие только определенные отношения, в обязательном порядке отягощенные иностранным элементом (ФЗ от 09.07.1999 № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» (в ред. от 08.12.2003); п. 4 ст. 124 СК). Из всех внутригосударственных материально-правовых норм именно специально иностранные нормы входят в структуру МЧП.

Такие нормы регулируют не весь спектр гражданско-правовых отношений, а какую-то их часть, какой-то определенный круг вопросов. Источник специально иностранных норм – национальное право, т. е. творение одного властного законодателя. Однако эти нормы специально предназначены для регламентации отношений, возникающих в международной сфере. Во внутригосударственном праве специально иностранные нормы, так же как и имплементированные международные нормы, образуют отдельную, самостоятельную нормативную группу. Особенность рассматриваемых норм – особый предмет регулирования (только отношения, отягощенные иностранным элементом) и особый специальный субъект (иностранные лица либо лица местного права, вступающие в отношения, которые имею в своем составе иностранный элемент).

Довольно широкий круг отношений в сфере МЧП регулируется именно при помощи материальных норм национального права. Очень часто ЧпО с иностранным элементом не порождают коллизионного вопроса и проблемы выбора права. Такая ситуация складывается, как правило, в случаях, если в национальном законодательстве есть детальное материально-правовое регулирование масштабного круга отношений, связанных с международным общением.

1.4. Методы регулирования в международном частном праве

Общий метод регулирования отношений в сфере МЧП – это метод децентрализации и автономии воли сторон (как в любой другой отрасли национального частного права). Непосредственно в МчП существуют и специальные методы правового регулирования – коллизионный и материально-правовой. Специальные методы МЧП не противостоят друг другу, а взаимодействуют и сочетаются друг с другом. Само название этих методов показывает их прямую связь с нормативной структурой МЧП. Коллизионный метод связан с преодолением коллизий в законодательстве различных государств и предполагает применение коллизионных норм (и внутренних, и унифицированных). Материально-правовой метод предполагает наличие единообразного регулирования ЧПО с иностранным элементом в разных государствах и основан на применении материально-правовых норм (прежде всего унифицированных, международных).

Коллизионный метод – это метод разрешения конфликтов законов разных государств. В МЧП есть понятие «коллодирующие» (сталкивающиеся) законы. Правовые системы различных государств поразному регулируют одни и те же проблемы частного права (понятие правосубъектности физических и юридических лиц, виды юридических лиц и порядок их образования, форма сделки, сроки исковой давности и т. д.). Для правильного разрешения гражданско-правового спора, отягощенного иностранным элементом, огромное значение имеет выбор законодательства. Юридически обоснованное решение вопроса о том, право какого государства должно регулировать данное международное гражданское правоотношение, способствует устранению коллизий правовых систем и облегчает процесс признания и принудительного исполнения иностранных судебных решений.

Коллизионный метод – это отсылочный, косвенный, опосредованный метод, основанный на применении коллизионных норм. Суд прежде всего производит выбор применимого права (разрешает коллизионный вопрос) и только после этого применяет материально-правовые нормы избранной правовой системы. При применении коллизионного метода правило поведения и модель разрешения спора обусловливаются суммой двух норм – коллизионной и материально-правовой, к которой отсылает коллизионная. Способы коллизионного метода – внутренний (при помощи норм национального коллизионного права) и уни фи ци ро ван ный (посредством применения норм международных договоров «о применимом праве» и коллизионных норм комплексных международных соглашений). Коллизионный метод считается первичным и основополагающим в МЧП, поскольку основа самого МЧП – это именно коллизионные нормы.

Использование внутреннего коллизионного метода связано со значительными трудностями юридико-технического характера в связи с тем, что коллизионные нормы различных государств поразному разрешают одни и те же вопросы (определение личного закона, понятие права существа отношения и т. д.). Решение одного и того же вопроса может быть принципиально различным в зависимости от того, коллизионное право какого государства применяется при рассмотрении дела.

В современном международном общении возрастает значение унифицированных материально-правовых норм и, соответственно, роль материально-правового метода регулирования (этот метод еще называют методом прямых предписаний). Материально-правовой метод основан на применении материальных норм, непосредственно регламентирующих права и обязанности сторон, формулирующих модель поведения. Этот метод является прямым (непосредственным) – правило поведения конкретно сформулировано в материально-правовой норме. Источники материального метода – международное право и национальные законы, специально посвященные регулированию ЧПО с иностранным элементом.

В российском законодательстве установлен примат унифицированного материально-правового метода над коллизионным (п. 3 ст. 1186 и п. 6 ст. 1211 ГК). Коллизионный метод играет субсидиарную роль, он применяется при отсутствии прямых материально-правовых предписаний.

Однако до сих пор при разрешении частноправовых споров с иностранным элементом в практике судов и арбитражей продолжает доминировать коллизионный метод регулирования. Это объясняется прежде всего тем, что большинство государств в основном признает и исполняет на своей территории решения иностранных судов, если такие решения основаны на национальном праве данного государства, т. е. иностранный суд при решении вопроса о применимом праве избрал право именно того государства, на чьей территории судебное решение должно быть признано и исполнено. Коллизионный метод продолжает играть основную роль в МЧП.

Источник права – это форма существования правовых норм. Как и само МЧП в целом, его источники имеют двойственный и парадоксальный характер. Специфика источников МЧП порождена его предметом регулирования: ЧПО, отягощенные иностранным элементом, т. е. лежащие в сфере международного общения и затрагивающие интересы двух и более государств. С одной стороны, МЧП представляет собой отрасль национального права, следовательно, его источники имеют национально-правовой характер. С другой – МЧП регулирует именно международные гражданские правоотношения, следовательно, международное право выступает самостоятельным источником этой отрасли права. В пользу данной точки зрения говорит и сама нормативная структура МЧП: унифицированные международные нормы (и материальные, и коллизионные) непосредственно входят в его структуру и являются ее неотъемлемой частью. Именно такое положение вещей и предопределяет двойственный характер источников МЧП (одновременно и национальные, и международно-право вые).

Национальным источником МЧП является вся внутренняя правовая система в целом, весь правопорядок данного государства. Такой подход при определении национальных источников МЧП связан с тем, что его основополагающей частью являются коллизионные нормы, отсылающие не к конкретному закону, а ко всей правовой системе, ко всему правопорядку в целом. На первом месте среди внутренних источников МЧП стоят, естественно, законы и подзаконные акты. Во многих государствах приняты специальные законы о МЧП. Но даже в таких государствах национальное гражданское, торговое, семейное, трудовое, гражданско-процессуальное и арбитражное законодательство в целом можно назвать источником МЧП. Немаловажное место среди источников занимают и национальные правовые обычаи в сфере МЧП (следует сразу отметить ограниченное количество таких обычаев во всех государствах).

Конкретные вопросы регулирования ЧПО с иностранным элементом в основном регламентируются во внутригосударственных подзаконных актах, ведомственных и межведомственных инструкциях, которые также входят в правовую систему государства и выступают в качестве источников МЧП. Национальная судебная и арбитражная практика выделяется как самостоятельный источник МЧП, но это также часть национального правопорядка, поэтому судебную практику можно отнести и к национальному праву как источнику МЧП.

По аналогии с национальным правом можно утверждать, что источником МЧП является международное право в целом. В систему международно-правовых источников МЧП входят международные договоры, международные правовые обычаи и система негосударственного регулирования внешнеторговой деятельности (МКП). Из всех международно-правовых источников МЧП основное значение принадлежит именно международным договорам. Кроме того, нельзя забывать, что общепризнанные нормы и принципы международного права являются частью правовой системы большинства государств и имеют примат над нормами национального права в случае их противоречия (ст. 15 Конституции и ст. 7 ГК).

Парадоксальный характер источников МЧП проявляется в том, что самостоятельными источниками этой отрасли права являются такие формы существования правовых норм, которые в других отраслях права считаются либо вспомогательными источниками, либо средствами определения и толкования правовых норм, либо просто правовыми институтами. Это связано с тем, что МЧП отличается особой сложностью, и в нем, как ни в какой другой отрасли права, имеется огромное количество пробелов. Такими источниками МЧП можно назвать судебную и арбитражную практику (и национальную, и международную), доктрину (науку) права, аналогию права и аналогию закона, автономию воли сторон, общие принципы права цивилизованных народов.

Источники российского МЧП перечислены в ГК (ст. 3, 5–7, 1186), ГПК (ст. 11), АПК (ст. 13), СК (ст. 3–6). Российское законодательство в качестве источников МЧП признает национальное право, международные договоры и обычаи, аналогию права и закона.

Национальное право является основным и первостепенным источником МЧП как отрасли именно национального права. Основную роль в создании норм МЧП играют национальные законы. На первом месте стоят те национальные законы, которые специально предназначены для регулирования гражданско-правовых отношений с иностранным элементом (специальные законы о МЧП, инвестиционное законодательство, законодательство о налогообложении иностранных лиц, о компенсационных соглашениях). Однако при этом не следует забывать, что основным законом любого государства (и, соответственно, главным источником всего национального права) является конституция этого государства. Говоря об источниках российского МЧП, прежде всего следует упомянуть Конституцию. Необходимо подчеркнуть, что Конституция устанавливает только самые общие начала регулирования международных гражданских отношений (гл. 2). Конкретные вопросы правовой регламентации содержатся в специальных федеральных законах.

В законодательстве РФ, регулирующем отношения в сфере МЧП, следует выделить: ГК, ГПК, АПК, ТК, СК, НК, ВК, КТМ, Таможенный кодекс, Основы законодательства о нотариате, утвержденные Верховным Советом РФ 11.02.1993 № 3517-1 (в ред. от 08.12.2003), Закон РФ от 07.07.1993 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже». Подзаконные акты, ведомственные инструкции, ненормативные акты министерств и ведомств РФ также являются источниками российского МЧП. Разумеется, все перечисленное законодательство, так же как подзаконные акты и ведомственные инструкции, в целом не может считаться источниками российского МЧП. Речь идет о содержащихся в них отдельных нормах, главах и разделах, специально посвященных регулированию ЧПО с иностранным элементом.

В российском праве отсутствует отдельный закон о МЧП, хотя проект такого закона на доктринальном уровне был подготовлен уже в 80-х гг. XX в. К сожалению, полной кодификации российского МЧП произвести не удалось, специальный закон о МЧП не рассматривался даже на уровне законопроекта. В российском праве произведена межотраслевая кодификация: в ГК, СК, КТМ, ГПК и АПК включены специальные главы и разделы, регулирующие ЧПО с иностранным элементом. Основные источники российского МЧП – разд. VI ГК, разд. VII СК, гл. XXVI КТМ, разд. V ГПК, гл. 31–33 АПК. Главный источник – это разд. VI части третьей ГК, поскольку положения гражданского законодательства могут применяться по аналогии ко всем ЧПО, не урегулированным специальным законодательством (ст. 4 СК). Особое значение имеет гл. 66 разд. VI части третьей ГК, которая содержит общие положения применения иностранного права на территории РФ и устанавливает общие принципы регулирования всех ЧПО с иностранным элементом.

Несмотря на то что межотраслевая кодификация российского МЧП была предпринята совсем недавно (1995–2003 гг.), во всех законодательных актах в этой области уже выявлено большое количество пробелов и других серьезных недостатков. В принципе на современной стадии развития международных гражданских отношений в РФ следовало бы принять отдельный специальный закон, который регулировал бы весь спектр отношений в области МЧП. Полномасштабная кодификация мЧп имеет преимущества по сравнению с межотраслевой: меньшее количество пробелов, отсутствие «взаимных отсылок» и необходимости применять различные нормативные акты, меньше оснований для применения аналогии права и закона.

Международно-правовыми источниками МЧП выступают международный договор, международный обычай, МКП.

Международный договор имеет важное значение как источник МЧП. Между договорами в области МПП и МЧП есть существенные различия. Создателем (субъектом) и адресатом норм международных соглашений в МПП одновременно выступает само государство. Государство создает нормы МПП, самому себе их адресует и на себя же возлагает ответственность за их нарушение. Нормы международных соглашений, регулирующих отношения в сфере публичного права, как правило, не являются самоисполнимыми. Они адресованы государству в целом и не могут быть применены в национальном праве без издания специального внутригосударственного акта, конкретизирующего такие нормы и приспосабливающего их для действия в национальном праве.

Создателем (субъектом) норм международных соглашений, регулирующих проблемы МЧП, также является государство. Независимо от предмета регулирования любое межгосударственное соглашение входит в сферу МПП. Однако подавляющее большинство международных конвенций, посвященных регламентации частноправовых вопросов, адресовано не государству в целом, а его национальным правоприменительным органам, физическим и юридическим лицам. Такие международные договоры содержат в основном самоисполнимые нормы, т. е. конкретные и завершенные, уже полностью приспособленные для непосредственного действия в национальном праве. Для имплементации норм такого международного договора во внутреннее право не нужно издания специальных законов, а достаточно ратификации договора или его подписания. Разумеется, все международные соглашения по вопросам МЧП содержат и обязательства государств в целом (изменить свое законодательство в целях исполнения обязательств по данному соглашению, денонсировать ранее заключенные соглашения и др.). Однако поскольку нормы подобных договоров адресованы национальным участникам гражданских правоотношений, то имеется прямая возможность непосредственного применения норм международных договоров в национальных судах и арбитражах (ст. 7 ГК).

Международные договоры, регулирующие вопросы МЧП, составляют в международном праве целую систему. Большинство таких договоров – двусторонние договоры (о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, консульские конвенции, договоры о торговле и мореплавании, торговом судоходстве). Наибольшее значение для международного сотрудничества имеют, естест-венно, не двусторонние, а универсальные международные соглашения, устанавливающие единообразное правовое регулирование на глобальном уровне. В настоящее время разработана целая система универсальных конвенций, регулирующих отношения практически во всех областях МЧП. Основной недостаток большинства таких соглашений – их недостаточно представительный характер (например, в Венской конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. участвуют всего около 100 государств мира). Многие универсальные международные соглашения в сфере МЧП, принятые довольно давно, до сих пор не вступили в силу, так как не набрали необходимого количества участников.

Более успешна кодификация МЧП, производимая посредством заключения международных конвенций регионального характера. В современном мире существует единственная межгосударственная кодификация МЧП на региональном уровне – это Кодекс Бустаманте 1928 г. (участники – государства Центральной и Южной Америки). Кодекс Бустаманте – это полномасштабная кодификация унифицированных региональных коллизионных норм, которые действуют и применяются судами всех государств-участников. Региональные конвенции по вопросам сотрудничества в области МЧП заключаются в рамках различных международных организаций, например в Минской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., подписанной странами СНГ, в конвенциях Европейского совета.

Международно-правовой обычай. Как источник МПП международно-правовой обычай определен в Статуте Международного Суда ООН. Обычай – это всеобщая практика, признанная в качестве правовой нормы. Для того чтобы практика приобрела характер обычной нормы права, необходимы длительность, регулярность, устойчивость и повторяемость ее применения. Кроме того, такая практика официально должна быть признана в качестве нормы права. Обычай считается устной формой источников права. Это, однако, не означает отсутствия письменной фиксации международных правовых обычаев. Наоборот, все обычаи (и национально-правовые, и международные) практически всегда закрепляются именно в письменной форме. То, что этот источник права считается устным, означает, что запись обычаев производится в ненормативных актах (судебной практике, дипломатической переписке, частных неофициальных кодификациях).

В МЧП наиболее важную роль играют международные торговые обычаи, обычаи делового оборота и торгового мореплавания. Во внешней торговле разработаны типы обычных сделок, основанные на унифицированном толковании устойчивых торговых, деловых и банковских терминов. МТП в Париже произведено несколько частных неофициальных кодификаций международных обычаев: Варшавско-Оксфордские правила по сделкам на условиях СИФ, Йорк-Антверпенские правила об общей аварии (последняя редакция 1994 г.), ИНКОТЕРмС-2000, Унифицированные правила по документарным аккредитивам и инкассо и др. Все эти акты не имеют нормативного характера и не являются источниками права. Это просто запись, письменная фиксация обычных норм права. Источником права здесь выступают каждое отдельное правило поведения, отдельный тип сделки. Международный обычай признается как источник права в российском законодательстве (ст. 5 и п. 6 ст. 1211 ГК).

Международное коммерческое право. Понятие «lex mercatoria» (МКП, транснационального торгового права, права международного сообщества коммерсантов) появилось в праве сравнительно недавно. С середины XX в. под МКП принято понимать систему негосударственного регулирования внешнеторговой деятельности. Эта система еще определяется как мягкое гибкое право, нормы которого имеют рекомендательный характер (участники правоотношения не связаны императивными государственными предписаниями). К понятию МКП примыкают понятия квазимеждународного права и права ТНК. Преимущества МКП по сравнению с национальным законодательством и международными договорами заключаются именно в предоста-влении участникам международной торговли максимума свободы действий. Основа lex mercatoria – резолюциирекомендации международных организаций по вопросам внешней торговли (общие условия поставок, договоры-формуляры, договоры присоединения, типовые контракты, типовые регламенты).

В системе негосударственного регулирования внешней торговли следует особо отметить: общие условия поставок, разработанные Европейской экономической комиссией ООН; стандарты Комиссии по внутреннему транспорту; стандарты и рекомендации ИКАО и ИМО; типовой международный патент, разработанный ИНПАДОК. В российской правовой доктрине МКП не признавалось вплоть до конца 80-х гг. XX в. (в связи с государственной монополией во внешней торговле). Только в начале 1990-х гг. состоялось признание в российской юридической науке lex mercatoria как части МПП и источника МЧП.

Во многих зарубежных государствах судебная и арбитражная практика в качестве источника МЧП играет более важную роль, чем национальное законодательство и международное право (Франция, Великобритания, США). Под судебной и арбитражной практикой, выступающей источником права, понимают решения судов (как правило, высших инстанций), которые имеют правотворческий характер – формулируют новые нормы права. Нужно иметь в виду, что правотворческая роль судов и арбитражей заключается не в создании новых норм права (суды не имеют законотворческих полномочий и не могут «творить» право), а в выявлении действующего (позитивного) права и формулировании его как системы юридически обязательных предписаний. В принципе суд только фиксирует определенное правило поведения, которое в обществе расценивается как имеющее обязательный характер.

Англо-американское право в принципе основано на системе судебных прецедентов, которые в этих странах играют роль основного источника права (в том числе и международного частного). Судебный прецедент можно определить следующим образом – это решение вышестоящего суда, имеющее императивное, решающее значение для нижестоящих судов при разрешении ими аналогичных дел в дальнейшем. Никакое решение суда не становится прецедентом автоматически, оно должно получить статус прецедента в установленном законом порядке. Судебный прецедент как решение, имеющее руководящее значении при решении аналогичных дел в дальнейшем, используется практически во всех государствах, но только в странах общей правовой системы есть целостное прецедентное право.

В настоящее время уже сформировалась и действует региональная система прецедентного права – европейское прецедентное право, сложившееся в рамках ЕС и выработанное Европейским судом. Все решения этого суда обязательны для государств – членов ЕС, их национальных судов и административных органов, физических и юридических лиц и автоматически имеют характер прецедента. Ев ро пей с кий суд играет решающую роль в развитии ре ги о наль но го МЧП в странах ЕС.

В российском законодательстве судебная и арбитражная практика формально не считается источником права. Отечественный законодатель расценивает практику правоприменительных органов в качестве основного средства для толкования, определения и применения правовых норм. Такой подход полностью противоречит сложившейся практике. На самом деле российские суды и арбитражи играют точно такую же роль по выявлению действующего права и его формулированию, как и суды тех государств, в которых судебная практика признана официальным источником права. Значение источника права имеют в первую очередь разъяснения пленумов ВС РФ и ВАС РФ. Особо важное значение практика российских правоприменительных органов имеет для развития и усовершенствования российского МЧП. Уже говорилось, что одним из самых существенных недостатков отечественного законодательства в сфере МЧП является неопределенность его формулировок и фактическая невозможность их непосредственного применения судами без соответствующих разъяснений пленумов.

Все эти институты считаются самостоятельными источниками МЧП в законодательстве большинства зарубежных государств и в зарубежной правовой науке. В российском законодательстве и господствующем отечественном правоведении перечисленные институты к источникам права не относятся (за исключением аналогии права и закона).

Доктрина права. Доктрина права – это высказывания ученых, признанные на официальном, государственном или международном уровне (экспертные заключения, комментарии к законодательству, ответы на запросы официальных органов и должностных лиц). В любом цивилизованном государстве существует «право разногласий»: все ученые вправе высказывать различные мнения по одному и тому же вопросу. Если доктрина имеет практическое применение, то государственные органы полностью свободны в выборе между различными точками зрения, высказанными юристами. Российский законодатель учитывает оценку док-трины как источника МЧП в других государствах (ст. 1191 ГК, ст. 14 АПК), но не считает разработки российских ученых даже вспомогательным источником права.

В настоящее время доктрина МЧП широко используется в целях его унификации и гармонизации. Разработки УНИДРУА, Гаагских конференций по МЧП и Комиссии международного права лежат в основе многих международных соглашений и применяются большинством национальных законодателей для усовершенствования МЧП различных государств. Основной функцией доктрины как источника МЧП является максимальное восполнение этих пробелов на уровне научных разработок.

Аналогия права и аналогия закона. Аналогия закона подразумевает применение к отношениям (если это не противоречит их существу) законодательства, регулирующего сходные отношения, если эти отношения прямо не урегулированы законодательством, или соглашением сторон, или обычаями делового оборота. Аналогия права применяется, если невозможно использовать аналогию закона: права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и требований законодательства, требований добросовестности, разумности и справедливости. Аналогия права и аналогия закона известны со времен римского права законодательству большинства государств мира. Практически везде эти институты считаются источниками права (ст. 6 ГК, ст. 5 СК, ст. 11 ГПК, ст. 13 АПК). Основными функциями аналогии права и закона в МЧП являются: восполнение пробелов, толкование принципа реальной связи закона и существа отношения.

Общие принципы права цивилизованных народов. В соответствии со ст. 38 Статута Международного Суда ООН общие принципы права являются самостоятельным источником МПП. Правда, они не являются его основными источниками, в роли которых выступают международный договор и международно-правовой обычай. В Статуте, кроме того, подчеркивается, что по желанию сторон суд может разрешать спор не на основе международного права, а на основе принципов справедливости и доброй совести (принцип справедливости и доброй совести – это один из общих принципов права). Можно сделать однозначный вывод – общие принципы права входят в систему международного права, следовательно, являются международно-правовыми источниками МЧП любого государства.

Выделение этих принципов в качестве самостоятельного источника МЧП связано с их двуединой ролью в системе МЧП – это одновременно и его основные принципы, и форма существования правовых норм. Общие принципы права упоминаются в российском законодательстве (ст. 6 ГК) – это принципы добросовестности, разумности и справедливости. Основная роль общих принципов права как источника МЧП заключается в решении частного правоотношения, затрагивающего интересы двух и более государств, не на основе их национального права, а при помощи общих для всех традиционных правовых постулатов.

Автономия воли участников гражданского правоотношения – это фундаментальный, основополагающий принцип любой внутригосударственной частноправовой системы. Сущность автономии воли заключается в свободе сторон вступать или не вступать в любые ЧПО, как урегулированные, так и не урегулированные законодательно. В МЧП автономия воли играет особую роль: она выступает как триединое явление – источник МЧП, его главный специальный принцип и одна из коллизионных привязок.

Автономия воли как источник права заключается в возможности субъектов договора избрать любую модель поведения, никому не известную, никем не опробованную, абсолютно новую для данной правовой системы. При этом автономия воли не имеет неограниченного характера: любой национальный законодатель устанавливает ее пределы – частные соглашения не должны нарушать государственно-властные установления (в том числе и императивные нормы частного права). Модель поведения, избранная сторонами, строго обязательна для самих сторон отношения и для всех государственных органов (в первую очередь судов и арбитражей). Во всех правовых системах автономия воли оценивается как частный закон (lexprivata).

По существу, автономия воли как источник российского обязательственного права закреплена в ст. 421 ГК. Стороны вправе вступать в любые договорные отношения, в том числе и не предусмотренные в ГК, заключать смешанные договоры (договоры, содержащие элементы нескольких самостоятельных контрактов). Однако автономия воли не выделена российским законодателем в качестве самостоятельного источника права, что противоречит и положениям отечественного законодательства, и практике. В российском МЧП с формально-юридической точки зрения авто-номия воли оценивается следующим образом: это не источник права, а только одна из коллизионных привязок (ст. 1210 ГК). Такая оценка абсолютно не соответствует истинному положению вещей, является полностью устаревшей и требует скорейшего пересмотра.

Тема 3. КОЛЛИЗИОННОЕ ПРАВО – ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЧАСТЬ И ПОДСИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА

3.1. Основные начала коллизионного права

Наличие иностранного элемента в ЧПО является непременным основанием для постановки коллизионного вопроса. Суть коллизионного вопроса – право какого государства должно регулировать данное правоотношение с иностранным элементом: право страны суда или право того государства, к которому относится иностранный элемент. Проблема выбора законодательства существует только в МЧП. Если коллизионный вопрос решен в пользу применения права другого государства, то национальный судебный орган обязан разрешать спор не на основе своего собственного права, а на основе права иностранного. Возможность применения национальными правоприменительными органами иностранного частного права – основной парадокс и основная сложность МЧП.

Национальные суды применяют иностранное право только при разрешении частноправовых споров, отягощенных иностранным элементом. При этом иностранное право применяется исключительно в силу постановлений национального законодательства. Коллизионные нормы на ци о наль но го права, созданные национальным законодателем, предписывают национальным судебным органам применять не свое собственное право, а право другого государства. В принципе право любого государства как проявление его юрисдикции, верховенства и суверенитета имеет строго территориальный характер и может регулировать отношения только на территории данного государства. Коллизионные нормы национального права наделяют иностранное частное право экстерриториальным действием.

Экстерриториальное действие могут иметь нормы только иностранного частного права. Принципом права является признание строго территориального характера на ци о наль но го публичного и процессуального права. Национальное публичное и национальное процессуальное право действуют только на своей территории и не могут применяться в судах других государств.

Коллизионные нормы – это основа для решения коллизионного вопроса, фундамент МЧП. Коллизионная норма представляет собой норму общего, абстрактного, отсылочного характера, которая не содержит материальной модели поведения, не устанавливает прав и обязанностей сторон, а только на основе заложенного в этой норме объективного критерия определяет, право какого государства должно регулировать соответствующие отношения. Необходимость существования коллизионных норм обусловлена различием правовых систем – одни и те же ЧПО поразному разрешаются в разных государствах. Коллизионное право представляет собой совокупность коллизионных норм. Как и МЧП в целом, коллизионное право имеет национальный характер. В правопорядке каждого государства есть свое собственное коллизионное право.

Коллизионное право является подсистемой МЧП, основным институтом его Общей части. МЧП формировалось и развивалось именно как коллизионное право. Основной источник коллизионных норм – это национальное законодательство, однако в мире уже давно предпринимаются попытки создать унифицированное международное коллизионное право (Кодекс Бустаманте, комплекс региональных и универсальных конвенций о применимом праве).

3.2. Коллизионная норма, ее строение и особенности

Коллизионная норма – это норма абстрактного, отсылочного характера, решающая вопрос, право какого государства должно применяться для решения данного дела. По своему характеру внутренние коллизионные нормы в определенной степени родственны отсылочным и бланкетным нормам национального права. Однако и отсылочные, и бланкетные нормы отсылают к правовой системе именно данного государства, конкретно указывая применимый законодательный акт или даже норму закона. Коллизионные нормы имеют неизмеримо более абстрактный характер, они предусматривают возможность применения и своего собственного национального права, и частного права других государств, и международного права. Коллизионная норма – это своеобразный «скачок в никуда».

Структура коллизионной нормы принципиально отличается от структуры обычной правовой нормы (в коллизионной норме нет ни гипотезы, ни диспозиции, ни санкции). Необходимые структурные элементы (реквизиты) коллизионной нормы – это объем и привязка. Оба структурных элемента должны присутствовать одновременно в любой коллизионной норме: не существует коллизионных норм, состоящих только из объема или только из привязки. Объем коллизионной нормы определяет содержание правоотношения, к которому применяется данная норма.

Коллизионная привязка, по существу, решает основную проблему МЧП: именно в привязке содержится ответ на коллизионный вопрос, право какого государства должно разрешать данное правоотношение. Именно в коллизионной привязке содержится какой-то объективный критерий, который позволяет решить вопрос о применимом праве. Привязка представляет собой основной элемент коллизионной нормы. Она имеет абстрактный характер, отсылает не к конкретному закону или конкретному правовому акту, а к правовой системе в целом, ко всему правопорядку какого-либо государства. Коллизионная привязка часто называется «формулой прикрепления». Однако этот термин применим не ко всем коллизионным привязкам, а только к тем, которые предусматривают возможность применения иностранного права, а не только права страны суда. Указание на возможность применения иностранного права должно быть выражено самым общим образом, посредством установления коллизионного правила.

В качестве примера коллизионной нормы можно привести положение, содержащееся в п. 2 ст. 1205 ГК: «Принадлежность имущества к движимым или недвижимым вещам определяется по праву страны, где это имущество находится». В данной коллизионной норме слова «принадлежность имущества к движимым или недвижимым вещам» являются объемом этой нормы; слова «по праву страны, где это имущество находится» – коллизионной привязкой; слова «страны, где это имущество находится» – объективным критерием, который позволяет установить применимое право. Терминологически очень часто объективный критерий полностью совпадает с текстом коллизионной привязки (ст. 1198 ГК): «Право физического лица на имя, его использование и защиту определяется его личным законом». В этой коллизионной норме слова «личный закон» одновременно являются и коллизионной привязкой, и объективным критерием.

3.3. Виды коллизионных норм

В науке права выделяют несколько видов коллизионных норм в зависимости от особенностей их коллизионных привязок, регулируемых коллизий, источников происхождения, действию во времени и пространстве. Видовое деление коллизионных норм зависит от критериев их классификации. Представим наиболее удобную классификацию коллизионных норм по их видам.

1. Способ выражения воли законодателя – императивные, альтернативные и диспозитивные коллизионные нормы. В императивных нормах может быть только одна коллизионная привязка (любая, кроме автономии воли и производных от нее привязок – критерия реальной связи, закона существа отношения и собственного права контракта). Императивная коллизионная норма – это властное предписание законодателя о применении права только одного конкретного государства, устанавливаемого на основании какого-либо объективного критерия (ст. 1200, п. 1 ст. 1202, ст. 1205, п. 3 ст. 1206, ст. 1207 ГК).

Альтернативные коллизионные нормы характеризуются наличием нескольких коллизионных привязок (любых, кроме автономии воли и производных от нее). Альтернативная норма предоставляет суду право по собственному усмотрению выбирать применимое законодательство (право выбора законодательства есть только у суда, но не у сторон правоотношения). Альтернативные нормы делятся на простые и сложные. Простые альтернативные коллизионные нормы предусматривают возможность применения того или иного права. Выбор зависит только от судейского усмотрения и фактических обстоятельств дела (абз. 1 ст. 1217 ГК). Сложные (соподчиненные) альтернативные коллизионные нормы устанавливают основную и субсидиарную привязки, которые применяются в зависимости от дифференциации объема данной коллизионной нормы (п. 3 ст. 1199, ст. 1201, п. 1 и 2 ст. 1219 ГК). Основная привязка применяется в первую очередь, а субсидиарные (их может быть две и более) – в соответствии с конкретными обстоятельствами дела и только в том случае, если невозможно применить основную привязку.

Диспозитивные нормы в качестве основной коллизионной привязки предусматривают автономию воли сторон (право выбора применимого законодательства самими сторонами отношения согласно ст. 1210 ГК). Терминологически право сторон на автономию воли может быть выражено поразному: «если иное не предусмотрено договором», «если стороны не оговорили иного», «правом, избранным сторонами». В современном МЧП наблюдается тенденция к трансформации автономии воли. Появилось большое количество новых коллизионных правил, выведенных из права сторон самим избирать применимое законодательство: право, свойственное данному договору; собственное право контракта; закон существа отношения; критерий наиболее тесной связи.

В настоящее время автономия воли и связанные с ней коллизионные правила регулируют очень большое количество ЧПО с иностранным элементом. Автономия воли считается оптимальным коллизионным началом, так как она предусматривает наиболее гибкое, «мягкое» правовое регулирование. Диспозитивные коллизионные нормы российского законодательства обладают особой, весьма своеобразной спецификой – в большинстве из них автономия воли сторон ограничена установлением «если иное не предусмотрено законом» (ст. 1196, 1198, абз. 2 ст. 1203, ст. 1204 ГК). Данная формулировка в принципе является излюбленной для отечественного законодателя. Государство всегда сохраняет за собой право ограничить свободу участников гражданского оборота. Подобные формулировки противоречат основным принципам российского частного права, современным тенденциям правового развития и с юридической точки зрения являются насквозь порочными. Очень показательны в этом отношении положения, ограничивающие автономию воли сторон в деликтных обязательствах. Стороны имеют право на выбор законодательства, но этот выбор может быть сделан только в пользу права страны суда (п. 3 ст. 1219, абз. 2 п. 1 ст. 1223 ГК).

2. Форма коллизионной привязки – двусторонние и односторонние коллизионные нормы. Односторонние – предусматривают возможность применения только собственного национального права, права страны суда (ст. 424 КТМ): «К возникновению морского залога на судно_ применяется закон государства, в суде которого рассматривается дело». Такие нормы имеют императивный характер. В российском законодательстве наблюдается тенденция замены классического коллизионного правила «закон суда» выражением «применяется российское право» (п. 3 ст. 1197, п. 3 ст. 1199, ст. 1200 ГК, п. 1 ст. 16 °CК).

Двусторонние коллизионные нормы предусматривают возможность применения как национального, так и иностранного или международного права. Такие нормы могут иметь императивный, альтернативный и диспозитивный (п. 1 ст. 1197, ст. 1201, п. 1 ст. 1211 ГК соответственно) характер. В современном праве двусторонних коллизионных норм значительно больше, чем односторонних. Коллизионное правило «закон суда» считается «жестким» правом, а в настоящее время законодательства всех государств стремятся устанавливать «мягкое, гибкое» правовое регулирование, которое возможно только посредством использования двусторонних коллизионных норм (в особенности диспозитивных). Именно привязка двусторонней коллизионной нормы называется формулой прикрепления.

3. Правовая форма (источник права) – национально-правовые (внутренние – разд. VI части третьей ГК) и унифицированные международно-правовые (договорные – Гаагская конвенция о праве, применимом к договору международной купли-продажи товаров 1986 г.) коллизионные нормы. Преимущественное применение имеют, естественно, внутренние коллизионные нормы. Специфика унифицированных коллизионных норм заключается в том, что это единообразные коллизионные правила, созданные на основе международных соглашений и представляющие собой конечный результат процесса согласования воли государств. Унифицированные коллизионные нормы в национальной правовой системе действуют в качестве норм внутреннего права (в соответствии со ст. 15 Конституции, ст. 7 ГК) и по своему правовому характеру ничем от них не отличаются. Однако унифицированные нормы всегда сохраняют связь с породившим их международным договором и в результате не сливаются с внутренними коллизионными нормами, существуют параллельно с ними и имеют особенности, связанные с договорным происхождением.

4. Значение коллизионных норм – генеральные (основные) и субсидиарные (дополнительные) коллизионные привязки; общие и специальные коллизионные привязки. Генеральные коллизионные привязки устанавливают право, применимое в первую очередь («основное» право), например, абз. 1 п. 1 ст. 1223, п. 3 ст. 1199 ГК. Субсидиарные коллизионные нормы устанавливают «дополнительное право», применимое только в определенных обстоятельствах (как правило, если по какой-либо причине нельзя применить «основное» право), – п. 3 ст. 1199, ст. 1201 ГК.

Общие коллизионные привязки – это общие для большинства правовых систем мира коллизионные правила. Кроме того, это общие (сквозные), т. е. применимые во всех отраслях и институтах МЧП, коллизионные нормы: личный закон физического лица, закон суда, закон флага и т. д. Специальные коллизионные привязки сформулированы непосредственно для конкретных институтов МЧП. Они применяются в отдельных сферах ЧПО с иностранным элементом: закон усыновителя, закон дарителя, закон места отправления груза и др. Специальные коллизионные привязки представляют собой трансформацию общих коллизионных норм.

3.4. Основные типы коллизионных привязок

Типы коллизионных привязок (формул прикрепления) представляют собой наиболее типичные, максимально обобщенные правила, чаще всего используемые для построения коллизионных норм. Их еще называют коллизионными критериями или коллизионными принципами.

1. Личный закон физического лица. В зависимости от принадлежности государства к определенной правовой системе личный закон физического лица понимается в двух вариантах: как закон гражданства в континентальном праве и как закон домицилия (места жительства) в общем праве. Правовой статус лица по закону гражданства определяется законодательством того государства, чье гражданство лицо имеет, по закону домицилия – по законодательству государства, на территории которого данное лицо проживает. В современном праве наблюдается стремление государств к максимальному расширению их юрисдикции: в большинстве правовых систем при определении личного закона индивида применяется сочетание законов гражданства и домицилия.

В российском праве личный закон физических лиц определен в ст. 1195 ГК. Поскольку Россия относится к континентальной правовой семье, то генеральная коллизионная привязка – это закон гражданства. Возможно применение и закона места жительства, поскольку отечественная трактовка личного закона учитывает современные тенденции развития МЧП: для разных категорий физических лиц применяется либо закон гражданства, либо закон домицилия. Личный закон определяет гражданскую и гражданско-процессуальную правосубъектность (личный статут) индивида (ст. 1195–1199 ГК).

2. Закон национальности (личный закон) юридического лица. В современном МЧП существует четыре варианта определения личного закона юридических лиц:

а) согласно теории инкорпорации личным законом юридического лица считается право того государства, в котором данное лицо зарегистрировано (инкорпорировано). Такая трактовка закреплена в праве Великобритании, России, Китая, Чехии, Индии, Кипра, США;

б) по теории оседлости юридическое лицо принадлежит тому государству, на чьей территории находится его административный центр (правление, штаб-квартира). Данная трактовка свойственна праву большинства государств Европы (Франция, ФРГ, Испания, Бельгия, Польша, Украина);

в) в соответствии с теорией эффективного (основного) места деятельности юридическое лицо имеет национальность того государства, на чьей территории оно ведет основную хозяйственную деятельность (законодательство Италии, Алжира и многих других развивающихся государств);

г) согласно теории контроля юридическое лицо имеет национальность того государства, с территории которого контролируется и управляется его деятельность (прежде всего посредством финансирования). Эта теория закреплена в законодательстве подавляющего большинства развивающихся стран и в международном праве (Вашингтонская конвенция о порядке разрешения инвестиционных споров между государством и иностранными лицами 1965 г., Договор 1994 г. к Энергетической хартии).

В законодательстве большинства государств для определения личного закона юридических лиц применяется сочетание различных критериев (Великобритания и США – теории инкорпорации и контроля, Индия – инкорпорации и эффективного места деятельности, Венгрия – инкорпорации и оседлости). Личный закон компании определяет ее личный статут (правосубъектность компании). В российском праве понятие личного статута юридического лица определено в п. 2 ст. 1202 ГК. Россия – одна из немногих стран мира, в чьем праве установлен только один критерий определения личного закона юридического лица – критерий инкорпорации (п. 1 ст. 1202 ГК).

3. Закон местонахождения вещи. Это одна из старейших коллизионных привязок, определяющая вещно-правовой статут правоотношения (ст. 1205 ГК). В современном праве наблюдается тенденция к изменению сферы применения этой формулы прикрепления (ранее она применялась в основном к недвижимости, в настоящее время – и к движимому имуществу). С точки зрения современной мировой практики закон места нахождения вещи определяет правовой статус и движимых, и недвижимых вещей (п. 2 ст. 1205 ГК). Исключения из этого правила: если вещные права полностью возникли на территории одного государства, а вещь впоследствии была перемещена на территорию другого, то само возникновение права собственности определяется по закону места приобретения имущества, а не по закону его реального места нахождения; правовой статус вещей, внесенных в государственный реестр, определяется правом именно этого государства независимо от реального места нахождения вещи (ст. 1207 ГК).

Момент перехода права собственности и риска случайной гибели вещи принципиально различно определяется в законодательстве разных государств. В современном праве принято отделять момент перехода права собственности от момента перехода риска случайной гибели вещи. В МЧП в принципе имеет место тенденция к сужению применения вещно-правового статута за счет расширения личного и обязательственного.

В особом порядке определяется вещно-правовой статут движимых вещей, находящихся в процессе международной перевозки («груз в пути»): для решения этого вопроса применяется право страны места отправления груза, места назначения груза, места нахождения товарораспорядительных документов (п. 2 ст. 1206 ГК).

Правовое положение вещей, приобретенных в силу приобрета-тельной давности, регулируется правом страны, где имущество находилось в момент окончания срока приобретательной давности (п. 3 ст.1206 ГК).

К договору в отношении недвижимого имущества возможно применение автономии воли. Стороны могут сами избрать применимое право, независимо от того, где именно находится данное имущество. Это положение представляет собой новеллу современного МЧП и связано с расширением применения автономии воли ко всем договорным отношениям. Подобное положение есть и в российском праве (ст. 1213 ГК).

4. Закон страны продавца. Это общая субсидиарная коллизионная привязка всех внешнеторговых сделок. Закон страны продавца понимается в широком и узком смыслах. Понимание в узком смысле имеет в виду применение к договору купли-продажи права того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности продавца.

Закон страны продавца в широком смысле означает, что применяется право того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора. Центральной стороной в договоре купли-продажи является продавец. Сделка купли-продажи – это основная внешнеторговая сделка. Все остальные внешнеторговые сделки конструируются по модели договора купли-продажи, соответственно центральная сторона в других сделках определяется по аналогии «продавец – центральная сторона в договоре купли-продажи».

Именно такое толкование и применение закона продавца закреплено в ст. 1211 ГК: при отсутствии выбора права сторонами договора применяется право центральной стороны сделки. Кроме сделки купли-продажи в норме определена центральная сторона еще по 18 видам внешнеторговых сделок, например, в договоре залога центральной стороной является право страны залогодателя.

5. Закон места совершения акта. Это родовая привязка обязательственного статута правоотношения, которая предполагает применение права того государства, на чьей территории совершен частноправовой акт. Коллизионный принцип закон места совершения акта имеет обобщающий характер. Классический случай применения этой формулы в обобщенном виде – это разрешение коллизии законов, связанных с формой частноправового акта. Общепризнанное положение заключается в том, что форма внешнеторговой сделки подчиняется праву того государства, на чьей территории она заключена. Частный случай понимания закона места совершения акта – специальная коллизионная привязка, закон формы акта, основанная на исходном общем принципе права: место управляет актом. Форма любого официального юридического акта регулируется исключительно правом того государства, на чьей территории этот акт имеет место. Это положение имеет императивный характер, поэтому абсолютно исключена возможность использования иностранной формы официальных документов.

По общему правилу закон места совершения акта регулирует формальный статут правоотношения, т. е. порядок подписания и форму сделки. Это положение закреплено в ст. 1209 ГК. Однако положения российского законодательства по этому вопросу имеют своеобразный характер. Если по праву места совершения сделка с точки зрения формы является недействительной, такая сделка в Российской Федерации не может считаться недействительной в случае соответствия ее требованиям российского права. Эта норма имеет императивный характер, что только усугубляет пороки подобного подхода. Статья 1209 ГК представляет собой источник «хромающих» отношений: в России правоотношение порождает юридические последствия, а в государстве, на территории которого оно возникло, не порождает. Кроме того, п. 2 ст. 1209 ГК устанавливает примат российского права при регулировании формального статута сделки, участником которой является российское юридическое лицо. Форма такой сделки подчиняется российскому праву независимо от места ее совершения.

Основными видами общей формулы прикрепления закона места совершения акта являются закон места заключения договора и закон места исполнения обязательства. Эти формулы прикрепления имеют субсидиарный характер по отношению к автономии воли сторон при регулировании вопросов обязательственного статута. Они применяются только при отсутствии соглашения сторон о выборе права (обязательственный статут определен в ст. 1215 ГК).

Закон места заключения (совершения) договора регулирует обязательства сторон, вытекающие из частноправовых договоров. Тенденция современной практики – отказ от применения данной формулы прикрепления по причине широкого распространения договоров между отсутствующими. Кроме того, понятие места заключения договора в континентальной и англо-американской правовых системах принципиально различно. В общем праве применяется «теория почтового ящика»: место заключения сделки – это место отправления акцепта. В континентальном праве (и в Венской конвенции о международной купле-продаже товаров 1980 г.) закреплена «доктрина получения»: место заключения сделки – это место получения акцепта. Подобные позиции являются абсолютно несовместимыми и приводят к тому, что с точки зрения разных правовых систем договор одновременно имеет два места заключения (место отправления акцепта и место его получения).

Закон места исполнения обязательства считается одним из самых оптимальных вариантов регулирования вопросов обязательственного статута. По отношению к автономии воли сторон эта коллизионная привязка имеет общепризнанный субсидиарный характер. Закон места исполнения обязательства может пониматься в широком и узком смысле. Понимание этой коллизионной привязки в широком смысле закреплено в законодательстве ФРГ и Турции (например, в соответствии с турецким Законом о международном частном праве и процессе 1982 г. право места испол-нения договора применяется в случае, если стороны не выразили автономии воли, при нескольких местах исполнения применяется право места исполнения того действия, которое является центром тяжести обязательственного отношения; аналогичные положения содержит Вводный закон 1986 г. к ГГУ).

В праве подавляющего большинства государств принята более узкая трактовка места исполнения обязательства – это место фактической сдачи товара, товарораспорядительных документов или место совершения платежа. Данная формула прикрепления применяется для решения целого комплекса вопросов: порядка сдачи товара (форма сдаточно-приемочных актов, дата и точное время передачи товара), порядка осуществления платежа (форма и содержание соответствующих платежных документов).

6. Закон места совершения правонарушения (деликта). Это одна из старейших коллизионных привязок, применяемых для регулирования деликтных обязательств и определения деликтного статута правоотношения (ст. 1220 ГК). Вопросы деликтного статута в праве разных государств имеют принципиально различное решение – разный возраст деликтоспособности, основания ответственности, ее ограничения и освобождения от нее, способы возмещения вреда, объем и размер возмещения. Более того, существуют значительные различия в понимании самого места совершения правонарушения: это место совершения вредоносного деяния (Италия, Греция); место наступления вредоносных последствий (Франция, США – концепция «приобретенных прав»); возможно сочетание обоих начал (ФРГ).

В настоящее время закон места совершения деликта оценивается как «жесткая» коллизионная привязка, и в праве всех государств наблюдается тенденция к отказу от ее применения. Основной принцип современного разрешения деликтных обязательств – это возможность выбора законодательства, наиболее благоприятного для потерпевшего (по инициативе суда или самого потерпевшего). Варианты выбора достаточно многочисленны: закон места совершения вредоносного деяния, закон места наступления вредоносных последствий, личный закон (гражданства или домицилия) потерпевшего или де-ликвента, закон общего гражданства или общего домицилия, закон суда. Этот принцип закреплен и в российском праве – положения ст. 1219 ГК устанавливают «цепочку» коллизионных норм, позволяющую применять систему «гибкого» регулирования деликтных отношений.

7. Закон валюты долга. Это специальная коллизионная привязка для урегулирования вопросов, возникающих по поводу содержания денежных обязательств. Данная формула прикрепления выработана в немецкой доктрине и практике и является проблематичной, не общепризнанной коллизионной привязкой. В российском праве, например, такой привязки нет.

Суть валютной привязки заключается в следующем: если сделка заключена в определенной иностранной валюте, то во всех валютных вопросах она подчинена правопорядку того государства, которому принадлежит данная валюта. Данное положение основано на признание экстерриториального действия национальных законов, направленных на изменение денежных единиц государства. Кроме того, закон валюты долга может использоваться для локализации договора, установления его наиболее тесной связи с правом определенно го государства.

8. Закон суда. Это привязка односторонней коллизионной нормы, означающая применение исключительно местного права, права того государства, чей суд рассматривает дело. Необходимый коллизионный вопрос решается судом в пользу права того государства, на территории которого рассматривается частноправовой спор (ст. 424 КТМ). Применение права страны суда закреплено во всех коллизионных нормах ФГК. В практике английских судов разрешение спора на основе закона суда является общим правилом, в то время как применение иностранного права – исключением. В отечественном законодательстве имеет место тенденция замены термина «закон суда» выражением «российское право».

Отсылка к закону суда чрезвычайно привлекательна для правоприменительных органов всех государств, она позволяет на законных основаниях применять местное право, что значительно упрощает и ускоряет процесс (нет необходимости устанавливать содержание иностранного права, специфику его применения и толкования). В принципе право страны суда вполне применимо к любому виду ЧПО и может выступать альтернативой всем остальным формулам прикрепления. В законодательстве большинства государств предусмотрено, что, если не удалось «в разумные сроки» установить содержание иностранного права, суд решает дело на основании своего национального права. Однако применение закона суда фактически не учитывает наличие иностранного элемента в правоотношении и может привести к извращению его содержания.

В современной практике и доктрине общепризнанно, что закон суда – это «жесткая» коллизионная привязка, следует стремиться к максимально возможному отказу от ее применения. Общепризнанная сфера действия закона суда – это МГП. С позиций классического понимания закон суда в МГП представляет собой не коллизионное правило, а один из основных процессуальных принципов (применение судом только своего процессуального права).

9. Закон флага. Этот коллизионный принцип является трансформацией привязки «личный закон» применительно к воздушным и водным судам и космическим объектам. Правовой статус таких объектов регулируется правом того государства, чей флаг несет воздушное или водное судно. Основная сфера применения закона флага – международные морские и воздушные перевозки, торговое судоходство и мореплавание. В КТМ большое количество норм построено на основе этой коллизионной привязки, например: право собственности и другие вещные права на морские суда (ст. 415), правовое положение членов экипажа (ст. 416), право на имущество, находящееся на затонувшем судне в открытом море (ст. 417), пределы ответственности судовладельца (ст. 426).

10. Закон, избранный сторонами правоотношения (автономия воли, право выбора права сторонами, оговорка о применимом праве). Это основная коллизионная привязка по всем договорным обязательствам (внешнеторговым сделкам, договору перевозки, брачному контракту, трудовому контракту). Во всем мире автономия воли считается самой «гибкой» коллизионной нормой. Автономия воли предполагает дис-позитивный характер коллизионной нормы, максимальную свободу сторон на выбор модели поведения (в том числе и относительно выбора законодательства).

Автономия воли применяется только к обязательственному статуту правоотношения. В законодательстве многих стран (США, Скандинавские страны, ФРГ) территориальные пределы автономии воли ограничены. Стороны могут сделать выбор в пользу только той правовой системы, с которой правоотношение реально связано. Большинство стран предусматривает возможность неограниченного выбора права сторонами, даже приветствуется выбор права «нейтрального» государства (с которым сделка никак не связана). Презю-мируется, что выбор такого права априори ставит стороны в равное положение. В российском законодательстве закреплена именно такая позиция (ст. 1210 ГК).

Оговорка о применимом праве может быть прямо выражена (expressis verbis) в договоре. Однако стороны редко делают прямо выраженную оговорку о применимом праве. Заранее никому не известно, где, когда и по какому поводу возникнет спор из контракта, поэтому выбрать применимое право более функционально уже после возникновения спора. Но, если спор возник, сторонам достаточно сложно прийти к соглашению о выборе законодательства. Именно поэтому в большинстве внешнеторговых контрактов отсутствует оговорка о применимом праве. Если в договоре отсутствует соглашение сторон о применимом праве, суд сам устанавливает, какое право должно регулировать данное отношение. Этот вопрос по-разному решается в российском (ст. 1211, 1213 ГК) и западном праве.

При отсутствии соглашения сторон о применимом праве российский суд разрешает спор на основе предписаний ст. 1211 ГК. К договору применяется право страны, с которым договор наиболее тесно связан. Правом страны, с которым договор наиболее тесно связан, считается право того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности центральной стороны правоотношения, т. е. того контрагента, чье исполнение имеет решающее значение для содержания договора. В ст. 1211 ГК перечислено 26 разновидностей гражданско-правовых контрактов и по каждому определено применимое право, устанавливаемое исходя из критерия реальной связи. Коллизионный вопрос в отношении договоров, не перечисленных в ст. 1211, решается по аналогии (аналогия закона).

В судах западных государств (Великобритания, Франция, Австрия, США) при отсутствии в договоре оговорки о применимом праве устанавливается «гипотетическая», «подразумеваемая» воля сторон, т. е. суд сам определяет, какое право стороны хотели бы применить к спорному отношению. Для установления «подразумеваемой воли сторон» используются критерии «локализации договора»; «справедливости», «доброго, заботливого хозяина», «разумного человека»; тесной, реальной, разумной связи применимого права с конкретным фактическим составом. В западной доктрине и практике разработана целая теория презумпций: кто выбрал суд (арбитраж), тот выбрал право; разумной связи; закона, свойственного данному договору; общего гражданства или домицилия.

Новые формулы прикрепления в современном праве (производные от «подразумеваемой» воли сторон) – право, с которым отношение наиболее тесно связано (принцип реальной связи); право, которое применяется к существу отношения (собственное право контракта).

Эти формулы прикрепления используются и в российском праве. Понимание принципа наиболее тесной связи в российском законодательстве определено в п. 2 ст. 1186, ст. 1188, п. 1, 2, 5 ст. 1211, п. 1 ст. 1213 ГК. К сожалению, отечественному законодателю не удалось выработать единого определения критерия наиболее тесной связи. Например, принципиально различное понимание этой категории установлено в п. 2 и 5 ст. 1211 и п. 1 ст. 1213 ГК. Критерий наиболее тесной связи в зарубежном праве определяется в соответствии с теорией презумпции.

Закон существа отношения (закон разума, собственное право контракта) предполагает применение права, регулирующего основу правоотношения. Этот критерий сформулирован в российском законодательстве следующим образом: право, подлежащее применению к соответствующему отношению (ст. 1208, 1218 ГК). Такие нормы принято называть «каучуковыми» – растяжимыми, предполагающими различное толкование и самую широкую свободу судейского усмотрения. «Каучуковые» нормы издавна свойственны западному праву, и благодаря многовековой судебной практике они имеют достаточно определенное содержание. В России отсутствует судебная практика применения подобных норм, и в судах их практически невозможно использовать без дополнительных разъяснений и толкований.

3.5. Современные проблемы коллизионного права

Современная основная особенность развития коллизионных привязок заключается в стремлении к отказу от «жестких» коллизионных норм, основанных на одном критерии выбора права. Для выбора права по одному вопросу используется не какая-то одна, а целая система взаимосвязанных коллизионных норм («цепочки» коллизионных норм) – например ст. 1199 ГК. Главный способ выбора права – это применение гибких правил, позволяющих учитывать все конкретные обстоятельства дела. Правоотношение разбивается на статуты, и каждый статут имеет самостоятельное коллизионное регулирование. В одном фактическом правоотношении имеется целая система различных статутов: личный, вещно-правовой, обязательственный, формальный, деликтный, валютный, наследственный, брачный и др. При делении правоотношения на статуты к каждому отдельному статуту применяется самостоятельное право – право того государства, с которым данная часть правоотношения наиболее тесно связана. Такой способ правового регулирования предполагает использование в первую очередь критерия наиболее тесной связи и прин ци па существа отношения.

Далеко не во всех случаях правоотношение с иностранным элементом подчиняется одному правопорядку. Очень часто основной вопрос (существо отношения – права и обязанности сторон) привязаны к праву одного государства, а специальные вопросы этого же отношения (дееспособность, форма сделки) – к праву другого (других) государства. Это явление в МЧП получило название «множественность коллизионных привязок», которая проявляется в следующих вариантах.

1. Кумуляция (совмещение) коллизионных привязок приводит к необходимости учитывать постановления нескольких различных правовых систем при регулировании одного правоотношения. Кумулятивные коллизионные привязки предполагают одновременное применение разных правовых систем: например заключение брака – форма и порядок определяются правом места заключения брака, а внутренние условия вступления в брак (брачная дееспособность, препятствия к вступлению в брак) – личным законом каждого из брачующихся (ст. 156 СК).

2. В случае расщепления коллизионной нормы правоотношение в целом подчиняется одному правопорядку, а его отдельные вопросы – другому. Например, наследственные отношения в целом подчиняются личному закону наследодателя (закону последнего обычного места жительства наследодателя), а наследование недвижимости предполагает отдельное коллизионное регулирование: в соответствии с законом места нахождения недвижимой части наследственного имущества (ст. 1224 ГК).

3. Альтернативные коллизионные нормы позволяют признавать отношение действительным, если оно удовлетворяет требованиям либо одного, либо другого правопорядка, прямо указанных в данной норме (ст. 419, 420 КТМ). Множественность коллизионных привязок имеет место и в простых, и в сложных соподчиненных альтернативных коллизионных нормах (ст. 1211, 1213 ГК).

От множественности коллизионных привязок следует отличать явление их самостоятельности. Самостоятельность коллизионного регулирования встречается прежде всего в акцессорных обязательствах. Современная практика и доктрина придерживаются позиции, что коллизионные вопросы договоров залога и поручительства имеют самостоятельное правовое регулирование, подчиняются праву залогодателя или поручителя, в то время как основное обязательство подчиняется иному правопорядку (как правило, избранному сторонами правоотношения).

Взаимность – один из специальных принципов МЧП. В коллизионном праве существует особое понятие коллизионной взаимности, которая существенно отличается от материальной и формальной. Коллизионная взаимность представляет собой взаимное применение права, т. е. суд одного государства применяет право другого государства только при условии, что иностранный суд ведет себя точно так же. По общему правилу, при рассмотрении частноправовых споров с иностранным элементом коллизионная взаимность не должна учитываться. Иностранное право подлежит применению в национальных судах независимо от того, применяется ли право данного государства за границей, поскольку такое применение предписано постановлениями национального коллизионного права, а не коллизионной взаимностью. Исключение из этого правила – взаимное применение права – непосредственно обусловлено в законе. В законодательстве большинства государств закреплена презумпция существования коллизионной взаимности (ее наличие предполагается, а вот отсутствие необходимо доказать). Именно такое положение установлено в ст. 1189 ГК.

3.6. Квалификация коллизионной нормы, ее толкование и применение

Применение любой правовой нормы невозможно без ее толкования: установление ее смысла и связи с теми фактическими обстоятельствами, в которых норма должна быть применена. Конкретные приемы и правила толкования могут быть разными, но в любом случае они должны соответствовать правовой системе того государства, правовая норма которого толкуется и применяется. Результаты толкования не должны противоречить основным целям и принципам права и его нормативным предписаниям.

Точно так же толкование коллизионной нормы сопутствует ее применению. Коллизионная норма, как и любая другая норма права, состоит из различных юридических терминов и понятийных конструкций. Юридические понятия – это основа и объемов, и привязок коллизионных норм. Однако толкование, или юридическая квалификация, коллизионной нормы существенно отличается от толкования других норм права. Основное отличие – фактические обстоятельства, при которых должна применяться колли-зионная норма, находятся в правовом поле разных государств. Коллизионная норма связывает национальное право с иностранным, поэтому проблема квалификации сводится к тому, с точки зрения права какого государства необходимо толковать юридические категории, содержащиеся в самой коллизионной норме.

В МЧП существует теория «конфликта квалификаций», основанная на проблеме квалификации коллизионных норм. Конфликт квалификаций коллизионных норм связан с тем, что в праве разных государств текстуально одинаковые правовые понятия (дееспособность, форма сделки, личный закон, место заключения сделки) имеют принципиально различное содержание. Конфликт квалификаций следует отличать от конфликта юрисдикций – проблемы выбора компетентного суда (одна из наиболее сложных проблем МГП).

Проблема квалификации коллизионных правовых понятий существует только на стадии выбора права, при решении коллизионного вопроса и применении отечественных коллизионных норм (первичная квалификация). Все сложности связаны именно с тем, что применимое право еще не избрано. После выбора компетентного правопорядка такой проблемы уже нет. Толкование избранного иностранного права (вторичная квалификация) осуществляется только в соответствии с постановлениями этого права.

В доктрине МЧП выработаны следующие теории разрешения конфликта квалификаций.

1. Квалификация по закону суда (т. е. по национальному праву того государства, чей правоприменительный орган рассматривает дело). Это наиболее распространенный способ разрешения конфликта квалификаций. Коллизионная норма как норма национального права использует национальные юридические категории, свойственные именно данной правовой системе. Вся правовая терминологическая конструкция коллизионной нормы имеет то же содержание, что и норма материального частного права данного государства. Поскольку коллизионный вопрос решается на основе коллизионного права страны суда, то и квалификация коллизионных понятий должна производиться именно по закону суда.

Основной недостаток квалификации по закону суда – это полное игнорирование того факта, что правоотношение связано с территорией других государств и что коллизионный вопрос может быть решен в пользу выбора иностранного права. Однако квалификация по закону суда имеет в виду первичную квалификацию – квалификацию только коллизионных понятий. Первичная квалификация, квалификация отечественной коллизионной нормы может производиться только по закону суда (п. 1 ст. 1187 ГК).

2. Квалификация по праву того государства, с которым отношение наиболее тесно связано (по праву существа отношения). Этот способ квалификации позволяет избежать основных недостатков квалификации по закону суда – иностранные правовые понятия квалифицируются в «родных» для них правовых категориях. Однако квалификация по иностранному праву – это, как правило, вторичная квалификация, которая имеет место уже после выбора права, когда коллизионный вопрос решен в пользу применения иностранного права. Поэтому, по существу, здесь речь идет уже не о квалификации коллизионных понятий, а о квалификации юридических категорий материального частного права. Несомненно, что при решении коллизионного вопроса в пользу иностранного права все материальные правовые понятия должны определяться именно в его национальных категориях.

Наиболее сложной проблемой является необходимость применения иностранных коллизионных правовых понятий на стадии выбора права, еще до решения коллизионного вопроса. Возможность первичной квалификации по иностранному праву следует, если все фактические обстоятельства связаны с правом одного государства, а дело по какой-либо причине рассматривается в суде другого государства. Кроме того, юридические понятия, требующие квалификации и связанные с фактическими обстоятельствами правоотношения, могут быть в принципе неизвестны местному праву (например, понятие «вдовья доля» в российском праве) или известны в ином терминологическом обозначении и с иным содержанием (п. 2 ст. 1187 ГК).

2. Теория «автономной» квалификации основана на том, что коллизионная норма, национальная по своей природе, связывает отечественное право с иностранным, и это обстоятельство нельзя игнорировать. Для выполнения роли связующего звена между правопорядками разных государств коллизионная норма должна использовать общие для всех правовых систем понятия, которые устанавливаются при помощи сравнительного правоведения и обобщения однородных цивилистических понятий. И в зарубежной, и в отечественной доктрине МЧП высказывается точка зрения, что объем коллизионной нормы должен использовать общие для всех правовых систем правовые понятия, а квалификация юридических категорий коллизионной привязки должна производиться в соответствии с за-ко ном суда.

Идея создания коллизионных норм, состоящих из юридических понятий, общих для большинства правовых систем, имеет позитивный характер. Именно такие коллизионные нормы смогли бы выполнять свою функцию выбора компетентного права наилучшим образом. Проблема – где найти такие общие обобщенные понятия? Их выработка – задача сравнительного правоведения. Однако сразу же возникает еще более сложная проблема: кто именно должен производить сравнительный анализ права разных государств и устанавливать общие для всех правовые понятия? Сравнительный анализ – это задача доктрины, выводы которой не имеют для суда юридически обязательного характера. Только суд решает коллизионный вопрос и определяет применимое право.

Юридически именно судья в процессе правоприменительной деятельности вправе произвести сравнительный анализ права тех государств, с которым связано данное отношение, выделить общие для всех юридические категории и на их основе применить отечественную коллизионную норму. Но возможно ли в принципе обязать судью заниматься сравнительным правоведением в каждом случае рассмотрения дел с иностранным элементом? Кроме того, сравнительный анализ, произведенный конкретным судьей, – это его частное, субъективное мнение, которое может быть полностью противоположным мнению другого судьи по аналогичному делу. В свете всего сказанного можно сделать однозначный вывод: в настоящее время трудно говорить о возможности практической реализации автономной квалификации.

На сегодняшний день автономная квалификация как способ толкования коллизионных норм не может быть основой деятельности национальных правоприменительных органов. Однако с точки зрения будущего права этой теории следует уделить особое внимание, так как общие понятия, которые должны лежать в основе коллизионных норм, безусловно, существуют и их необходимо устанавливать. Основной способ определения и создания подобных понятий – унификация и гармонизация коллизионного и материального права.

С конфликтом квалификации тесно связаны проблемы определения, толкования и применения правовых норм. Если коллизионный вопрос решен в пользу применения иностранного закона, то действует общепризнанное правило: иностранное право необходимо толковать и применять так, как оно толкуется и применяется в его «родном» государстве «родным» судьей. Практическая реализация этого правила представляет собой, пожалуй, наибольшую сложность в МЧП. Неясно, насколько суд одного государства, знающий и применяющий ex officio (по должности) только свое собственное национальное право, способен истолковать и применить иностранное право так, как применял бы его суд соответствующего иностранного государства.

Названная проблема усугубляется тем, что понимание иностранного права в континентальной и англо-американской системах права принципиально различное. Континентальное право (в том числе и российское) основано на однозначной точке зрения, что иностранное право понимается именно как право, как система юридических, обязательных предписаний государственно-властного характера и должно приниматься как нечто данное, неподлежащее доказыванию наряду с иными фактическими обстоятельствами дела. В англо-американском праве господствует противоположная позиция: иностранное право не считается правом, системой юридически обязательных норм, а рассматривается только как факт, подлежащий доказыванию наряду с другими фактическими обстоятельствами.

В этой связи возникает серьезная проблема. Насколько, например, французский или германский судья способен встать на точку зрения английского или американского судьи? Необходимо также учитывать и различную правовую ментальность в странах Западной Европы, государствах бывшего СССР, в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Очень трудно представить, что судья одного государства сможет действительно проникнуться правосознанием иностранного судьи и встать на его точку зрения.

Проблемы определения, толкования и применения иностранных правовых норм в российском законодательстве разрешаются в соответствии со ст. 1191 ГК, ст. 166 СК, ст. 14 АПК. Положения об установлении содержания норм иностранного права являются одними из наиболее удачных в российском МЧП. Содержание норм иностранного права устанавливается российским судом ex officio в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной соответствующего иностранного государства. Такая позиция учитывает специфику источников иностранного МЧП. Косвенно признается, что в других государствах источниками МЧП является не только законодательство, но и судебная практика и доктрина.

Российское право закрепляет и механизм установления содержания иностранного права – обращение в Минюст РФ, иные компетентные органы в РФ и за границей, привлечение экспертов. Российский суд вправе пользоваться и помощью участвующих в деле лиц, которые могут оказать суду содействие в установлении содержания иностранного права. Необходимо подчеркнуть, что содействие сторон – это их право, а не обязанность. Бремя доказывания содержания иностранного права может быть возложено на стороны только по спорам, связанным с предпринимательской деятельностью. Если, несмотря на все принятые меры, содержание норм иностранного права установить не удалось, суд применяет российское право (п. 3 ст. 1191 ГК, п. 2 ст. 166 СК).

3.7. Пределы применения и действия коллизионных норм

Один из основных принципов МЧП – применение норм иностранного права не должно нарушать основ местного правопорядка. Национальное право, допуская применение права других государств на своей территории, устанавливает порядок и пределы его применения. В этих целях в МЧП выработан особый институт – оговорка о публичном порядке, содержащаяся в праве всех государств и представляющая собой общепризнанное понятие. В самом общем виде оговорку о публичном порядке можно определить следующим образом: избранное на основе отечественной коллизионной нормы иностранное право не применяется и субъективные права, возникшие на его основе, не признаются, если такое применение или такое признание противоречат публичному порядку данного государства.

Первый законодательный акт, содержащий оговорку о публичном порядке, – это ФГК. В ст. 6 ФГК предусмотрено, что нельзя путем частных соглашений отменить действие законов, в соблюдении которых заинтересованы публичный порядок и добрые нравы. Такая формулировка называется оговоркой о публичном порядке в позитивном варианте (ст. 24 ГК Алжира). В настоящее время в законодательстве подавляющего большинства государств (Швейцария, Польша, ФРГ, Российская Федерация и др.) принят негативный вариант оговорки о публичном порядке. Например, согласно ст. 5 Закона о международном частном праве Австрии норма иностранного закона не применяется, если ее применение может привести к последствиям, несовместимым с основными началами австрийского правопорядка.

В российском законодательстве применяется негативный вариант оговорки о публичном порядке. В различных законодательных актах используется достаточно похожая терминология: основы правопорядка (публичный порядок) РФ (ст. 1193 ГК, ст. 167 СК), публичный порядок РФ (ст. 244 АПК), суверенитет, безопасность и публичный порядок РФ (ст. 412 ГПК).

Законодательство всех государств основано на единой точке зрения. В применении иностранной правовой нормы может быть отказано, если последствия ее применения несовместимы с публичным порядком данного государства. Недопустимо утверждение о том, что право одного государства противоречит праву другого государства. Национальному публичному порядку могут противоречить не само иностранное право в целом (как целостная правовая система), а только последствия применения его норм. В современном праве считается также неправомерным отказ в применении иностранного права только на том основании, что в соответствующем государстве принципиально иной политический, экономический или правовой строй (абз. 2 ст. 1193 ГК).

Ни в одном законодательном акте не содержится определения категории «публичный порядок». В доктрине постоянно подчеркивается неопределенность и даже неопределимость (ФРГ) данного понятия. Современная юриспруденция постоянно предпринимает попытки определить категорию «публичный порядок» путем перечисления норм, имеющих сверхимперативный характер в национальном праве и составляющих основу его правопорядка:

1) основополагающие, фундаментальные принципы национального публичного права (прежде всего конституционного, уголовного и административного);

2) общепризнанные принципы морали и справедливости, на которые опирается национальный правопорядок; национальное самосознание общества;

3) законные права и интересы физических и юридических лиц, общества и государства, защита которых является основной задачей правовой системы каждой страны;

4) общепризнанные принципы и нормы международного права (включая международно-правовые стандарты защиты прав человека), являющиеся частью правовых систем большинства государств и имеющие примат перед действием национального права.

Это перечисление не имеет исчерпывающего, закрытого характера. Оговорка о публичном порядке является достаточно «каучуковой» категорией и фактически может быть использована для отказа в применении иностранного права, даже если последствия его применения никак не противоречат основам национального правопорядка. В этой связи в доктрине ссылка на публичный порядок расценивается как правовая патология, аномалия и может применяться только в исключительных случаях. В международном праве установлено, что суд вправе обратиться к оговорке о публичном порядке, если применение иностранного права явно несовместимо с национальным правопорядком (ст. 12 Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, 1986 г.).

В настоящее время в законодательстве большинства государств (Швейцария, ФРГ) параллельно закреплены сходные нормы – оговорка о публичном порядке в негативном и позитивном вариантах. Такая тенденция представляет собой новеллу в МЧП и связана с тем, что в любой правовой системе есть особый круг императивных норм, которые не являются частью публичного порядка, но должны применяться всегда, даже если национальное коллизионное право отсылает к иностранной правовой системе. Положение об обязательном применении императивных норм национального закона и является позитивным вариантом оговорки о публичном порядке.

Исходное и общепризнанное положение данной практики заключается в том, что в любой национальной правовой системе есть императивные нормы (не относящиеся к нормам публичного порядка), которые должны применяться всегда, независимо от того, в пользу применения права какого государства решен коллизионный вопрос. Однако сразу же возникают проблемы: каков круг таких норм; необходимо соблюдать только национальные императивные нормы либо и императивные нормы права того государства, с которым отношение наиболее тесно связано, и т. д.?

В российском праве положение о применении императивных норм (оговорка о публичном порядке в позитивном варианте) закреплено в п. 1 ст. 1192 ГК. Определенные императивные нормы российского права применяются всегда, независимо от решения коллизионного вопроса. Законодатель попытался определить круг таких норм: императивные нормы, в которых непосредственно указана обязательность их применения (п. 2 ст. 1209 ГК); нормы, имеющие особое значение для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота. Представляется, что речь идет именно об императивных нормах гражданского законодательства (в первую очередь), семейного и трудового права, публичных нормах с частноправовым эффектом, но не об императивных нормах публичного права, входящих в категорию публичного порядка.

В отечественном праве закреплена и необходимость учета императивных норм иностранного права (п. 2 ст. 1192 ГК). При применении права другого государства российский суд может принимать во внимание императивные нормы права другого иностранного государства, с которым отношение наиболее тесно связано.

3.8. Теория отсылок в международном частном праве

Одной из наиболее сложных проблем МЧП является проблема «скрытых коллизий». Именно эти коллизии представляют собой основную причину конфликта квалификаций. В данной ситуации коллодируют не материальные, а коллизионные нормы права разных государств. Скрытые коллизии принято называть «коллизии коллизий», т. е. столкновение именно коллизионных принципов. Такие коллизии возникают тогда, когда один и тот же термин применяется к абсолютно разным по существу явлениям (например, личный закон индивида понимается в разных странах либо как закон государства гражданства, либо как закон домицилия). Скрытые коллизии (коллизии коллизий) могут иметь и позитивную, и негативную форму. Позитивные коллизии коллизий проявляются, когда два и более правопорядка одновременно претендуют на регулирование одного и того же отношения. Негативные коллизии коллизий имеют место, когда ни один из возможно применимых правопорядков не соглашается регулировать спорное правоотношение.

Скрытые коллизии лежат в основе теории отсылок: обратной отсылки и отс^1лки к третьему закону (renvoi первой и второй степеней). Обратная отсылка означает, что избранное на основе коллизионной нормы страны суда иностранное право отказывается регулировать спорное отношение и отсылает обратно к закону суда (отсылка первой степени). Отс^1лка к третьему закону имеет место в случае, когда избранный иностранный правопорядок не содержит материального регулирования данного отношения, а предписывает применить право третьего государства (отсылка второй степени). Гипотетически возможны и дальнейшие отсылки к праву четвертого, пятого и т. д. государств. Причинами появления отсылок являются не только скрытые коллизии, но и сам характер коллизионной нормы: это норма абстрактного, общего характера, отсылающая к иностранному правопорядку в целом, к иностранной правовой системе вообще, в том числе не только к материальному, но и к коллизионному праву. Непосредственной причиной возникновения отс^1лок являются негативные коллизии коллизий.

Теория отс^1лок появилась в МЧП в XIX в. Доктрина права практически всех государств придерживается единой позиции. Теория отсылок – одна из наиболее сложных проблем современного МЧП. Проблема отсылок имеет принципиально различное правовое регулирование в законодательстве разных стран. В зависимости от особенностей этого регулирования можно выделить следующие способы решения:

1) государства, предусматривающие применение всей системы отсылок в полном объеме (в том числе отсылок третьей, четвертой и т. д. степеней, пока не будет выявлено право, предусматривающее материальное регулирование спорного отношения), – Австрия, Польша, Финляндия, государства бывшей Югославии;

2) государства, в праве которых предусмотрена возможность применения отсылок первой и второй степени, но такая возможность оговорена какими-либо принципиальными условиями, – Мексика, Чехия, ФРГ;

3) государства, предусматривающие возможность применения только обратной отсылки (отсылки к своему праву), – Венгрия, Венесуэла, Вьетнам, Испания, Иран, Румыния, Япония;

4) государства, предусматривающие возможность применения отсылок первой и второй степени либо только обратной отсылки в случаях, конкретно оговоренных в законе, – Италия, Португалия, Швейцария, Швеция, Россия;

5) государства, законодательство которых полностью запрещает применение отсылок, – Бразилия, Греция, Перу, Египет;

6) государства, законодательство которых в принципе не содержит регулирования этого вопроса, – Алжир, Аргентина, Болгария, Китай.

Большинство государств мира либо в законодательстве, либо в судебной практике (Великобритания, США) применяет теорию отсылок, но применяет ее в ограниченном объеме. Чаще всего государства признают только обратную отс^1лку, отказываясь от применения отсылки к праву третьего государства. Причина такого положения вещей – практическая целесообразность: обратная отсылка на законном основании (в соответствии с предписаниями национального и иностранного коллизионных законов) позволяет суду применять свое собственное право, что значительно упрощает процесс разрешения спора. Обратная отсылка, по существу, представляет собой юридико-техническую возможность отказаться от применения иностранного права. Отсылка к праву третьего государства такой возможности не предоставляет, а, наоборот, серьезно усложняет процесс выбора компетентного правопорядка.

Институт отсылок – одна из наиболее важных и сложных проблем, поэтому необходима унификация правил об отсылках на международном уровне. Гаагская конвенция о регулировании коллизий между национальным законом и законом домицилия 1995 г. является одной из попыток разрешить проблему «скрытых» коллизий в формуле прикрепления «личный закон». Эта попытка не увенчалась успехом. Конвенция не вступила в силу и не оказала заметного влияния на национальное законодательство.

В отечественном законодательстве установлено, что любая отс^1л-ка к иностранному праву рассматривается как отсылка к материальному, а не к коллизионному праву (п. 1 ст. 1190 ГК). Исключение – обратная отсылка иностранного права может применяться в случаях отсылки к российскому праву, определяющему правовое положение физических лиц (п. 2 ст. 1190 ГК). Таким образом, ГК признает только отсылку первой степени в строго определенных законом случаях. Представляется, что эту норму следует толковать как диспозитивную, поскольку отказ от признания отсылки к праву третьего государства противоречит некоторым международным обязательствам РФ.

Право и практика всех государств содержат общее исключение из применения отс^1лок: они неприменимы в договорных обязательствах. Причина подобного установления состоит в том, что общая генеральная коллизионная привязка договорных обязательств – это автономия воли сторон. Теория отс^1лок несовместима с автономией воли, так как стороны при выборе права имеют в виду именно конкретное материально-правовое регулирование. Применение отс^1лок способно извратить автономию воли, поскольку установления коллизионного права могут предопределить применение права совсем другого государства, что не соответствует намерениям сторон. Это правило закреплено и в международном праве (Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г.), и в национальных законах (Вводный закон к ГГУ).

3.9. Установление содержания иностранного права

Процесс регулирования ЧПО с иностранным элементом состоит из двух стадий. Первая стадия – это решение коллизионного вопроса и выбор применимого права на основе предписаний коллизионной нормы права страны суда. Вторая стадия представляет собой непосредственное применение избранного права. Если компетентным признано иностранное право, неизбежно возникновение специфических проблем: определение общих понятий права другого государства; установление его содержания; особенности толкования и применения иностранного закона. Общее положение – суд обязан установить содержание иностранного права ex officio (по должности) в целях определения нормативно-правовой основы будущего судебного решения.

Европейская конвенция относительно информации об иностранном законодательстве 1968 г. устанавливает процедуру и механизм, предназначенные облегчить судам доступ к информации об иностранном праве. Государства-участники обязаны создать при министерствах юстиции специальные отделы либо самостоятельные ведомства, занимающиеся сбором информации об иностранном и национальном праве; отвечающие на запросы соответствующих иностранных и национальных органов о содержании национального и иностранного права; направляющие запросы в компетентные органы иностранных государств о содержании права данных государств. В этих целях в России создан специальный Научно-исследовательский центр пра во вой информации при Ми ню с те России.

Положения российского законодательства о порядке и способах установления содержания иностранного права содержатся в ГК, СК и АПК. Суд в соответствии со своими полномочиями обязан самостоятельно заниматься установлением содержания иностранного права. Механизм этого процесса – дипломатический порядок, официальные запросы через Минюст России, непосредственные сношения судов разных государств друг с другом и иными компетентными органами. Суд устанавливает содержание норм иностранного права в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной соответствующего государства (п. 1 ст. 1191 ГК). Необходимо также учитывать иностранную судебную практику.

Российские суды вправе обращаться с запросами о содержании иностранного права в Минюст России, в иные компетентные органы РФ, в зарубежные компетентные органы, привлекать экспертов (абз. 1 п. 2 ст. 1191 ГК). Участвующие в деле лица по собственной инициативе могут предоставлять российским судам информацию о содержании иностранного права, соответствующие документы, иным образом помогать суду при определении содержания применимого иностранного права (абз. 2 п. 2 ст. 1191 ГК).

В законодательстве закреплено применение российского права, несмотря на решение коллизионного вопроса в пользу иностранного права, в случаях, если все предпринятые в соответствии с законом действия не помогли в «разумные» сроки установить содержание иностранного права (п. 3 ст. 1191 ГК). Понятие «разумные» сроки законом не определено. С точки зрения отечественной доктрины – это время, обычно необходимое для установления содержания норм иностранного права.

Тема 4. СУБЪЕКТЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА

4.1. Положение физических лиц в международном частном праве, определение их гражданской правоспособности

Субъектами большинства ЧПО с иностранным элементом являются физические лица. В МЧП определены следующие категории физических лиц: иностранные граждане, апатриды, бипатриды, беженцы. Иностранные граждане – это лица, имеющие юридическую связь с каким-либо государством; бипатриды – лица, имеющие правовую связь с двумя или несколькими государствами; апатриды – лица, не имеющие юридической связи ни с каким государством; беженцы – лица, вынужденные по определенным причинам (указанным в законе) покинуть территорию своего государства и получившие убежище на территории другого. Правовой статус бипа-тридов и апатридов обладает серьезной спецификой. В международном праве он оценивается как усложненный статус, международно-правовая патология.

Основная особенность гражданско-правового положения иностранных граждан заключается в том, что они в принципе подчиняются двум правопорядкам – правопорядку государства места пребывания и правопорядку государства своего гражданства. Их правовое положение отличается двойственным характером.

Во многих зарубежных правовых системах (Франция, Испания) существует специальная отрасль права – «право иностранцев». В законодательстве таких государств определены различные категории иностранных граждан. Понятие «иностранец», как правило, включает в себя бипатридов, апатридов и беженцев. В большинстве национальных законов установлен принцип национального режима в применении к физическим лицам (иностранцы уравнены в правах с местным населением). Национальный режим основан на принципах равенства и равноправия.

Лица, постоянно или временно пребывающие на территории иностранного государства, естественно, обязаны соблюдать его законы и подчиняться местному правопорядку. Однако отдельные вопросы правового статуса таких лиц определяются их личным законом. Понятие личного закона физических лиц в российском праве установлено в ст. 1195 ГК. Генеральная коллизионная привязка личного закона – это закон государства гражданства, субсидиарная – право государства места жительства. Личный закон иностранного гражданина – это право страны, гражданство которой данное лицо имеет.

Личным законом лиц с двойным гражданством, одно из которых российское, является российское право. Личным законом иностранных граждан также может быть российское право, если иностранец имеет место жительства в Российской Федерации (п. 3 ст. 1195 ГК). Личный закон апатрида определяется на основе признака домицилия (п. 5 ст. 1195 ГК). Такая норма является общей для законодательства большинства государств, но это правовое положение порождает проблему. Как определить личный закон апатрида при отсутствии у него постоянного места жительства? Закон домицилия применяется и при определении личного закона бипатрида (п. 4 ст. 1195 ГК). Личным законом индивида, имеющего статус беженца, является право страны убежища (п. 6 ст. 1195 ГК).

Гражданская правоспособность физических лиц – это способность индивида иметь права и обязанности. В праве большинства государств установлена императивная материально-правовая норма. В сфере гражданской правоспособности иностранцы пользуются национальным режимом; однако отдельные вопросы правоспособности имеют коллизионное регулирование и определяются по личному закону индивида.

В российском праве гражданская правоспособность физических лиц определяется на основе их личного закона (ст. 1196 ГК). При этом иностранные граждане и апатриды пользуются в Российской Федерации гражданской пра во спо соб но с тью наравне с российскими гражданами. Российское право закрепляет сочетание коллизионного и материально-правового методов регулирования гражданской правоспособности иностранных граждан и лиц без гражданства. Предоставление национального режима этим лицам на территории РФ установлено в Конституции (ч. 3 ст. 62). Применение коллизионного регулирования – личного закона – предполагает признание иностранных ограничений правоспособности, основанных на приговоре иностранного суда и не противоречащих публичному порядку РФ. В российском законодательстве установлены и другие изъятия из принципа национального режима (ограничения прав иностранцев заниматься определенной деятельностью, занимать определенные должности).

Гражданская правоспособность российских граждан за рубежом определяется в соответствии с законодательством государства пребывания. Российское государство обязано защищать граждан Российской Федерации за рубежом и оказывать им покровительство. Если в каком-либо государстве имеет место ущемление прав российских граждан, то постановлением Правительства РФ могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) к гражданам соответствующего иностранного государства на территории РФ (ст. 1194 ГК).

4.2. Гражданская дееспособность физических лиц в международном частном праве

Гражданская дееспособность физического лица – это его способность своими действиями осуществлять гражданские права и обязанности. Законодательство всех стран устанавливает, что полностью дееспособным в публичном и частном праве индивид становится по достижении установленного в законе возраста. В законодательстве также закреплена возможность признания физического лица неде-ес по соб ным или ограниченно дееспособным. Ос нов ны ми аспектами правового статуса индивида, связанными с категорией гражданской дееспособности, являются право лица на имя (ст. 1198 ГК), институты опеки и попечительства, признание физического лица безвестно отсутствующим и объявление его умершим. Общепризнанным является положение, что вопросы гражданской дееспособности индивидов подчиняются коллизионному регулированию (генеральная коллизионная привязка – личный закон физического лица).

В российском праве гражданская дееспособность индивидов определяется их личным законом (ст. 1197 ГК). Для установления личного закона (право государства гражданства или домицилия) используется ст. 1195 ГК. Современное российское законодательство содержит новеллу: физическое лицо не вправе ссылаться на отсутствие у него дееспособности по его личному закону, если такое лицо является дееспособным по праву государства места совершения сделки (п. 2 ст. 1197 ГК). Ссылка иностранца на отсутствие у него дееспособности по его личному закону принимается во внимание как исключение, если доказано, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об отсутствии дееспособности. Эта норма связана с одним из общих принципов, давно господствующих в МЧП: лицо, дееспособное по своему личному закону, всегда признается дееспособным за границей; лицо, недееспособное по своему личному закону, может быть признано дееспособным за границей.

Ограничение дееспособности физических лиц производится исключительно в судебном порядке (ст. 22, 29, 30 ГК). По общему правилу, индивид может быть признан полностью недееспособным или ограниченно дееспособным только у себя на родине в соответствии со своим личным законом. Однако достаточно часто встречаются ситуации, когда подобное решение выносится судом другого государства (и в соответствии с правом страны суда) по отношению к иностранному гражданину. В таких случаях возникает проблема признания иностранного судебного решения на родине иностранца (в особенности если основания ограничения дееспособности по законам этих государств не совпадают).

На территории РФ признание физического лица недееспособным или ограниченно дееспособным подчиняется российскому праву (п. 3 ст. 1197 ГК). Иностранцы в России могут подвергнуться ограничению дееспособности при условии уведомления компетентных органов государства гражданства такого лица об основаниях ограничения дееспособности и согласии государства гражданства на судебное разбирательство в РФ. Основания ограничения дееспособности должны совпадать по законам обоих государств. Кроме того, иностранцы, имеющие постоянное место жительства на территории РФ, могут быть подвергнуты ограничению дееспособности в российских судах на общих основаниях в соответствии с российским правом (поскольку личный закон таких лиц – это российское право (п. 3 ст. 1195 ГК)).

В основном вопросы ограничения дееспособности иностранных граждан в судах другого государства разрешаются в международных договорах (Кодекс Бустаманте, Конвенция о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам стран СНГ 1993 г., Договор о правовой помощи между Российской Федерацией и Польской Республикой 1996 г. и др.). Практически все международные соглашения содержат дополнительную коллизионную привязку – «закон компетентного учреждения».

Очень серьезной проблемой современного МЧП является институт безвестного отсутствия и объявления безвестно отсутствующих лиц умершими. В международном праве действуют и многосторонние (Конвенция об объявлении умершими лиц, безвестно отсутствующих, 1950 г.), и двусторонние соглашения, регулирующие этот вопрос. В многосторонних и двусторонних договорах о правовой помощи коллизионные проблемы безвестного отсутствия разрешаются на основе личного закона или закона суда. По общему правилу компетентными являются суды государства гражданства того лица, в отношении которого возбуждено дело о безвестном отсутствии. В отдельных случаях, прямо предусмотренных в договоре, компетентным является суд другой договаривающейся стороны (ст. 23 Российско-польского договора о правовой помощи 1996, г.), а применимым правом – закон суда.

Институты опеки и попечительства неразрывно связаны с категорией дееспособности. Опека устанавливается над малолетними и недееспособными гражданами (ст. 32 ГК), а попечительство – над несовершеннолетними и ограниченно дееспособными гражданами (ст. 33 ГК). Коллизионное регулирование опеки и попечительства предусмотрено в ст. 1199 ГК. Установление и отмена опеки и попечительства производятся в соответствии с личным законом опекаемого или подопечного. Личный закон опекуна (попечителя) применяется для установления его обязанности принять опеку (попечительство). Закон компетентного учреждения определяет отношения между опекуном (попечителем) и опекаемым (подопечным). Законодательно закреплено применение российского права, если оно наиболее благоприятно для опекаемого (подопечного), имеющего место жительства в Российской Федерации.

Статья 1199 ГК содержит «цепочку» коллизионных норм: отдельные аспекты одного и того же правоотношения регулируются посредством различных коллизионных привязок. Положения ст. 1199 ГК являются одними из наиболее удачных в российском МЧП.

4.3. Правовой статус юридических лиц в международном частном праве

Учитывая роль, которую юридические лица играют в международных, хозяйственных отношениях, именно они являются основными субъектами МЧП. Специфика правового статуса и деятельности юридических лиц определяется в первую очередь их государственной принадлежностью. Именно национальность (государственная принадлежность) юридических лиц является основой их личного статута. Понятие личного статута юридических лиц известно праву всех государств и практически везде определяется сходным образом: статус организации в качестве юридического лица, его организационно-правовая форма и содержание правоспособности, способность отвечать по своим обязательствам, вопросы внутренних отношений, реорганизации и ликвидации (п. 2 ст. 1202 ГК). Юридические лица не вправе ссылаться на ограничение полномочий их органов или представителей на совершение сделки, неизвестное праву страны места со вер ше ния сдел ки, за ис клю че ни ем случаев, если будет доказано, что другая сторона знала или должна была знать об указанном ограничении (п. 3 ст. 1202 ГК).

Во всех государствах действующие на их территории компании делятся на «отечественные» и «иностранные». Если юридические лица осуществляют хозяйственную деятельность за границей, они находятся под воздействием двух систем правового регулирования – системы национального права государства «гражданства» данного юридического лица (личный закон) и системы национального права государства места деятельности (территориальный закон). Именно коллизионный критерий «личный закон» в конечном счете предопределяет национальность (государственную принадлежность) юридических лиц. Личный закон юридических лиц может пониматься в четырех вариантах:

1) теория инкорпорации – юридическое лицо принадлежит тому государству, на чьей территории оно учреждено (США, Великобритания, Канада, Австралия, Чехия, Словакия, Китай, Нидерланды, Российская Федерация);

2) теория (ценз) оседлости – юридическое лицо имеет национальность того государства, на чьей территории расположен административный центр, управление компанией (Франция, Япония, Испания, ФРГ, Бельгия, Украина, Польша);

3) теория центра эксплуатации (места осуществления основной хозяйственной деятельности) – юридическое лицо имеет национальность того государства, на чьей территории оно ведет свою основную деятельность (Италия, Индия, Алжир);

4) теория контроля – юридическое лицо имеет национальность того государства, с территории которого контролируется его деятельность (прежде всего посредством финансирования). Теория контроля определена как господствующее правило коллизионного регулирования личного статута юридических лиц в праве большинства развивающихся стран (Конго, Заир). В качестве субсидиарной коллизионной привязки эта теория используется в праве Великобритании, США, Швеции, Франции.

Такое многовариантное понимание коллизионного прин-ципа «личный закон юридического лица» оказывает серьезное негативное влияние на развитие международных экономических отношений. Различное определение на ци о наль ной принадлежности юридических лиц порождает проблемы «двойной национальности», двойного налогообложения, невозможности признать компанию банкротом или наложить арест на ее уставный капитал. Например, юридическое лицо, зарегистрированное в России и осуществляющее основную производственную деятельность в Алжире, будет иметь двойную национальность: по алжирскому законодательству (в соответствии с теорией центра эксплуатации) такая компания считается лицом алжирского права, а по российскому (теория инкорпорации) – лицом российского права. Для обоих государств такое юридическое лицо считается «отечественным», следовательно, и налоговым резидентом. В итоге возникает проблема двойного налогообложения. Если же компания зарегистрирована в Алжире, а место ее основной производственной деятельности – Россия, то данное юридическое лицо с точки зрения Алжира подчиняется российскому праву, а с точки зрения России – алжирскому. В подобном случае компания является «иностранной» для обоих государств и, соответственно, не имеет налогового домицилия.

4.4. Специфика правового статуса транснациональных компаний

От национальных юридических лиц, созданных на основе права одного государства, следует отличать международные юридические лица, которые создаются на основе международного договора, межведомственного соглашения или законодательства двух и более государств. Такие компании представляют собой транснациональные объединения, и их личным законом не может быть право одного государства. Особые сложности связаны с определением личного закона ТНК. С одной стороны, они создаются по праву какого-то конкретного государства, с другой – их дочерние и внучатые компании действуют в качестве самостоятельных юридических лиц в других государствах. ТНК имеют интернациональный характер не только по сфере деятельности, но и по капиталу.

ТНК представляют собой сложнейшую многоступенчатую вертикаль: головная корпорация (национальное юридическое лицо), дочерние холдинговые (держательские, акционерные) компании (юридические лица того же или других государств), внучатые производственные компании (юридические лица третьих стран), правнучатые холдинговые компании (юридические лица четвертых стран) и т. д. Национальность каждой «дочки», «внучки», «правнучки» и т. п. определяется в соответствии с законодательством того государства, на чьей территории такое подразделение действует. С правовой точки зрения ТНК является конгломератом юридических лиц различной национальности, управляемых из единого центра (головная корпорация) при помощи холдинговых компаний. Характерная особенность ТНК – несоответствие экономического содержания юридической форме: производственное единство оформлено юридической множественностью.

В современном мире деятельность ТНК имеет глобальный характер (например, корпорация «Майкрософт»). Установить единый личный закон подобного объединения можно только при использовании теории контроля (которая закреплена в законодательстве далеко не всех государств): по личному закону головной компании. В настоящее время в доктрине и практике широко применяется понятие «право ТНК». Это понятие имеет в виду применение к установлению личного закона и деятельности таких компаний не национального права какого-то государства, а международного или «квазимеждународного» права, «общих принципов права», «общих принципов международного права». Такая концепция представляется наиболее функциональной, тем более что именно на международном уровне раз ра бо тан Кодекс поведения ТНК.

Специфическим видом транснациональных компаний являются офшорные компании, создаваемые в специальных офшорных зонах. Офшорная зона – это страна или территория, национальное законодательство которой предусматривает возможность регистрации юридических лиц, занимающихся международным бизнесом, и предоставление им льготного режима налогообложения. Офшорные зоны создаются с целью привлечения иностранных инвестиций и создания рабочих мест для собственного населения. Появление и развитие офшорного бизнеса связано, прежде всего, с налоговым планированием. Международное налоговое планирование представляет собой законный способ уменьшения налогового бремени во внешнеэкономической деятельности и получения налоговых льгот. Смысл регистрации компании в офшорной зоне – уход от налогообложения в «родном» государстве (стране действительного происхождения компании).

Одними из основных признаков офшора являются, с одной стороны, абсолютный запрет для иностранных компаний на привлечение местного капитала и ведение хозяйственной деятельности в государстве регистрации, а с другой – обязательное привлечение местного населения к управлению такими компаниями и использование услуг местных юридических (регистрационных) фирм. В большинстве офшорных зон действуют специальные законы о компаниях, регулирующие правовой статус зарегистрированных в офшоре иностранных фирм (например, Британские Виргинские острова – Ордонанс о компаниях международного бизнеса 1984 г., Закон об управлении компаниями 1990 г. и др.). Во многих государствах офшорные компании противопоставляются юридическим лицам национального права (Великобритания, Кипр, Багамские острова). Промышленно развитые страны достаточно негативно относятся к практике использования офшорных центров их национальными компаниями. В целях ужесточения контроля за движением капиталов через границы и ограничения количества офшорных компаний во многих странах принято антиофшорное законодательство (США, Великобритания, Франция). В рамках ЕС в обязательном порядке проверяются все сделки с компаниями из офшорных зон и все отчисления в адрес офшорных компаний облагаются дополнительным налогом «у источника». Процесс борьбы с офшорами начался в середине 80-х гг. XX в. В России принят Федеральный закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».

Одной из основных причин борьбы с офшорами является использование их для отмывания криминального капитала. Привлекательность офшоров для нелегального бизнеса обусловлена льготным налоговым режимом и абсолютной степенью конфиденциальности в отношении капиталов, вывозимых из других государств. Борьба с отмыванием преступных капиталов в офшорах ведется на международном уровне с использование механизма международных организаций – ОЭСР и ФАТФ.

Офшорные юрисдикции поделены на «респектабельные» (имеющие законодательство о борьбе с отмыванием «грязных денег» и не допускающие на свою территории «сомнительные компании» – Багамские острова, Сингапур, Люксенбург, Гонконг, Швейцария) и «нереспектабельные» (отсутствует законодательство о борьбе с отмыванием денег – острова Джерси, Гернси, Мэн, Либерия). Например, на Каймановых островах (респектабельная юрисдикция) принят Закон, в соответствии с которым требуется согласие властей государства национальной принадлежности компании на ее регистрацию в качестве офшорной, даже если эта компания не собирается заниматься хозяйственной деятельностью в своем «родном» государстве.

В 2001 г. ФАТФ составила «черный» список стран, не оказывающих содействия в проведении международных расследований дел об отмывании денег. На начало 2004 г. в этот список входят: Гватемала, Индонезия, Мьянма, Науру, Нигерия, острова Кука, Сент-Винсент и Гренадины, Украина, Филиппины. Россия была исключена из этого списка в октябре 2002 г.

4.5. Правовое положение государства как субъекта международного частного права

Государство – основной, универсальный субъект МПП. Однако правоотношения с участием государства могут иметь и частноправовой характер. Государство как единственный суверенный субъект права обладает международной публичной и частноправовой правосубъектностью. Более типичными для государства являются отношения публично-правового характера, тем не менее оно вправе вступать в имущественные и неимущественные гражданские правоотношения, обладающие, естественно, особой спецификой, поскольку государство обладает качеством особого субъекта права. Это качество обусловлено тем, что государство не является юридическим лицом, поскольку суверенно и само определяет свой правовой статус.

Сделки, совершаемые государством, имеют особый правовой режим. Особенности правового регулирования частноправовой деятельности государства предопределены его суверенитетом. Вступая в гражданско-правовые отношения, государство не теряет свои качества как суверена. Суверенитет предполагает наличие у государства целого комплекса иммунитетов. В XIX в. в доктрине права была разработана теория абсолютного иммунитета государства. В соответствии с этой теорией государство как субъект гражданско-правовых отношений обладает следующими иммунитетами:

1) судебным – неподсудность одного государства судам другого. Все сделки государства должны рассматриваться только в его собственных судах. Без прямо выраженного согласия государства на судебное разбирательство в иностранном суде его нельзя привлечь к судебной ответственности за границей;

2) от предварительного обеспечения иска – без прямо выраженного согласия государства в отношении его имущества, находящегося за границей, не могут быть приняты никакие меры в качестве предварительного обеспечения иска;

3) от принудительного исполнения судебного решения – без согласия государства по отношению к нему не могут быть применены никакие принудительные меры по обеспечению иска или исполнению решения;

4) собственности государства– собственность иностранного государства неприкосновенна, не может быть национализирована, конфискована, на нее нельзя обратить взыскание. Без согласия государствасобственника его имущество не может быть подвергнуто принудительному отчуждению, насильственно удерживаться на территории иностранного государства;

5) доктрины акта государства (связана с иммунитетом собственности государства) – если государство заявляет, что имущество принадлежит ему, то суд иностранного государства не вправе подвергать это заявление сомнению. Никакие иностранные компетентные органы не могут рассматривать вопрос о том, принадлежит ли действительно собственность государству, если оно заявляет, что собственность принадлежит ему. Согласно коллизионному иммунитету государства к ЧПО государства должно применяться только его собственное право. Все сделки государства подчиняются его национальному праву.

На практике доктрина абсолютного иммунитета может применяться только тогда, когда государство фактически не является субъектом гражданских правоотношений и участвует в них в исключительно редких случаях. Во второй половине XX в. степень участия государства в гражданских отношениях резко возросла, что послужило причиной появления в доктрине теорий «служебного иммунитета», «торгующего государства» и доктрины функционального (ограниченного) иммунитета. Все эти теории направлены на ограничение иммунитета иностранного государства. Их суть сводится к тому, что, если государство от своего имени совершает торговые сделки, оно автоматически в отноше-нии таких сделок и связанного с ними имущества отказывается от иммунитета и ставит себя в положение частного лица.

Конституционные суды многих европейских государств (Австрии, Бельгии, Греции, Италии, ФРГ, Швейцарии) в 60-х гг. XX в. приняли решения об ограничении иммунитета государства, выступающего в качестве участника международных гражданских правоотношений. Эти решения основаны на доктрине функционального иммунитета: иностранное государство, выступающее в качестве коммерсанта, может быть привлечено к суду на общих основаниях, его имущество на тех же основаниях может быть объектом взыскания, а его сделки не изымаются из сферы действия местного права даже без согласия соответствующего иностранного государства.

Во многих западных странах существует довольно обширное законодательство, регулирующее иммунитеты государства: Закон США об иммунитете иностранных государств 1976 г., Акт Великобритании о государственном иммунитете 1978 г., законы об иммунитете иностранного государства в Пакистане и Аргентине 1995 г. Все эти законы основаны на доктрине функционального иммунитета государства. Судебная практика перечисленных государств делит акты государства на публичные и частные, коммерческие и некоммерческие. Иностранное государство пользуется иммунитетом только в случаях совершения суверенных действий (открытие дипломатических и консульских представительств). Если же государство совершает действия коммерческого характера (т. е. ведет торговую деятельность), оно иммунитетом не пользуется. При определении характера деятельности иностранного государства суды должны принимать во внимание именно природу сделки, а не ее цель. Иностранному государству не предоставляется иммунитет от исполнительных действий в отношении собственности, которая используется в торговых целях.

Основной международно-правовой акт, регулирующий иммунитеты государства, – это Европейская (Брюссельская) конвенция о государственном иммунитете 1972 г., принятая Советом Европы. В Конвенции прямо закреплена теория функционального иммунитета: преамбула Конвенции прямо указывает, что государства-участники учитывают проявляющуюся в международном праве тенденцию ограничения случаев, когда государство может ссылаться на иммунитет в иностранном суде. Иностранное государство пользуется иммунитетом (ст. 15) в отношениях публичного характера, но не вправе ссылаться на иммунитет в суде другого государства при вступлении в ЧПО с иностранными лицами. Конвенция закрепляет широкий, детализированный перечень таких отношений.

Работа по кодификации правовых норм о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности давно ведется в Комиссии международного права ООН. Комиссия подготовила Проект статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (основанный на доктрине функционального иммунитета), который в 1994 г. был одобрен в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН. На основе Проекта статей Комиссия в 1999 г. подготовила проект Конвенции «Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности».

Основные начала участия государства в международных ЧПО, его выступления в качестве субъекта МЧП заключаются в том, что отношения имеют исключительно гражданско-правовой характер, а контрагентом государства может выступать только иностранное частное лицо. В современном мире признается общий принцип: государство, участвуя в ЧПО, выступает в них на равных началах со своими контрагентами. Это положение закреплено в ст. 124 и 1204 ГК. Однако данные нормы российского права имеют диспозитивный характер и предусматривают возможность издания законов, устанавливающих приоритетные права государства в ЧПО.

Статья 127 ГК закрепила норму, что особенности ответственности Российской Федерации и ее субъектов в гражданских отношениях с участием иностранных лиц «определяются законом об иммунитете государства и его собственности», но до сих пор такой закон не принят, хотя работа над его проектами идет с начала 1990-х гг. Положения проекта ФЗ «Об иммунитете государства», подготовленного в 2000 г. в Центре торговой политики и права, полностью основаны на доктрине функционального иммунитета, очень многие нормы реце-пированы из Европейской конвенции 1972 г.

Действующее российское законодательство до настоящего времени основано на теории абсолютного иммунитета (ст. 401 ГПК, ст. 251 АПК), что представляет собой полный анахронизм и является одним из наиболее серьезных тормозов притока иностранных инвестиций в РФ. Пороки законодательства в определенной степени нивелируются положениями заключенных российским государством соглашений с частными иностранными партнерами, в которых закрепляется явно выраженное, прямое согласие государства на ограничение его иммунитета. Международные двусторонние договоры РФ о взаимной защите и поощрении инвестиций (с США, Венгрией, Южной Кореей и др.) устанавливают взаимный отказ субъектов договора от государственных иммунитетов, наличие арбитражной оговорки в пользу иностранного коммерческого арбитража (в основном Арбитражного института Стокгольмской торговой палаты).

4.6. Международные межправительственные организации как субъекты международного частного права

ММПО являются, прежде всего, традиционными и типичными субъектами международного права. Объем международной правосубъектности ММПО, естественно, меньше, чем у государств-членов; тем не менее организации входят в группу полноправных и основных субъектов международного права. Однако любая ММПО имеет и частноправовой статус и выступает субъектом МЧП.

В международных гражданских правоотношениях международные организации выступают как юридического лица. Это закреплено в уставах многих ММПо (ст. 39 Устава МОТ, ст. 16 Устава МАГАТЭ, ст. 9 Устава МВФ). В законодательстве многих государств (США, Великобритания, Россия) закреплено, что международные организации могут действовать на их территории в качестве юридических лиц. Юридический комитет ООН провел исследование международной и национальной судебной и арбитражной практики, результаты которого показали, что все национальные правоприменительные органы признают за ММПО статус юридических лиц.

Международные организации представляют собой юридические лица особого рода – международные юридические лица. Поскольку ММПО возникают в рамках международного правопорядка, качество юридического лица может возникнуть у них только на основе МПП. Частноправовой статус организации закреплен в ее уставе, который является международным договором. В дальнейшем статус ММПО как международных юридических лиц закрепляется в международных соглашениях с участием этих организаций и в правовых актах, принимаемых самими ММПО. Международные юридические лица являются носителями прав и обязанностей цивилистического характера, возникающих в международном обороте, обладают обособленным имуществом, могут от своего имени приобретать имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в качестве истцов или ответчиков по частноправовым спорам в правоприменительных органах.

Необходимо учитывать, что гражданская правоспособность ММПО определяется не национальным, а международным правом и имеет серьезную специфику, поскольку речь идет именно о международных юридических лицах. ММПО как субъект МПП обладает привилегиями и иммунитетами (собственности, от национальной юрисдикции, от применения национального права), при этом вступление ММПО в ЧПО предполагает отказ от этих привилегий и иммунитетов. Международные организации как международные юридические лица имеют осложненный, двойственный правовой статус.

Для ММПО существует объективная необходимость заниматься частноправовой деятельностью. Объем и виды частных сделок международных организаций чрезвычайно разнообразны: покупка и аренда недвижимости, покупка офисного оборудования, покупка услуг (эксперты, переводчики, консультанты), заключение трудовых контрактов. Все эти сделки оформляются в традиционной форме договоров подряда, купли-продажи, аренды. Для многих коммерческих фирм заключение контрактов с ММПО считается особо престижными операциями, поэтому многие из таких контрактов заключаются на кон кур с ной и аукционной ос но ве.

Право, применимое к сделкам с участием ММПО, определяется на основе автономии воли сторон и права места заключения сделки. Однако эти традиционные коллизионные принципы в подобных сделках трактуются значительно шире, чем при заключении контрактов между национальными юридическими лицами. Права и обязанности международной организации как юридического лица определяются международным правом, поэтому коллизионное регулирование гражданских правоотношений с участием ММПО подчиняется не только национальному, но и международному праву. В 1975 г. Комитет по контрактам Секретариата ООН разработал Типовые правила и образцы контрактов для всех ММПО системы ООН. В специальном заключении Юридического отдела Секретариата ООН (2002 г.) подчеркивается, что «контрактная практика ООН по возможности стремится избежать ссылки на любое конкретное право, особенно национальное. Наиболее приемлемой является отсылка к внутреннему праву данной организации».

Право собственности ММПО закрепляется, как правило, в международном договоре организации с государством ее места пребывания. Исходное начало коллизионного регулирования права собственности – применение права места нахождения вещи. Однако международный характер собственности ММПО требует трансформации этой общей коллизионной привязки в специальные – место нахождения штаб-квартиры организации, место нахождения вещи в международном районе. Такая трансформация традиционных коллизионных принципов означает применение к регулированию права собственности ММПО внутренних правил самой организации. Точно так же принято трактовать закон места заключения сделки – закон места заключения контракта в международном районе.

Принцип автономии воли всецело применим и к сделкам с участием ММПО. Современная контрактная практика ММПО свидетельствует об устойчивой тенденции отказа от применения национального права и подчинении сделки международному праву, общим принципам права, общим принципам международного права.

Международное частное право.

(конспект)

Общая часть.

Понятие, предмет и система межд частного права.

Межд правоотношения можно условно разделить на две большие группы: межгос и немежгос. Первая группа составляет сферу межд публичного права, вторая явл предметом регулирования межд частного права (МЧП). Нормы МЧП делятся на материально-правовые (такие, кот регулируют конкретное правоотношение) и коллизионные (такие, кот отсылают к зак-ву другого гос-ва).

Субъектами отношений в МЧП явл, прежде всего, физ. и юр лица, иногда - гос-ва. Спецификой отношений явл наличие “иностранного элемента”. Под “иностранным элементом ” понимают: 1) субъект, кот имеет иностранную принадлежность (гражданство, место жительства - относительно физ. лиц; “национальность” - относительно юр лиц); 2) объект, кот находится на территории иностранного гос-ва; 3) юр факт, кот имел или имеет место за границей.

К сфере МЧП относятся вопросы гражданской право - и дееспособности иностранных физ. и юр лиц, гос-ва; его иммунитета; отношения по внешнеторговым соглашениям; прав авторов на произведения, изданные за границей; трудоправового и соц. статуса лиц, кот находятся на территории иностранного гос-ва, работали на такой территории и т. д.

МЧП - система юр норм, направленных на регулирование межд невластных отношений с “иностранным элементом”.

Систему МЧП составляют Общая и Особенная части.

Общая часть охватывает вопросы, кот имеют методологическое значение для МЧП в целом, а именно: понятие, система и содержание указанной отрасли права, ее источники, методы регулирования и т. д.

Особенная часть охватывает право собственности, обязательственное право, обязательства из правонарушений, авторское, патентное, семейное, наследственное право, трудовые отношения, межд гражданский процесс.

Развитие науки МЧП.

*******************************************************************************************************

Источники МЧП.

Под источниками МЧП в юр науке понимают формы, в кот находит выражение правовая норма. МЧП известны четыре формы источников: 1) внутреннее зак-во; 2) межд соглашения; 3) межд и торговые обычаи; 4) судебная и арбитражная практика.

Внутреннее зак-во. Законы и нормативно-правовые акты, кот явл источниками МЧП, делятся на такие, кот: 1) полностью регулируют отношения в этой отрасли права (Закон “О внешнеэкономической деятельности”); и 2) незначительная часть норм, которых регулируют эти отношения (Раздел XIII ГК).

В иностранных гос-вах, особенно в тех, кот принадлежат к “семье континентального права”, приблизительно с 60-х годов практикуется принятие законов по вопросам МЧП. В гос-вах “семьи общего права” принятие таких законов не получило широкого распространения.

Международные договоры. Практика регулирования правоотношений в договорной форме важна для гос-в, поскольку нормы межд соглашений в большинстве правовых систем явл основным источником регулирования вопросов, кот относятся к сфере МЧП. Межд договоры (соглашения) достигают такого положения потому, что содержат унифицированные нормы, кот специально создаются для урегулирования межд невластных отношений.

Обычаи. Обычай - это правило, кот сложилось давно, систематически применяется, хотя и не требует своей фиксации в определенной правовой форме. Обычаи делятся на межд и торговые.

Межд обычаи основаны на последовательном и продолжительном применении определенных правил. Обусловленные суверенитетом и равенством гос-в, межд обычаи становятся обязательными для них.

Разновидностью межд обычаев явл обычаи торговые, кот широко используются в межд торговле и торговом мореплавании. Они явл обязательными для применения, если: 1) нормы зак-ва непосредственно ссылаются на них; 2) стороны во время заключения контракта согласились регулировать свои отношения определенным обычаем. Если же отношения между сторонами не урегулированы зак-вом и условиями контракта, суд, решая спорный вопрос, может также применять торговые обычаи.

Судебная и арбитражная практика . Это взгляды судей на определенный вопрос, зафиксированные в решениях суда (судебные прецеденты). Они имеют решающее значение для решения судами аналогичных вопросов в будущем. Это характерно для гос-в “семьи общего права”. Для нашего гос-ва судебная и арбитражная практика не является источником права, в том числе и МЧП.

Сравнительно-правовой метод и МЧП.

Для решения спорного вопроса в МЧП используют сопоставление и выбор норм права. Поэтому сравнительное правоведение (компаративистика), кот применяет такое сопоставление и выбор норм, и МЧП имеют много общих черт, поскольку они не ограничены одной нац-прав системой, а используют и право иностранных гос-в.

Объекты сравнения в МЧП . Сравнительно-правовой метод применяется к определенным объектам права. Ими могут быть системы и “семьи” права, его отрасли, институты, нормы. Сравнительное право предусматривает сопоставление объектов иностранных (гетерогенных) правовых систем. В случае сопоставления двух объектов одной правовой системы речь может идти о сравнительном исследовании, а не о сравнительном праве.

Юридико-технические методы регулирования отношений в МЧП.

Коллизийный метод регулирования. Правовой метод регулирования - это совок согласованных между собой способов влияния на определенную группу отношений. В МЧП этот вопрос наименее изученный. Для него характерным явл гр-прав метод, кот выражает природу этой отрасли. Кроме него, для регулирования отношений с “иностранным элементом” применяются два юр-тех метода: коллизийный и материально-правовой.

Коллизийный метод явл необходимым для регулирования гр-прав отношений, регламентация кот не согласована, а также в случае необходимости сделать выбор между нормами права. Для МЧП значение имеют не все коллизии, а только те, кот возникают между иностранными правовыми системами (межд коллизии).

Коллизионные нормы. Предпосылками возникновения коллизионной нормы явл усиление процессов миграции населения за границу, расширение хоз. связей между гос-вами и т. д. Содержанием коллизионной нормы явл отсылка к компетентному зак-ву, определение условий и границ его применения к определенным правоотношениям.

В МЧП утвердилась позиция, согласно кот каждая коллизионная норма состоит из двух частей: объема и привязки. В первой части нормы (в объеме) указывается правоотношение, кот требует правового урегулирования (например, способность к заключению гр-прав соглашений; определение права собственности на вещь). Во второй части нормы (привязке; коллизийном принципе; формуле прикрепления) содержится отсылка к зак-ву гос-ва, кот должно регулировать определенное правоотношение (согласно зак-ва гос-ва, где создано предприятие; по закону страны, где находится имущество). По содержанию привязки они делятся на односторонние и двусторонние.

Материально-правовой метод и материально-правовые нормы. Коллизионная норма, отсылая к зак-ву опред гос-ва, самостоятельно не регулирует правоотношения с “иностранным элементом”. Ее существование имеет смысл при условии использования и мат-прав нормы, то есть такой, кот по сути регулирует правоотношения в МЧП. Наличие мат-прав норм свидетельствует о сущ рядом с коллизионным мат-прав метода регулирования указанных отношений.

Часто нормы нац. права явл результатом трансформации межд соглашений во внутреннее зак-во. Причем они могут определять не только прав статус иностранных субъектов права в опред гос-ве, но и права и обязанности таких субъектов за границей. Внутренние по происхождению, гражд-прав по содержанию, эти нормы явл мат-прав нормами МЧП.

Межд и торговые обычаи, судебная и арбитражная практика явл источниками мат-прав норм в гос-вах в той мере, в какой они их признают.

Использование мет-прав метода в регулировании отношений в МЧП имеет преимущества перед коллизионным. Они состоят в том, что, во-первых, этот метод создает значительно большую определенность для участников правоотношений, поскольку для них эти нормы могут быть известны заранее. Во-вторых, унифицированные мат-прав нормы позволяют избежать односторонности в правовом регулировании. В свою очередь, коллизионный метод регулирования содействует устранению пробелов, кот образуются в связи с использованием исключительно мат-прав норм. Объединение указанных методов позволяет учитывать конкретные условия возникновения и реализации прав и обязанностей субъектов правоотношений.

Основные вопросы, связанные с действием, толкованием и квалификацией норм права.

Толкование, квалификация и “конфликт квалификаций в МЧП. Перед судом или другим органом, кот должен решить спор с «иностранным элементом», возникает проблема толкования юр нормы, квалификации этой нормы или фактических обстоятельств дела, решение "конфликта квалификаций". Толкованием нормы можно считать выяснение ее содержания. Квалификация явл элементом толкования нормы и состоит в ее юр оценке. Она направлена на выяснение цели нормы права. Вопрос предмета квалификации как самостоятельное впервые нашло отражение в конце XIX в в трудах немецкого юриста Кана и французского - Бартена. Оба ученых пришли к выводу, что коллизионные нормы разных правовых систем, даже в случае их формулирования одинаковой терминологией, скрывают в себе "скрытые коллизии", кот порождают "конфликт квалификаций", то есть несогласованность принципов национального права.

Основные способы решения вопроса квалификации. Квалификация обстоятельств дела (сути спора) или нормы права может быть разной в зависимости от того, принципы какой правовой системы будут применяться. Поэтому различают несколько основных способов квалификации: 1) по закону суда; 2) по системе права того гос-ва, к кот отсылает коллизионная норма; 3) по принципу автономной квалификации.

1. Теория квалификации по закону суда означает, что суд, применяя коллизионную норму, квалифицирует ее понятие в соотв содержания, кот они имеют в гражд зак-ве прав системы местонахождения суда. Квалификация по закону суда проявляется и тогда, когда суд, руководствуясь определениями, понятиями, категориями своего права, квалифицирует иностранное право как собственное.

2. Оппоненты теории квалификации по закону суда считали более целесообразным проведение квалификации по системе права того гос-ва, к кот отсылает коллизионная норма. Указанная теория не получила широкого одобрения. Специалисту, правовое сознание кот формируется в большей степени под влиянием принципов, понятий и категорий собственной правовой системы, сложно понять иностранное право так, как оно понимается в стране своего происхождения.

Оговорка о публичном порядке. Результат действия коллизионной нормы, а именно: применение или не применение иностранного права в опред случаях связано с оговоркой о публичном порядке. Она означает следующее. Во-первых, иностранный закон, к кот отсылает коллизионная норма, может не применяться, если он противоречит основам публичного порядка определенного гос-ва. Поэтому права и обязанности, кот основываются на таком иностранном законе, не признаются в гос-ве, где не может быть применен такой закон. Во-вторых, иностранный закон может не использоваться, если это противоречит основам применения зак-ва в этом гос-ве.

Обратная отсылка и отсылка к закону третьего гос-ва. Считается, что суть обратной отсылки состоит в отсылке коллизионной нормы зак-ва одного гос-ва к закону другого гос-ва, а закон последнего, не решая вопрос по существу, в свою очередь, отсылает к закону первого гос-ва. Если же к решению спора привлекается правовая система третьего гос-ва, то речь идет об отсылке к закону третьей страны (трансмиссию).

Обход закона в МЧП. Обход закона в МЧП означает осознанное создание хотя бы одной стороной правоотношений оснований для применения закона той прав системы, кот более лояльно определяет определенный прав статус. Так, разные принципы определения "национальности" субъектов хоз. деятельности позволяют подчинять их прав статус зак-ву того гос-ва, кот явл наиболее благоприятным в вопросах заключения и выполнения хоз. договоров, налоговой, таможенной политики.

Правовой статус физических лиц.

Основы регулирования прав статуса физ лиц в МЧП. Среди субъектов МЧП важное место в правоотношениях занимают физ лица, прав статус кот может быть различным. В доктрине, зак-ве, практике к этим лицам применяется термин "иностранцы".

Совок прав, свобод и обязанностей иностранцев в стране пребывания, кот гарантируются ей, образуют их прав статус, кот в МЧП часто зависит от:

n вида прав связи лица с гос-вом (иностранные граждане, лица без гражданства, лица с несколькими гражданствами, беженцы и др.);

n времени пребывания в гос-ве (постоянно проживают, временно пребывают);

n цели пребывания в гос-ве (выполнение служебных обязанностей, предпринимательская деятельность, обучение, лечение и т. д.);

n наличия иммунитетов и привилегий (работники дипломатических и консульских учреждений).

Статус физ лиц в МЧП практически полностью подчиняется зак-ву гос-ва пребывания, то есть нормам конституции гос-в, специальным законам о прав статусе иностранцев, другим нормативным актам. На иностранных граждан может распространяться и действие зак-ва гос-ва их гражданства, на лиц без гражданства - зак-во гос-ва их постоянного проживания. Статус этих лиц определяется также межд соглашениями.

Право- и дееспособность иностранцев. Прав статус физ лиц, в том числе и иностранцев, во многих гос-вах регулируют нормы отдельных разделов кодифицированных гражд актов. Правосубъектность раскрывается через понятия "правоспособность" и "дееспособность". На счет правоспособности не возникает особых трудностей - все гос-ва относятся к этому одинаково. Что касается дееспособности, то из-за того что не везде она наступает с одного возраста возникают коллизии. В большинстве гос-в континентального права дееспособность иностранцев определяется по закону их гражданства, а лиц без гражданства - по месту их постоянного проживания. Гос-ва общего права не признают этот принцип - у них все определяет нац. зак-во.

Основные вопросы прав статуса граждан Украины за границей. Правовой статус украинцев за границей определяется: 1) зак-вом гос-ва их пребывания; 2) зак-вом Украины; 3) нормами межд соглашений; 4) общими и спец принципами межд права; 5) межд обычаями.

Взаимность относительно физ лиц в МЧП. Режим наибольшего благоприятствования, специальный режим явл формами выражения взаимности в МЧП. Взаимность в широком значении этого понятия означает предоставление лицам иностранного гос-ва определенных прав или требование от них выполнения определенных обязанностей при условии, что лица этого гос-ва будут пользоваться аналогичными правами в этом иностранном гос-ве.

Особенности прав статуса бипатридов. Каждое гос-во явл приверженцем единого гражданства, поскольку прав статус лиц с двойным гражданством порождает немало проблем как в сфере публичного, так и частного права. Двойное гражданство появляется вследствие возникновения коллизий зак-ва разных гос-в относительно приобретения и утраты гражданства, миграционных процессов, регистрации браков с иностранцами и др.

Бипатриды пользуются правами и выполняют обязанности наравне с гражданами гос-ва, в кот проживают. Одновременно они имеют права и обязанности относительно гос-ва, в кот не проживают, но гражданами ко они явл.

Гос-ва стремятся избежать таких случаев, в частности, путем двусторонних соглашений.

Правовое положение юридических лиц.

Понятие "юридическое лицо". Понятие юр лица не во всех прав системах нормативно определено. В зак-ве и практике признается, что юр лицо создается в порядке, предусмотренном зак-вом, имеет имущество, права и обязанности, преимущественно имущественные, самостоятельно (от своего имени) выступает в гражд правоотношениях и хоз. обороте, отвечает по обязательствам из договоров и деликтов.

Юр лица могут делиться на субъекты публичного и частного права в зависимости от природы акта, вследствие кот оно создано. Юр лица частного права создаются преимущественно в нормативно-явочном порядке. Они учитываются в спец реестрах или получают спец разрешение от компетентных органов.

Устав и "национальность" юр лица. Устав юр лица определяет его прав положение, в частности, явл ли это лицо юр или просто союзом физ лиц; порядок его создания и прекращения деятельности; структуру; управление им; определение объема правоспособности; реализацию ликвидационного остатка после прекращения его деятельности. Для определения устава юр лица необходимо определить его "национальность", то есть гос принадлежность и его личный закон. "Национальность" юр лица определяется по различным критериям. Наиболее распространенным в прав системах явл принцип места создания (основания) юр лица. Это означает распространение на такое юр лицо закона гос-ва, где оно было создано и зарегистрирован его устав.

В МЧП для определения "национальности" используется также принцип места основной деятельности юр лица; принцип принадлежности (гражданства) основателей (участников) и состава правления к определенной прав системе.

Общая хар-ка прав статуса иностранных субъектов хоз. деятельности в Украине. В соотв со ст. 1 Закона "О внешнеэкономической деятельности" таким субъектом считается субъект хоз. деятельности, кот имеет постоянное месторасположение или постоянное место проживания за пределами Украины.

Иностранные субъекты хоз. деятельности подтверждают свой прав статус извлечением из торгового, банковского или судебного реестра. Для осущ предпринимательской деятельности в Украине таким лицам достаточно зарегистрироваться как субъектам предпринимательской деятельности.

Определение правосубъектности указанных иностранных лиц и созданных при их участии обществ в Украине проводится с учетом коллизионного зак-ва Украины и межд соглашений. Определение правосубъектности имеет значение с оглядкой на то, что межд соглашения об эк, торговом, инвестиционном и другом сотрудничестве предоставляют субъектам права определенный вид режима.

Представительства иностранных субъектов хоз. деятельности. В соотв со ст. 5 Закона "О внешнеэкономической деятельности", другими прав актами, межд соглашениями в Украине могут открываться представительства иностранных субъектов хоз. деятельности: компаний и фирм, межд организаций и их филиалов, кот не имеют дипломатических привилегий и иммунитетов, созданные в любой организационной форме без статуса юр лица, посредством кот осущ предпринимательская деятельность иностранного субъекта хозяйствования.

Правовой статус субъектов хозяйствования Украины за рубежом. Юр лица Украины имеют право осущ свою деятельность, кот выходит за пределы Украины, в соотв с: 1) зак-вом Украины; 2) уставными заданиями; 3) зак-вом иностранного гос-ва; 4) межд соглашениями.

Транснациональные корпорации и межд юр лица. ТНК - это союзы, объединения, деятельность кот не ограничена рамками одной нации или гос-ва. ТНК присущи такие признаки:

n эк единая система;

n группа самостоятельных предприятий;

n деятельность проводится на территории нескольких гос-в;

n структурные подразделения явл субъектами нац. права;

n руководство и контроль осуществляется из единого центра;

n корпорация находится вне юрисдикции отдельного гос-ва, группы гос-в или межд организаций.

По характеру взаимоотношений с материнским предприятием зависимые предприятия делятся на: филиалы, дочерние предприятия, совместные предприятия.

В связи с деятельностью ТНК в межд практике возник вопрос о признании их межд юр лицами. Сейчас таковыми считаются лица, созданные: 1) непосредственно межд договором; 2) на основе нац. зак-ва, принятого в соотв с межд договором.

Государство как субъект межд права.

Гос-во в гражд отношениях с "иностранным элементом". Отношения гос-ва с другими гос-вами, межд организациями, юр и физ лицами делятся на два вида:

n такие, кот регулируются нормами межд публичного права (возникают между гос-вами, гос-вом и межд организациями);

n правоотношения, кот регулируются нормами МЧП (возникают при участии гос-ва с, одной стороны, и иностранных юр лиц, межд хоз. организаций, физ. лиц - с другой).

Во всех правоотношениях от имени гос-ва, как субъекта МЧП выступают уполномоченные субъекты: правительство, зарубежные представительства, отдельные должностные лица.

Иммунитет гос-ва и его виды. В МЧП под иммунитетом понимают неподчинение одного гос-ва зак-ву и юрисдикции другого. В теории и практике гос-в различают несколько видов иммунитета:

n судебный состоит в неподсудности гос-ва без его согласия судам другого;

n иммунитет от предварительного обеспечения иска состоит в том, что нельзя без согласия гос-ва применять какие-либо принудительные меры к его имуществу;

n иммунитет от принудительного выполнения решений означает, что без согласия гос-ва нельзя осуществлять принудительное выполнение судебного решения, вынесенного против него судом другого гос-ва.

Доктрине и практике разных прав систем известны две теории понимания иммунитета гос-ва: иммунитета абсолютного и функционального (ограниченного).

В соотв с теорией абсолютного иммунитета гос-ва иммунитет основан на императивном принципе современного межд публичного права - суверенного равенства гос-в. Гос-во всегда явл единым субъектом, хотя проявление его правосубъектности может быть разным. Поэтому как субъект МЧП, гос-во не теряет особенности суверена (властного лица), а продолжает действовать в этой сфере как суверен, пользуясь абсолютным иммунитетом.

В большинстве гос-в получила распространение теория функционального (ограниченного) иммунитета. В соотв с ней гос-во, действуя как суверен, всегда пользуется иммунитетом. Если же гос-во выступает как частное лицо, то в этих случаях оно иммунитетом не обладает.

Особенная часть.

Право собственности.

Общие вопросы права собственности (по зак-ву Украины). Право собственности - это урегулированные законом общ отношения относительно владения, пользования и распоряжения имуществом. Осуществлять отношения относительно владения, пользования и распоряжения собственностью, независимо от ее форм (частной, коллективной, гос), могут не только народ Украины, граждане, юр лица и гос-во, но и другие гос-ва, их юр лица, СП, межд организации, граждане иностранных гос-в и лица без гражданства.

Коллизионные вопросы права собственности в МЧП. Определяющим в формировании коллизионных норм относительно вопросов права собственности почти во всех гос-вах явл деление имущества на движимое и недвижимое. От этого зависит определение права собственности, форма и условия перехода права собственности на это имущество.

Относительно недвижимого имущества зак-во, судебная практика, доктрина многих гос-в свидетельствует, что право собственности регулируется законом местонахождения вещи.

Вопросы коллизионного регулирования прав статуса движимого имущества явл несколько сложнее. В таких случаях часто применяют привязку к закону местонахождения вещи. Кроме этой коллизионной привязки могут применяться и другие, например, личный закон собственника. Но преимущественно этот принцип применяется как исключение или в отдельных странах (Аргентина, Бразилия).

Общепризнанно, что когда вещь в определенном гос-ве правомерно перешла в собственность другого лица по законам этого гос-ва, то в случае изменения местонахождения вещи право собственности на нее сохраняется за ее собственником.

Внешнеэкономические договоры (контракты).

Внешнеэк договоры и право, применяемое к ним по зак-ву Украины. Внешнеэк договор - это мат оформленное соглашение двух или более субъектов внешнеэк деятельности и их иностранных контрагентов, направленное на установление, изменение или прекращение их взаимных прав и обязанностей во внешнеэк деятельности. Он заключается только в письменной форме субъектами, способными его заключать в соотв с зак-вом Украины или места заключения договора (контракта).

Права и обязанности сторон по внешнеэк договору определяются правом страны, выбранной сторонами во время заключения договора или вследствие дальнейшего согласования. При отсутствии такого согласования применяется право страны, где основана, имеет свое место проживания или основное место деятельности сторона, которая явл:

n продавцом - в договоре купли-продажи;

n наймодателем - в договоре имущественного найма;

n лицензиарием - в лицензионном договоре;

n охранником - в договоре хранения;

n комитентом (консигнантом) - в договоре комиссии (консигнации);

n доверителем - в договоре поручения;

n перевозчиком - в договоре перевозки;

n экспедитором - в договоре транспортно-экспедиционного обслуживания;

n страхователем - в договоре страхования;

n кредитором - в договоре кредитования;

n дарителем - в договоре дарения;

n поручителем - в договоре поручительства.

Условия и учет (регистрация) внешнеэк договоров. Условия. Кот должны и могут быть предусмотрены внешнеэк договором, устанавливает, в частности, Положение о форме внешнеэк договоров от 5.10.95 г. К обязательным условиям договора относятся: название, номер, дата и место его составления, преамбула с указанием полного и сокращенного названия сторон и наименование документов, кот руководствуются контрагенты во время заключения договора; предмет договора; количество и качество товара; базисные условия поставки товара; цена и общая стоимость договора; условия платежей; упаковка и маркировка; форс-мажорные обстоятельства; санкции и рекламации; арбитраж, юр адреса, почтовые и платежные адреса.

Отдельные виды внешнеэк договоров с 22.09.94 г. подлежат регистрации в МВЭС-торге Украины и уполномоченных им органах в соотв с Указом Президента «Об учете отдельных видов внешнеэк договоров» от 7.09.94 г. Установленный порядок учета должен обеспечить контроль за поступлением валюты (интересно в чей карман?).

Лицензирование и сертификация экспортно-импортных операций. Различают несколько видов лицензий:

n генеральная - открытое разрешение на операции по определенному товару (товарам) и/или с определенной страной (странами) на период действия режима лицензирования по этому товару (товарам);

n разовая (индивидуальная) - разовое разрешение, кот имеет именной характер и выдается для осуществления каждой отдельной операции конкретным субъектом внешнеэк деятельности на период, не меньше того, кот необходим для осуществления операции;

n открытая (индивидуальная) - разрешение на экспорт или импорт товара на протяжении определенного времени (но не меньше месяца) с определением его общего объема.

Бартерные (товарообменные) операции. Бартерная (товарообменная) операция - это один из видов экспортно-импортных операций. Она оформляется единым договором между субъектом внешнеэк деятельности Украины и иностранным субъектом хозяйствования и предусматривает сбалансированный по стоимости обмен товарами, не опосредованный движением денег ни в наличной, ни в безналичной форме.

Право на проведение бартерных операций имеют все субъекты внешнеэк деятельности Украины, руководствуясь при этом зак-вом Украины. В бартерном договоре указывается общая стоимость товаров, кот экспортируются или импортируются согласно этому договору, в иностранной валюте, с обязательным выражением ее в долларах США.

Семейное право.

Брак: понятие, условия. Для многих источников нац. прав систем характерным явл избежание зак определения брака. В соотв с общей правовой концепцией брак может считаться гражд-прав соглашением (договором), разновидностью партнерства или же добровольным союзом мужчины и женщины, вследствие чего между лицами, кот вступают в брак, устанавливается особое брачное отношение.

Договорная концепция брака явл наиболее распространенной. Она базируется на требованиях, кот ставятся законом к порядку заключения каких-либо договоров (США, Англия, Франция).

Брак-партнерство - концепция, характерная для государств континентального и общего права. Содержание - четкое разделение функций между супругами.

Понимание брака как союза двух независимых и равноправных партнеров подразумевает закрепление в зак-ве относительной свободы каждого из них в решении вопросов о продолжении или прекращении совместной жизни.

Условия регистрации брака делятся на материальные и формальные. Мат считаются позитивные или негативные требования, с наличием или отсутствием кот связан вопрос о действительности брака (достижение брачного возраста, наличие дееспособности, отсутствие родственных связей). Формальные условия брака - это требования процедуры его оформления.

Личные отношения между супругами по нац. праву. Только надлежащим образом оформленный брак порождает взаимные права и обязанности между супругами. Брачно-семейные отношения делятся на личные и имущественные. Личным отношениям в зак-ве гос-в отводится меньше внимания, чем имущественным, так как в большинстве прав систем действует принцип невмешательства в личные дела супругов.

Преимущественная часть личных отношений между супругами регулируется обычаями, нормами морали, брачным договором (контрактом). Зак-во ограничивается только регулированием вопросов выбора фамилии супругов, их обязанности совместного проживания, достижение совершеннолетия на время регистрации брака.

Имущественные права и обязанности супругов. Имущ права и обязанности супругов довольно детально регламентируются в прав системах современности. Это отношения по поводу режима имущества супругов, порядка управления им, предоставление мат содержания друг другу. Существуют три основные вида прав режима имущества супругов: совместности, раздельности и смешанный режим.

Режим совместности имущества означает право общей совместной собственности на имущество, нажитое во время брака. Однако имущество, кот принадлежало им до брака, а также полученное во время брака в подарок или по наследству, остается в раздельной собственности.

Раздельный режим предусматривает принадлежность каждому из супругов не только их добрачного имущества, но и имущества, приобретенного во время брака за собственные средства.

Смешанный режим означает, что в период пребывания в браке супруги распоряжаются имуществом отдельно, а в случае развода это имущество становится общим и делится поровну.

Прекращение брака. Во многих странах существует принцип свободы развода. Однако в тех, где на формирование права повлияла католическая церковь, разрыв брака невозможен (Ирландия). Разрыв брака означает прекращение статуса, кот был образован браком. Прав системы, кот допускают развод можно поделить на две группы, в зависимости от решения ими вопроса равенства мужа и жены относительно инициативы разрыва брака. Так в большинстве стран супруги находятся в равном положении, а в других (Алжир, Иордания, Сирия) - муж находится в привилегированном положении.

Основанием для развода, предусмотренным во многих странах явл воля одного или обоих супругов.

Коллизионные вопросы оформления брака. Для МЧП значение имеют браки, зарегистрированные между иностранцами, на территории иностранного гос-ва, органами иностранного гос-ва, с использованием иностранного зак-ва.

К мат условиям оформления брака преимущественно применяется личный закон лиц, кот вступают в брак, а к форме брака - закон места его регистрации. Личным может быть закон гражданства, как это предусмотрено законами МЧП Албании, Польши, Венгрии, Германии, или же закон домицилия, применяемый правовыми системами «семьи общего права». В этих гос-вах предусматривается, что брак должен быть действительным по закону гос-ва, где супруги желают выбрать домицилий семьи, допуская, что таким может быть домицилий жениха на момент регистрации брака.

Трудовые отношения.

Труд отношения с «иностранным элементом» и источники их регулирования. Трудовые отношения делятся на индивидуальные и коллективные. Источником регулирования трудовых отношений с «иностранным элементом» явл: нац. зак-во, межд акты, обычаи, судебная практика, прав наука, труд договоры и другие договоры.

Коллизионные привязки, применяемые к регламентации трудовых отношений. Как основные в прав системах преимущественно используются отсылки к закону места составления трудового контракта, места выполнения работы, совместного места нахождения сторон, общего гражданства.

Для регулирования спец трудовых правоотношений, таких как выполнение работ в командировке или на территориях нескольких гос-в, перевод на работу в другую страну применяют дополнительные коллизионные привязки. Таковыми явл, например, отсылка к закону гос-ва, в кот направлен работник в командировку, на территории кот в последний раз выполнялась работа.

К регламентации труд отношений на транспорте, например, на морском, типичной явл коллизионная привязка - закон флага; на речном, воздушном - места регистрации судна; на автомобильном - личный закон перевозчика.

Привязка - закон автономной воли используется многими гос-вами с континентальной системой права. Она означает, что стороны, заключая трудовой контракт, могут самостоятельно выбирать правопорядок, кот подчиняются их трудовые отношения.

Труд граждан Украины за границей. Граждане Украины, кот постоянно проживают на территории иностранного гос-ва, могут трудоустраиваться в нем на основании зак-ва этого гос-ва. В период временного пребывания за границей граждане Украины имеют право заниматься труд деятельностью, если это не противоречит действующему зак-ву Украины и страны пребывания.

Граждане могут работать за границей вследствие: 1) направления в другое гос-во с целью выполнения определенной работы; 2) заключения трудового контракта с конкретным работодателем на выполнение определенной работы в определенный срок.

Труд иностранцев в Украине. В соотв с Законом «О правовом статусе иностранцев» иностранные граждане и лица без гражданства, кот постоянно проживают в Украине, пользуются в нашем гос-ве нац. режимом относительно трудоустройства и трудовой деятельности. Иностранцы, кот временно находятся в Украине, могут работать: 1) по контракту, заключенному в соотв с полученным разрешением; 2) по контракту, заключенному между субъектами хоз. деятельности Украины и иностранного гос-ва.

Не могут заниматься трудовой деятельностью иностранцы, кот находятся в Украине временно по частным делам.

Возмещение ущерба работнику по межд договорам Украины. Учитывая необходимость урегулировать вопросы соц. защиты в случае получения повреждений в связи с выполнением труд обязанностей в отношениях с «иностранным элементом», Украина стала участницей Соглашения о взаимном признании прав на возмещение ущерба, причиненного работникам увечьем, проф. заболеванием или другим повреждением здоровья, связанными с выполнением им своих трудовых обязанностей 1994 г.

Возмещение ущерба осущ по зак-ву, кот распространяется на работника в момент получения увечья, проф. заболевания или смерти. При этом не имеет значения переезд потерпевшего на территорию другого договорного гос-ва или выявления проф. заболевания на территории другого гос-ва - участника Соглашения. Работодатель, кот отвечает за причиненный ущерб, возмещает его согласно нормам своего нац зак-ва.

В отличие от других соглашений, указанное предусматривает коллизионную привязку к зак-ву места проживания лица в случае пересмотра степени тяжести трудового повреждения или проф заболевания.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Система международного частного права

План

Введение

1. Международное частное право как система норм, регулирующих международные отношения с участием юридических и физических лиц

2. Место международного частного права в системе отраслей права

3. Соотношение международного частного права и международного публичного права

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Международное частное право – комплексная отрасль права, наука и учебная дисциплина, которая раньше преподавалась в специализированных ВУЗах, которые готовили специалистов для работы в министерстве иностранных дел и внешнеэкономических ведомствах. Однако в настоящее время ситуация изменилась после. Экономические реформы, проводимые в нашей стране охватили внешнеэкономические связи, что обусловило необходимость сотрудничества наших граждан и организаций с гражданами и организациями других государств. Исходя из этого в настоящее время юристу, да и человеку любой другой профессии, вступающему в отношения с иностранным физическим или юридическим лицом необходимо знать свои права, обязанности, знать как следует поступить в той или иной ситуации. Исходя из этого изучение международного частного права в вузах ориентировано только на студентов, завершающих своё юридическое образование, поскольку надлежащее понимание категорий международного частного права, его дискуссионных аспектов и практических проблем предполагает хорошее знание гражданского, семейного, трудового, процессуального и международного публичного права.

1. Международное частное право как система норм, регулирующих международные отношения с участием юридических и физических лиц

Международное частное право – это комплексная правовая система, объединяющая нормы внутригосударственного законодательства, международных договоров и обычаев, которые регулируют имущественные и личные неимущественные отношения, осложнённые иностранным элементом, с помощью коллизионно-правового и материально-правового методов. Нормы международного частного права регулируют гражданско-правовые, трудовые, семейные и другие имущественные и личные неимущественные отношения с иностранным элементом.

Международное частное право определяет природу норм международного частного права, способы преодоления коллизионных ситуаций, гражданско-правовое положение иностранцев, лиц без гражданства, иностранных юридических лиц и государств, внешнеэкономические сделки, порядок рассмотрения споров с иностранным элементом и др.

К группе имущественных отношений, носящих не властный, для которых характерно наличие иностранного элемента, относятся:

· Имущественные отношения, субъектом которых выступает сторона, являющаяся иностранной (иностранное физическое или юридическое лицо, иностранное государство);

· Имущественные отношения, когда все участники принадлежат к одному государству, но объект, из-за которого возникают соответствующие отношения, находится за границей;

· Имущественные отношения, возникновение, изменение или прекращение которых связаны с юридическим фактом, возникающим за границей (смерть, заключение договора и т.д.

С точки зрения содержания, отношения, входящие в предмет международного частного права, можно разделить на 2 основные группы:

· Экономические, хозяйственные, научно-технические и культурные связи;

· Отношения с участием иностранцев, затрагивающие их имущественные и личные неимущественные, семейные и другие права частноправового характера.

Наука международного частного права состоит из общей и особенной частей. Предметом рассмотрения общей части являются источники международного частного права, методы регулирования, учение о коллизионных нормах, национальный режим и режим наибольшего благоприятствования, принцип взаимности и другие принципы международного частного права, правовое положение субъектов гражданско-правовых отношений с иностранным элементом; иностранные юридические лица и иностранные граждане. В Особенную часть входят: право собственности, обязательственное право, кредитные и расчётные отношения, обязательства из правонарушений, авторское и патентное право, семейное право, наследственное право, трудовые отношения и международный гражданский процесс.

Основными тенденциями развития международного частного права на современном этапе можно считать:

· Стремление к унификации правовых норм путём принятия международных договоров и типовых законов;

· Появление коллизии между нормами международных договоров в области международного частного права;

· Совершенствование и кодификация норм международного частного права на национальном уровне;

· Возрастание роли принципа автономии воли сторон, переход к более гибким нормам коллизионного права;

· Расширение сферы действия международного частного права (космическая деятельность, атомная энергетика, транспорт, средства связи).

2. Место международного частного права в системе отраслей права. Его основные принципы

В глобальной правовой системе международное частное право занимает особое место. Его основная специфика заключается в том, что международное частное право - это отрасль национального права, одна из частноправовых отраслей права любого государства (российское, французское международное частное право и т.д.). Оно входит в систему национального частного права наряду с гражданским, торговым, коммерческим, семейным и трудовым. Термин «международное» имеет здесь совсем иной характер, чем в международном публичном праве, - он означает только одно: в гражданском правоотношении есть иностранный элемент (при этом не имеет никакого значения, один или несколько и какой именно вариант иностранного элемента). Однако международное частное право представляет собой весьма специфическую подсистему национального права отдельных государств. Соотношение международного частного права с другими отраслями национального частного права можно определить таким образом:

1. Субъектами национального частного права выступают физические и юридические лица; государства, выступающие как лица частного права. Это относится и к международному частному праву. Его субъектами могут выступать также международные межправительственные организации, выступающие как лица частного права. Все иностранные лица (физические и юридические, иностранное государство), предприятия с иностранными инвестициями, транснациональные корпорации, международные юридические лица являются исключительно субъектами международного частного права.

2. Объектом регулирования национального частного права выступают негосударственные гражданские (в широком смысле слова) правоотношения. Объектом регулирования могут быть и диагональные (государственно-негосударственные) отношения гражданско-правового характера. В международном частном праве эти отношения в обязательном порядке отягощены иностранным элементом.

3. Метод регулирования в национальном частном праве – это метод децентрализации и автономии воли сторон. Способ его реализации- применение материально-правовых норм. Это касается и международного частного права, но здесь основным способом реализации общего метода децентрализации выступает метод преодоления коллизий - применение коллизионных норм.

4. Источниками национального частного права выступают национальное законодательство (прежде всего); международное право (которое включено в национальную правовую систему большинства государств мира); судебная практика и доктрина; аналогия права и закона, автономия воли сторон.

5. Сфера действия национального частного права - национальная территория данного государства. Это относится и к международному частному праву, но следует подчеркнуть существование регионального международного частного права (европейского, латиноамериканского) и процесс формирования универсального международного частного права.

6. Ответственность в национальном частном праве (в том числе и в международном) имеет гражданско-правовой (контрактный или деликтный) характер.

7. Особый характер и необычность норм международного частного права выражены уже в самом термине - «внутригосударственное (национальное) международное частное право». С первого взгляда сама терминология производит двоякое впечатление: не может быть отрасли права, одновременно являющейся и внутригосударственной (национальной), и международной. На самом деле здесь нет ничего удивительного - речь идет о правовой системе, предназначенной регулировать непосредственно международные отношения негосударственного характера (возникающие в частной жизни). Необычность норм международного частного права выражается еще и в том, что одним из его основных источников непосредственно выступает международное публичное право, которое играет чрезвычайно важную роль в формировании национального международного частного права. Принято говорить о двойственном характере норм и источников международного частного права. Действительно, это, пожалуй, единственная отрасль национального права, в которой международное публичное право выступает как непосредственный источник и имеет прямое действие.

Основными (общими) принципами международного частного права можно считать определенные в п. «с» ст. 38 Статута Международного Суда ООН «общие принципы права, свойственные цивилизованным нациям

Принципы международного частного права:

1. Автономия воли участниковправоотношения - это основной

специальный принцип международного частного права (как и любой другой отрасли национального частного права). Автономия воли лежит в основе всего частного права в целом (принцип свободы договоров; свобода иметь субъективные права или отказаться от них; свобода обращаться в государственные органы за их защитой или терпеть нарушения своих прав).

2. Принцип предоставления определенных режимов: национального, специального (преференциального или негативного) режимов наибольшего благоприятствования.

3. Принцип взаимности. В международном частном праве выделяют два вида взаимности - материальную и коллизионную. Проблемы коллизионной взаимности (или взаимности в широком смысле слова) относятся к коллизионному праву и будут рассмотрены ниже. Материальная взаимность, в свою очередь, делится на собственно материальную (предоставление иностранным лицам той же суммы конкретных прав и правомочий, которыми национальные лица пользуются в соответствующем иностранном государстве) и формальную (иностранным лицам предоставляются все права и правомочия, вытекающие из местного законодательства).

По общему правилу предоставляется именно формальная взаимность, но в отдельных сферах - авторское и изобретательское право, избежание двойного налогообложения - принято предоставлять материальную взаимность.

4. Принцип недискриминации. Дискриминация - это нарушение или ограничение законных прав и интересов иностранных лиц на территории какого-либо государства. Общепризнанная норма международного частного права всех государств - абсолютная недопустимость дискриминации в частноправовых отношениях. Каждое государство имеет право требовать от другого государства создания для его национальных лиц таких же условий, которыми пользуются лица других государств, т.е. условий, общих и одинаковых для всех.

5. Право на реторсии. Реторсии - правомерные ответные меры (ограничения) одного государства против другого, если на его территории нарушаются законные права и интересы физических и юридических лиц первого государства. Цель реторсий - добиться отмены дискриминационной политики (ст. 1194 ГК РФ).

3. Соотношение международного частного права и международного публичного права

Проблема соотношения международного частного права и международного публичного права, является одной из сложнейших, она приобретает особую остроту и актуальность в современную эпоху в связи с расширением материальной основы и сферы действия, усложнением структуры, а также дифференциацией субъектов международных экономических отношений. Выделение определённых норм международного права, регулирующих отношения между государствами и производными от них субъектами в экономической области, в отдельную группу юридически обязательных предписаний - международного экономического права - и возникновение неоднозначно решаемых международно-правовой и национально-правовой доктринами сопутствующих этому вопросов теоретического и практического характера (например, "транснационального" права), обусловили сам факт и масштаб дискуссий по поводу природы, места в существующих правовых системах международного частного права, их соотношения, наличия или отсутствия взаимодействия между ними.

Возрастание международных контактов между государствами и находящимися под их властью субъектами, а также активизация процессов миграции населения, расширения культурных и хозяйственных связей, усиление взаимозависимости и открытости обществ по отношению друг к другу в целом – всё это служит толчком для развития современных международных отношений. Таким образом, процессы интернационализации международной хозяйственной деятельности, с одной стороны, и общее русло социальной, политической и экономической деятельности государств, правительств, международных организаций, объединений лиц и граждан в направлении к трансформации в единую взаимоувязанную глобальную систему отношений и связей с другой, заставляют задуматься, в чём же состоят цели, объект и сфера регулирования международного публичного права применительно к сопоставлению с международным частным правом, особенно, когда речь заходит о правовом положении юридических и физических лиц, ответственности государств перед кругом частноправовых субъектов, которые имеют различную государственную принадлежность и ведут экономическую деятельность на территориях нескольких стран.

Организация Объединенных Наций объявила 2001 год "годом диалога между цивилизациями". В этом контексте проблема соотношения международного публичного и международного частного права приобретает особую значимость, поскольку позволяет раскрыть их роль на различных этапах развития человеческого общества. Для российской действительности вопрос о разграничении и соотношении, понимаемом как соподчинение одного другому, взаимосвязи и взаимодействия между международным публичным правом и международным частным правом получил новый импульс с принятием и вступлением в силу Конституции РФ 1993 г., в которой закреплено, что, во-первых, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры, заключенные Российской Федерацией, являются составной частью ее правовой системы (п.4 ст.15), и, во-вторых, что в РФ признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права (п.1 ст.17). Согласно положениям ст.18 Конституции России, трактующих права и свободы человека и гражданина в качестве непосредственно действующих, в частности, и в случаях, когда они закреплены в международных договорах РФ, решение поставленной проблемы соотношения международного публичного и международного частного права становится ключевым и в сугубо практической плоскости, если говорить о деятельности судебных или иных правоприменительных органов.

В отечественной науке и практике так же, как и в доктрине международного права других стран, в том числе СНГ, преобладающее число исследователей единодушны во мнении о характере соотношения международного и внутригосударственного (национального) права. Общепризнанными являются положения, что международное и внутригосударственное право - это самостоятельные, хотя и взаимосвязанные правовые системы и что они находятся в постоянном взаимодействии, соприкосновении, оказывая взаимное влияние друг на друга. Другим не менее стабильным теоретическим утверждением в общей теории права и отраслевых правоведческих дисциплинах, принятых и в нашей, и в зарубежной науке, выступает постулат о том, что международное частное право есть отдельная самостоятельная отрасль внутригосударственного права. Отсюда выводится необходимость исследования международного частного права как части внутригосударственного права, а сопоставление его с международным публичным правом требует проведения анализа через призму соотношения систем международного и национального права.

Проблема соотношения международного и внутригосударственного права - центральная в теории международного права, поскольку в ходе ее практического исследования имеется возможность осуществить сравнительный анализ объектов регулирования каждой из систем, выявить специфические особенности, пространственную и субъектно-объектную сферы действия, свойственные той и другой методы регулирования, а также определить формы и способы формирования международно-правовых норм в рамках отдельной страны. Соотношение международного и внутригосударственного права - это всегда отношения связи и обратных связей, образующих в комплексе взаимодействие систем. Последнее обусловлено объективным характером взаимного влияния и зависимости между внешней и внутренней политикой каждого государства, тенденциями развития мирового сообщества в целом, а также тем, что государства являются создателями как национально-правовых, так и международно-правовых норм.

В пункте 4 ст.15 Конституции РФ определяется, что в случаях, когда "международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора". Это подтверждает безусловный вывод о приоритете международно-правовых норм по отношению к нормам национального права. Однако как быть с использованием для целей регулирования положений национального законодательства, созданных на основе соответствующего международного договора и выступающих, таким образом, с одной стороны, в качестве предписаний национального права нашего государства, а с другой - являющихся нормами международного договора, формирующими состав российского международного частного права? Получается, что такая норма будет иметь приоритет над самой собой. Международное право в самом общем виде понимается как особая система права, регулирующая отношения между властными, суверенными субъектами международных отношений - государствами, государствоподобными и (или) производными от государств образованиями (межгосударственными организациями). Международное право есть "система создаваемых государствами (и частично другими субъектами международного права) путём согласования их воль юридических норм, регулирующих определённые общественные отношения". Международное право - это система юридических норм, регулирующих межгосударственные отношения в целях обеспечения мира и сотрудничества. Что касается международного частного права, то, если иметь в виду пользующуюся наибольшим признанием точку зрения, что международное частное право входит в качестве самостоятельной отрасли права в национально-правовую систему отдельно взятого государства, основные составляющие его определения сводятся к следующему: международное частное право регулирует гражданско-правовые, семейные и трудовые отношения "с иностранным или международным элементом" Они понимаются в широком смысле, то есть как отношения, выходящие за пределы одного государства. Рассмотрение соотношения международного частного права с другими системами и отраслями права, в частности с международной системой и особенно международным публичным правом, даёт исследователям ключ к постижению существа и специфических особенностей данной совокупности норм объективного права.

Основным воздействующим фактором выступает, с одной стороны, наличие и в той и в другой категориях элемента "международный", а с другой - антонимичность и объективная противопоставленность двух других компонентов: "публичный" в одном случае и "частный" - во втором. Международный, в значении "межгосударственный", характер международного публичного права в современных условиях не вызывает сомнений, хотя и предпринимаются попытки расширить круг его субъектов за счёт включения в него транснациональных корпораций и многонациональных компаний, а также индивидуумов (физических лиц). Одновременно тот же самый термин весьма неоднозначно может быть истолкован в категории "международное частное право". В термине "международное частное право" оно присутствует для обозначения более широкой, нежели внутригосударственные рамки конкретного государства, сферы существования регулируемых им общественных отношений. Однако исчерпывается ли этим правовая природа рассматриваемой совокупности правовых предписаний и регулируемых ими отношений? Действительно, крайне важно подчеркнуть проявление международного характера международного частного права не только за счёт того, что оно регулирует отношения, лежащие в сфере международного хозяйственного, торгового и гражданского оборота, то есть выходящие за пределы правопорядка одного государства. "Международность" международного частного права усматривается также и в другом обстоятельстве. Во-первых, удельный вес в составе норм международного частного права занимают предписания, согласованные международно-правовым (договорным или обычно-правовым) путём. Следовательно, поскольку такие нормы не могут быть изменены государствами в одностороннем порядке, международное частное право имеет в своём составе, хотя и с известными ограничениями по своему смысловому содержанию, единые (то есть возникшие из международных договоров либо обычаев) нормы. Во-вторых, коллизионные правила каждого государства нередко отсылают регулирование к материальным нормам иностранного права, и в каждом отдельном случае регламентация данного отношения обеспечивается международным взаимодействием национальных правовых систем. В сочетании действия коллизионной нормы отечественного правопорядка и материальной нормы иностранного права (как одном из возможных вариантов), совместно регулирующих конкретные общественные отношения, проявляется международный характер международного частного права в ином аспекте, нежели при одновременной констатации гражданско-правовой (цивилистической), или невластной, природы анализируемых отношений, которые выходят за рамки правопорядка только одного государства.

Международное частное право становится поистине международным благодаря объективному отражению в нём множества социальных и юридических отношений, определяющих связи между самими суверенными государствами, между отдельным государством и находящимися в сфере его юрисдикции национальными субъектами права, между самими субъектами, принадлежащими к разным правопорядкам, а также взаимодействие международной системы права с национальными правовыми системами, равно как и международное взаимодействие национально-правовых систем между собой.

Сложной выглядит цель раскрытия содержания и воздействия на искомое соотношение категорий, - "публичный" и "частный". В последнее время в российской доктрине (а ранее в советской) нередко акцентируется внимание (А. М. Ладыженским, С. Н. Лебедевым, А. Л. Маковским, М. М. Богуславским и др.) на том, что главным в категории "международное частное право" является термин "частное". Недооценка термина «частное» привела бы к смешению с отраслями публичного права национально-правовой системы или с системой международного права. С другой стороны, переоценка этого качества способствует, как следует из некоторых высказываний, нивелированию международного частного права с другими отраслями цивилистического направления внутригосударственного права (гражданским или торговым, хозяйственным, предпринимательским и т.п.) и даже в состоянии привести к отрицанию самостоятельного характера последнего. С этой точки зрения, чтобы выявить истинную природу регулируемых международным частным правом отношений, можно было бы даже поставить слово "частное" на первое место и получить надлежащее обозначение рассматриваемой области права и научной дисциплины "частное международное право". Однако ввиду того, что первый из рассмотренных элементов - прилагательное "международный" - является, несомненно, несущей конструкцией, именно параметр "международный" выступает определяющим для наименования данной совокупности норм.

Понятия "международное публичное" и "международное частное право" выступают как парные категории: одно - в подлинном смысле международное (межгосударственное) право, другое - часть внутригосударственного, национального права. Первое направлено на регулирование властных (публичных) отношений, второе призвано обеспечить упорядочение отношений в основном между физическими и юридическими лицами. Понимание "публичного" исключительно как внешнего проявления государственности и механического толкования связи публичных интересов с интересами общества, со всем разнообразием всевозможных связей между ними, не позволяет согласиться с дальнейшими выводами, к которым приводит подобное направление рассуждений. В равной степени вызывает возражения и восприятие "частного" в качестве только лишь инструмента развития и защиты индивидуальных прав лиц (граждан). Так, на конференции звучала идея о необходимости «чётко разграничивать сферы частного и публичного права и применять соответствующие механизмы регулирования там, где они уместны». Публично-правовые механизмы пригодны для конструирования самого государства, его органов, для регулирования управленческой деятельности, государственных финансов и налоговых отношений, социального обеспечения, правосудия, охраны личности и природы. Приёмами частного права опосредуются отношения собственности, товарно-денежного оборота, сферы частной и семейной жизни и т.д.

Между тем регулирование всех перечисленных сфер только тогда достигнет надлежащего уровня эффективности, когда правовые модели будут в аналогичной степени учитывать в публично-правовых отношениях, и особенно в выборе юридических средств, инструменты воздействия на интересы частных лиц, а в области частноправовой - цели всего общества и государства в целом. Международное публичное право не свободно от частноправовых проявлений, как и в свою очередь "международное частное право" обладает значительным объемом качества "публичности". Так, свобода договора, усмотрение сторон и их равенство как принципы регулирования любых отношений цивилистической направленности в международном частном праве бескомпромиссно могут быть ограничены строгими императивными нормами, а также оговоркой о "публичном порядке", "противоречии добрым нравам", "общественным интересам", "государственному суверенитету, безопасности" и т.д. Принцип состязательности в гражданском процессе, служащий рычагом частноправового регулирования, в том числе и тогда, когда в деле участвуют иностранные субъекты, в правовых системах некоторых стран вполне уживается с требованием действий суда ex officio (например, в ряде латиноамериканских государств, ратифицировавших Гаванскую конвенцию 1928 г. и инкорпорировавших Кодекс Бустаманте, который в вопросе установления содержания иностранного права исходит при этом из наличия соответствующей обязанности суда; в этой части то же характеризует и российское право). Кроме того, этот принцип действует в условиях принципа объективности, всесторонности и внутренней убежденности суда в оценке обстоятельств дела и разрешении споров. В итоге весьма важное характерное качество соотношения международного публичного права и международного частного права - уравновешенность "публичного" и "частного". Примечательно, что на данный момент обращают внимание и зарубежные исследователи. В частности, западногерманский автор Х. Шак, говоря о возможностях унификации права в области международного гражданского процесса, пишет: ":унификация права проходит гораздо легче, если уяснить для себя, что в международном гражданском процессуальном праве речь идет об уравновешивании частных интересов, что государственные интересы, по крайней мере в сфере действия принципа диспозитивности, практически не затрагиваются.

Наиболее ярким свидетельством в пользу этой позиции выступает то, что и в международном публичном праве, и в международном частном праве договор служит источником юридических норм, используемых для регулирования соответствующих отношений. Однако в международной системе он является регулятором отношений между государствами и межправительственными международными организациями (отношений, по существу, властного характера). В области же международного частного права международный договор благодаря функционированию определенных механизмов, установленных внутригосударственными (преимущественно конституционными, хотя в ряде случаев и иными) предписаниями, обеспечивает регулятивное воздействие содержащихся в нем положений на частноправовые отношения субъектов международного хозяйственного (гражданского) оборота. В итоге инструмент, казалось бы, публичного права - международный договор - активно применяется в сфере регламентации бесспорно частноправовых отношений, из коих складывается объект регулирования в международном частном праве.

Исходя из этого решение вопроса о характере, правовой природе и соотношении международного частного права с международным публичным правом состоит в поддержке тезиса о его принадлежности к внутригосударственному праву. При суммировании некоторых итогов оценки "международно-правовых", а также "внутригосударственных" концепций определения природы и места международного частного права в нормативной системе привлекает к себе внимание следующий факт. При всем разнообразии точек зрения все они подчеркивают связь международного частного права с международным правом. Причём приверженцами идеи о внутригосударственной принадлежности международного частного права в качестве особой, специфической "отрасли национального права" этот момент выделяется даже больше, чем в международно-правовых концепциях, что, собственно говоря, как раз и служит обоснованием его уникальности, а значит, и самостоятельности этой области права.

Следует иметь в виду, что определение объекта международного частного права через категорию "иностранного элемента" искажает главное в регулируемых общественных отношениях. Вместе с тем отнесение международного частного права к сфере внутригосударственного права конкретного государства не должно трактоваться как догма и пониматься формально. Рассмотренное выше действительное содержание понятия "международный", используемое в закреплении такого наименования за данной совокупностью норм, даёт ключ не только к определению места международного частного права в юридической нормативной системе, но и уяснению характера взаимосвязей между международным публичным и международным частным правом.

Заключение

Международное частное право – правовая система, объединяющая нормы внутригосударственного законодательства, международных договоров и обычаев, которые регулируют имущественные и личные неимущественные отношения, осложнённые иностранным элементом, с помощью коллизионно-правового и материально-правового методов. Нормы международного частного права регулируют гражданско-правовые, трудовые, семейные и другие имущественные и личные неимущественные отношения с иностранным элементом. Международное частное право определяет природу норм международного частного права, способы преодоления коллизионных ситуаций, гражданско-правовое положение иностранцев, лиц без гражданства, иностранных юридических лиц и государств, внешнеэкономические сделки, порядок рассмотрения споров с иностранным элементом и др. Международное частное право на данный момент – единственная отрасль права, которая регулирует отношения с иностранным элементом, поэтому изучение её источников, субъектов, объектов регулирования, способов преодоления возникших ситуаций необходимо в наши дни.

Список используемой литературы

1. А.В. Попова. Международное частное право. Издательство «Питер», Санкт-Петербург, 2009 г.

2. И.В. Гельтман-Павлова. Международное частное право. Издательство «Эксмо», Москва, 2005 г.

3. М.М. Богуславский. Международное частное право. Издательство «РАН», Москва, 2005 г.

4. А.О. Иншакова. Международное частное право. Издательство «Издательство Волгоградского государственного университета», Волгоград, 2002 г.

5. М.М. Богуславский. Шпаргалки по международному частному праву. Издательство «международные отношения», Москва, 1994 г.

6. Н.Ю. Ерпылеева. Международное частное право. Издательство «Юнити», Москва, 2008 г.

7. Л.П. Ануфриева. Соотношение международного публичного и международного частного права. Журнал «Российское право № 5», 2001 г.