Последний расстрел в ссср. Исполнители смертных приговоров в ссср расстреливали и выпивали за упокой

Запрет применения смертной казни по отношению к детям (лицам до 18 лет) и беременным женщинам введен 27 июля 1922 года (затем дополнен 7 сентября 1922 года) декретом ВЦИК.

В ст. 33 УК РСФСР 1922 г. предусматривалось, что «по делам, находящимся в производстве революционных трибуналов впредь до отмены Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом, в случаях, когда статьями настоящего кодекса определена высшая мера наказания, в качестве таковой применяется расстрел». УК РСФСР от 1922 года впервые привел полный перечень составов преступлений, предусматривающих смертную казнь в качестве меры наказания:

• · за контрреволюционные преступления;
• · за преступления против порядка управления;
• · за должностные преступления;
• · за нарушение правил об отделении церкви от государства, когда использование религиозных предрассудков масс происходит в военной обстановке с целью свержения рабоче-крестьянской власти.
• · за бесхозяйственное использование рабочей силы и бесхозяйственное ведение лицами порученного им дела, если они совершены в военное время или связаны с военными действиями, а также неисполнение обязательств по договору;
• · за хищение из государственных складов, вагонов, судов, разбой, присвоение и растрату;
• · за воинские преступления, в большинстве своем совершенные в военное время или в боевой обстановке.
• · побег красноармейца и лица командного, административного или комиссарского состава (с 1922 г.)
• · способствование переходу государственной границы без соответствующего разрешения (с 1923 г.)
• · заключение убыточных договоров (с 1923 г.)
• · хищение государственного имущества в особо крупных размерах (1923 г.)
• · превышение военным начальником пределов предоставленной власти или бездействие, совершенные из корыстных побуждений (1923 г.).

В 1924 г. Постановлением ЦИК СССР были приняты «Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик», содержащие так же «Положение о воинских преступлениях» и включающие 11 составов преступлений, предусматривающих высшую мера наказания -- расстрел:

• · побег
• · нарушение военнослужащим уставных правил караульной службы и особых приказов и распоряжений
• · противозаконное насилие над гражданским населением, учиненное военнослужащим при отягчающих обстоятельствах

и другие.

7 апреля 1935 года было принято постановление ЦИК и СНК СССР № 3/598 «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», вводившее применение к несовершеннолетним любых мер уголовного наказания, вплоть до смертной казни (Ст. 12 Уголовного кодекса РСФСР в следующей редакции: «12 . Несовершеннолетние, достигшие двенадцатилетнего возраста, уличенные в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или попытке к убийству, привлекаются к уголовному суду с применением всех мер наказания») .

До самой Отечественной войны большинство советских казней совершалось через расстрел. Впрочем, в ходе гражданской войны применялось и повешение (см., например, Ленинский приказ о повешении). Расхожий миф о казни через потопление на барже, якобы применявшейся и при белом и при красном терроре 1918--1920-х годов, не подтверждается фактами или источниками.

Пиком применения смертной казни стал период Большого террора: за 1937--1938 гг. по делам органов НКВД СССРбыло вынесено 681 692 смертных приговора.

В войну впервые стали вешать, причем публично, полицаев и прочих изменников (Указ «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев...» 1943 года). Известнейшие и самые массовые такие казни состоялись в Краснодаре, в 1945, Ленинграде, 18 января1946 года, перед кинотеатром «Гигант» и в Риге, 3 февраля 1946. Были и закрытые казни через повешение, «в условиях тюрьмы», как выражались тогда официально. В 1946 году повесили в Лефортовской тюрьме Власова и его сподвижников. 16 января 1947 года там же и так же казнили старых белых генералов, служивших Гитлеру: П. Н. Краснова и др.

В 1947 году был издан Указ Президиума ВС СССР от 26.05.1947 «Об отмене смертной казни», которым это наказание было признано не применяющимся в мирное время. В январе 1950 года ("по многочисленным просьбам трудящихся" ) был издан Указ Президиума ВС СССР от 12.01.1950 «О применении смертной казни к изменникам Родины, шпионам, подрывникам-диверсантам», который признал возможным применение смертной казни к поименованным лицам. Согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) (1950) смертная казнь могла быть применена к лицам совершившим указанные преступления в период действия запрета (1947-1950 гг.), то есть закон действовал с обратной силой. Кроме того, указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1954 года смертная казнь была распространена на лиц, совершивших умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.

В данной работе мы предлагаем обсудить последний смертный приговор в России. В настоящее время такой вид наказания запрещен юридически, что приводит к увеличению количества опасных преступлений. Смертный приговор принято заменять

В статье вы узнаете не только про преступную жизнь последнего казненного, но и узнаете, что будет, если мораторий отменят.

Мораторий на смертную казнь

Последний смертный приговор в России привели в исполнение всего за пару недель до его отмены. Для ознакомления с данной темой необходимо обратиться к Конституции РФ и Уголовному кодексу. Смертная казнь - это высшая степень наказания, которой приговаривались лица, совершившие страшные преступления или покушавшиеся на жизнь человека.

В данный момент смертная казнь запрещена следующим документом: протокол под номером 6 и условия-рекомендации ПАСЕ. Этот вид наказания запрещен юридически.

Причины отказа от смертной казни

Данный вид наказания недоступен по двум причинам:

• подписанный протокол №6 (Европейская конвенция о защите ПЧ);
• указ президента о не разрешении смертной казни.

Что касается первого пункта, то текст гласит, что нельзя лишать жизни человека умышлено, за исключением приведения смертного приговора. То есть, по большому счету, в Европейской конвенции смертная казнь разрешена. Но, из-за она остается недоступна. Этот документ запрещает смертную казнь до того момента, пока во всех регионах РФ не создадут суд присяжных. Последний смертный приговор в России вынесли незадолго до введения моратория (апрель 1997 года), который истекал в январе 2010. Но, в 2009 году его продлили до момента ратификации протокола об отмене данного наказания.

Пересмотр вида наказания после отмены моратория

Последний смертный приговор в России привели в исполнение в 1996 году. Но, что будет, если мораторий отменят? Заключенные не обязаны, но вправе подать ходатайство о помиловании. Это совершенно не зависит от того, был ли подан данный документ до введения моратория или нет.

Смертный приговор могут исполнить в трех случаях:

• после вступления в силу приговора суда;
• отклонение ходатайства президентом Российской Федерации;
• неприменение помилования, если осужденный не обратился с ходатайством.

Необходимо знать и то, что новые законы могут как смягчить, так и ухудшить меру наказания заключенному.

Последняя смертная казнь в России

Последний смертный приговор в России (2 сентября 1996 года) вынесли и привели в исполнение в Бутырке Сергею Головкину. Данный гражданин совершил порядка 40 особо тяжких преступлений (изнасилование и убийство мальчиков Московской области). Он вел свою преступную деятельность 6 лет. За два дня до поимки «Удава», Ростовский суд вынес вердикт самому страшному и опасному преступник СССР Андрею Чикатило.

Так как похожие преступления велись сразу в двух районах (Москва и Ростовская область), сотрудники уголовного розыска СССР склонялись к такой версии: преступления совершаются одним человеком, который совершал рейсы между двумя этими районами. До поимки "Удава", преступник был известен под кличкой «Фишер».

Ролевая игра

Вынесли последний смертный приговор в России 2 сентября 1996 года особо опасному серийному убийце и насильнику Сергею Головкину. Самое ужасное в этих преступлениях было то, что Удав воображал себя фашистом, а свою жертву - партизаном. Для Головкина убийство и пытки - это своеобразная ролевая игра.

Первое преступление он совершил в 1982 году недалеко от лагеря «Романтик». Головкин выследил мальчика и под угрозой смерти отвел его в лес. Там он сорвал с ребенка одежду и подвесил на дереве с помощью веревочной петли. К счастью, на этот раз жертва осталась жива и смогла описать внешность преступника.

Свидетель

Следующие преступления Удав, которому вынесли последний приговор смертной казни в России, совершал с большей жестокостью. Вторая жертва - подросток лагеря «Звездный» в Одинцовском районе. Мальчику он отрезал голову и вспорол брюшную полость, отрезанные половые органы были обнаружены рядом с телом в пакете.

Третья жертва была расчленена в поселке Заречье. Преступление было совершено с большой жестокостью, ведь на останках расчлененного тела обнаружили более 30 ножевых ранений.

После трех случаев в Одинцовском РУВД создали следственно-оперативную группу для поимки Головкина, ведь стало понятно, что в городе появился серийный особо опасный преступник. Так и нашли первого свидетеля в пионерлагере «Звездный», он утверждал, что видел Удава, и он сказал фамилию.

Версия Фишера

Последний смертный приговор в России был исполнен в 1996 году, судимого звали После совершения трех преступлений он «залег на дно» на несколько лет. Но этот перерыв был только «затишьем перед бурей».

Мы уже упомянули, что в лагере «Звездный» нашелся свидетель. Так вот, этот мальчик, в отличие от своего друга, смог сбежать от преступника. Он сказал, что разговорились с ним недалеко от лагеря. Головкин сказал, что его фамилия Фишер, он сбежал с тюрьмы и его разыскивает милиция. Мальчик описал внешность и татуировку, которую увидел на его руке.

Так сотрудники милиции смогли выявить порядка 6 тысяч людей, склонных к насилию, и раскрыть некоторые преступления. Но, Головкин так и оставался на свободе.

Почерк

Смертный приговор в России последний раз был выполнен за несколько недель до отмены смертной казни на территории государства.

Во время «затишья» Фишер приобрел машину и получил место под гараж на территории Московского конного завода, где он работал зоотехником. Под ним он оборудовал место пыток для своих будущих жертв.

Так сменился почерк преступника, он заманивал под разными предлогами к себе в гараж или подбирал голосующих на дороге подростков. После истязания, Головкин вывозил тела на «могильники».

Вкус добычи

Незадолго до того, когда был исполнен последний смертный приговор в России, Головкин сделал ошибку в своих просчетах. Он решил попробовать жертву на вкус, а голову и кожу оставить в качестве сувениров.

В ходе судебной экспертизы выявили, что преступник использовал кормовую соль для дубления кожи. Эта зацепка и привела сотрудников милиции в конный завод.

Усиление оперативной группы

Последний смертный приговор в России привели в исполнение 2 сентября 1996 г. Но как же был пойман преступник? После усиления оперативной группы произошло еще одно страшное преступление. 15.09.92 года пропало сразу три мальчика.

Оперативникам удалось узнать, что когда-то их подвозил на своей новой машине дядя Сережа, который работает на Московском конном заводе №1. Тогда сомнений у сотрудников не осталось. Нужно брать преступника, и срочно, пока не погибли другие дети в «лапах» серийного убийцы.

Задержание Удава

Как проводить задержание, если нет никаких улик? Даже круглосуточное наблюдение за маньяком не дало никакого результата.

Пришлось брать его по статье 90 (19.10.92). Только после осмотра гаража его обвиняли по ст. 102 (30 октября того же года). Головкин указал все места захоронений, некоторые из людей еще числились на тот момент «без вести пропавшими». Головкин признался в убийстве только одиннадцати детей, что не помешало присудить ему высшую степень наказания. Следствие вели до 1994 года, но доказать причастность Удава в остальных преступлениях не удалось.

Затяжка

В исполнение приведен последний смертный приговор в России относительно Головкина в 1996 году, а решение суда было выслушано еще в 1994. Почему приговор не был приведен в действие раньше?

Борис Ельцин долго игнорировал ходатайства, но в преддверии подписания протокола №6, все жалования (более 100) были рассмотрены в срочном порядке. Отклонили более половины, сюда же отнесли и ходатайство Головкина. Остальным смертную казнь заменили на пожизненное или 25-ти летнее заключение.

С 1993 года в России введен мораторий на самое жесткое наказание перешедших букву закона — смертную казнь. В советские времена смертельные приговоры были не редкостью, но в основном они касались только мужчин. Но были и три женщины расстрелянные в СССР. И именно о ним мы сегодня и поговорим, а также покажем их фото.

Макарова, Иванютина, Бородкина – эти три фамилии знает каждый, кто увлекался криминалистикой советского времени. Они вошли в анналы истории как женщины убийцы, ставшие последними смертницами с советских времен и по наши дни.

Антонина Макаровна Макарова (Гинзбург) (1920—1978)

Судьбу Антонины нельзя назвать легкой, в юном возрасте она попала на фронт, как и многие девушки того времени, стремящиеся повторить подвиг «Анки-пулеметчицы». Хотя она в будущем и получит прозвище «Тонька-пулеметчица», но отнюдь не за геройские заслуги. Волей фронтовой судьбы она оказалась в эпицентре Вяземской операции, получившей название «Вяземский котел» за множество потерь и кровавых событий.

Чудом Макаровой удалось спастись, она бежала с партизаном советской армии и долгое время скрывалась от ужасов войны в лесах. Но вскоре «походный муж» Антонины бросает ее, ведь они добрались практически до его деревни, в которой его ожидает официальная жена и дети.

Блуждания Макаровой продолжались, пока она не попала в плен к немецким солдатам в поселке Локоть, на тот момент в нем действовала «Локотская республика», члены которой занимались истреблением советских партизан, пленных, коммунистов и просто неугодных фашистам людей. Немцы не расстреляли Тоню, как множество других пленных, а сделали своей прислугой и любовницей.

Антонина не только не смутилась своего настоящего положения, но и считала, что вытянула счастливый билет – фашисты кормили, поили, предоставили койку, молодая девушка могла вечерами весело проводить время в клубах, а ночью ублажала офицеров немецкой армии.

Одной из обязанностей немецкий полицаев поселка был ежедневный расстрел военнопленных, ровно 27 человек, именно столько вмещалось в камеру. Никто из немцев не желал марать руки, расстреливая беззащитных стариков и детей. В один из дней казни ради шутки к пулемету поставили пьяную Макарову, которая, не моргнув глазом пристрелила всех пленных. С этого дня она стала палачом «Локотской республики», а к концу своей «карьеры» на ее счету было более полутора тысяч жертв.

Поскольку Антонина продолжала фривольный образ жизни, в скором времени она заразилась сифилисом и была отправлена на лечение немцами в тыл. Это заболевание спасло Макаровой жизнь, ведь очень быстро солдаты красной армии захватили Локоть и продвигались к больнице, в которой проходила лечение Антонина. Вовремя подсуетившись и раздобыв документы, она выдает себя за санитарку, работающую на благо советской армии.

Вскоре Макарова выходит замуж за Виктора Гинзбурга, ведет степенную жизнь ветерана войны, стараясь забыть прошлую жизнь. Но слухи про кровавую «Тоньку-пулеметчицу» и множество свидетелей казней, проводимых Макаровой побуждает КГБ вплотную заняться ее поисками. Более 30 лет продолжался розыск палача «Локотской республики», в 1978 году Антонина Гинзбург была арестована.

До последнего она верила, что отделается небольшим сроком, оправдывая себя, что заставила ее совершить эти ужасные поступки, прошло много лет, да и возраст у нее солидный. Надеждам Антонины не суждено было сбыться. В 1979 году смертный приговор по статье «Измена Родине» был приведен в исполнение.

Берта Наумовна Король (Бородкина) (1927—1983)

Еще одна женщина, казненная в — Берта Бородкина (Король). Юная Берта начала свою карьеру с должности официантки, а в 1974 не без помощи влиятельных друзей возглавила трест ресторанов и столовых Геленджика. Это единственная женщина из списка, осужденная на смертную казнь не за убийства, а за кражу социалистического имущества в особо крупных размерах.

Чтобы понять, на сколько, велика ее вина перед государством и советскими гражданами достаточно взглянуть на краткий список ее преступлений:

• получение взяток в особо крупных размерах, в случае отказа от дачи взяток сотрудник общепита Геленджика лишался рабочего места;
• дача взяток первым государственным лицам;
• разбавление водой молочной продукции в общепитах Геленджика и как следствие кража сэкономленных денег;
• разбавление мясного фарша хлебным мякишем в общепитах Геленджика и как следствие кража сэкономленных денег;
• разбавление алкогольной продукции в общепитах Геленджика и как следствие кража сэкономленных денег;
• обсчет граждан в общепитах Геленджика с разрешения и указания Бородкиной;
• закрытые трансляции порнографической продукции в подотчетных Бородкиной заведениях.

Именно из-за последнего пункта Берта Наумовна была арестована, но она считала, что задержание ее является ошибкой, грозилась расплатой и конечно ждала поддержки от дружественных ей вышестоящих чинов. Но помощь ей так и не оказали. После того, как в ее квартире был произведен обыск и изъяты меха, драгоценности, ценные вещи, а также более полумиллиона рублей наличными, баснословные по тем временам деньги, Бородкина начала рассказывать о своих преступлениях, которые заняли 20 томов.

Безусловно, самого тяжкого наказания никто не ожидал, но поскольку ее экономические деяния были проведены с молчаливого согласия верхов — Бородкину просто решили убрать. Навсегда. Приговор о смертной казни был приведен в исполнение в августе 1983 года.

Тамара Антоновна Иванютина (1941—1987)

Детство Тамары нельзя назвать счастливым, она воспитывалась жестокими и властными родителями вместе с шестью братьями и сёстрами в коммунальной квартире. С молодых лет Иванютиной родители внушали, что для достижения цели нужно идти по головам. Именно так Тамара и сделала, отравив первого мужа с целью получения его квартиры, а также свекра и свекровь от второго брака.

Мужа она также медленно, но верно пыталась отправить на тот свет, подмешивая ему в еду небольшие дозы таллия. Цель была та же – завладеть его имуществом. Все смерти, в которых была замешана Иванютина, оставались нераскрытыми, пока в школе №16 г. Минска не произошел ряд таинственных отравлений со смертельным исходом.

В середине марта несколько учеников школы и учителя были доставлены в больницу с признаками кишечного гриппа, двое детей и двое взрослых сразу скончались, остальные девять были в реанимации. У выживших в скором времени начали выпадать волосы, что не характерно для первично поставленного диагноза. После экспертизы сомнений не оставалось – их отравили. Была срочно создана следственная группа, которая совершила осмотр квартир работников, имеющих доступ к продуктам питания в школьной столовой. В квартире Иванютиной была найдена целая банка «жидкости Клеричи» — яда на основе таллия. Тамара созналась в совершенных преступлениях.

Как оказалась, уже на протяжении 11 лет Иванютина, ее родители, а также сестра отравляли неудобных им людей: родственников, знакомых и коллег. Травили даже за малейшие проступки. Иванютина рассказала, что пострадавшие шестиклассники отказались прибраться в столовой по ее просьбе, и она решила отомстить, а учителя препятствовали хищению продуктов из школьной столовой.

Лично Тамарой было совершено 29 отравлений, 9 из которых закончились летальным исходом. В 1987 году Иванютину расстреляли. Поэтому Тамара носит статус последней женщины, которая была расстреляна в Советском Союзе.

Эти женщины совершили тяжкие преступления, но и понесли за них самое страшное наказание – казнь через расстрел. Хочется надеяться, что эти истории больше не повторяться в современном мире, как и никогда не будет снят мораторий на смертную казнь у нас в стране.

Правда ли то, что палачей из Азербайджана, Узбекистана и Таджикистана отправляли в командировки в другие союзные республики, где годами не находилось желающих привести в исполнение «вышку»? Правда ли то, что в Прибалтике вообще никого не казнили, а всех приговорённых к высшей мере наказания увозили расстреливать в Минск?

Правда ли то, что за каждого казнённого палачам выплачивали солидные премиальные? И правда ли то, что женщин в Советском Союзе расстреливать было не принято? За постсоветский период вокруг «вышки» было создано столько расхожих мифов, что разобраться, что в них правда, а что домыслы, едва ли возможно без кропотливой работы в архивах, на которую может уйти не один десяток лет. Нет полной ясности ни с довоенными казнями, ни с послевоенными. Но хуже всего обстоит дело с данными о том, как же приводили в исполнение смертные приговоры в 60–80-х годах.

Как правило, осуждённых казнили в следственных изоляторах. В каждой союзной республике было как минимум по одному такому СИЗО особого назначения. На Украине их было два, в Азербайджане – целых три, а в Узбекистане и Таджикистане вообще по четыре. Сегодня смертные приговоры приводят в исполнение только в одном-единственном СИЗО советских времён – в Пищаловском централе Минска, известном также под названием «Володарка». Это уникальное место, единственное в Европе. Казнят там примерно по 10 человек в год. Но если пересчитать расстрельные СИЗО в советских республиках сравнительно легко, то сказать с уверенностью, сколько таких специализированных изоляторов было в РСФСР, едва ли сможет даже самый подготовленный историк. К примеру, до последнего времени считалось, что в Ленинграде в 60–80-е годы осуждённых вообще не казнили – негде было. Но оказалось, что это не так. Не так давно в архивах обнаружились документальные подтверждения того, что приговорённого к высшей мере наказания 15-летнего подростка Аркадия Нейланда расстреляли летом 1964 года именно в Северной столице, а не в Москве и не в Минске, как считалось ранее. Стало быть, нашлось всё-таки «подготовленное» СИЗО. И едва ли Нейланд был единственным, кого там расстреляли.

Есть и другие расхожие мифы о «вышке». К примеру, принято считать, что в Прибалтике с конца 50-х годов вообще не было собственных расстрельных команд, поэтому всех осуждённых к высшей мере наказания из Латвии, Литвы и Эстонии этапировали на расстрел в Минск. Это не совсем так: смертные приговоры приводили в исполнение и в Прибалтике. Вот только исполнителей действительно приглашали со стороны. В основном из Азербайджана. Всё-таки целых три расстрельных команды на одну небольшую республику – многовато. Казнили осуждённых в основном в бакинской Баиловской тюрьме, а заплечные мастера из Нахичевани часто сидели без работы. Зарплаты им всё равно «капали» – члены расстрельной команды получали примерно по 200 рублей в месяц, но при этом ни премий за «приведение в исполнение», ни квартальных. А деньги это были немалые – квартальные составляли примерно 150–170 рублей, а «за исполнение» платили по сотне членам бригады и 150 – непосредственно исполнителю. Вот и ездили в командировки – подзаработать. Чаще – в Латвию и Литву, реже – в Грузию, Молдавию и Эстонию.

Другой расхожий миф – о том, что в последние десятилетия существования Союза к смертной казни не приговаривали женщин. Приговаривали. В открытых источниках можно найти информацию о трёх таких казнях. В 1979 году расстреляли коллаборационистку Антонину Макарову, в 1983-м – расхитительницу социалистической собственности Берту Бородкину, а в 1987-м – отравительницу Тамару Иванютину. И это на фоне 24 422 смертных приговоров, вынесенных в период с 1962 по 1989 год! Что же, расстреливали одних только мужчин? Вряд ли. В частности, до сих пор окутаны покровом тайны приговоры валютчицам Оксане Собиновой и Светлане Пинскер (Ленинград), Татьяне Внучкиной (Москва), Юлии Грабовецкой (Киев), вынесенные в середине 60-х.

К «вышке» их осудили, но казнили или всё-таки помиловали, сказать сложно. Среди 2355 помилованных их фамилий нет. Значит, скорее всего их всё-таки расстреляли.

Третий миф – о том, что в палачи шли, так сказать, по зову сердца. В Советском Союзе палачей назначали – и только. Никаких добровольцев. Мало ли что у них на уме – а вдруг извращенцы? Назначить же палачом могли даже обычного сотрудника ОБХСС. Среди работников органов правопорядка отбирали, как правило, тех, кто был недоволен зарплатой, кому срочно требовалось улучшить жилищные условия. Предлагали работу. Приглашали на собеседование. Если испытуемый подходил, его оформляли. Надо сказать, что работали советские кадровики отменно: с 1960 по 1990 год не было ни одного случая, чтобы палач уволился по собственному желанию. И уж точно среди сотрудников расстрельных не было ни одного случая суицида – крепкие нервы были у советских палачей. «Да, меня именно назначили, – вспоминал бывший начальник учреждения УА-38/1 УИТУ МВД Азербайджанской ССР Халид Юнусов, на счету которого приведение в исполнение более трёх десятков смертных приговоров. – Я шесть лет до этого ловил взяточников. Надоело, только врагов себе наживал».

Как же, собственно, проходила сама процедура казни? После оглашения судом приговора и до приведения его в исполнение проходило, как правило, несколько лет. Всё это время смертника содержали в «одиночке» тюрьмы того города, в котором шёл суд. Когда все поданные прошения о помиловании отклонялись, приговорённых перевозили в специзолятор – как правило, за несколько дней до печальной процедуры. Случалось, что заключённые томились в ожидании казни по нескольку месяцев, но это были редкие исключения. Зэков стригли наголо и переодевали в одежду из полосатой ткани (светло-серая полоса чередовалась с тёмно-серой). О том, что их последнее ходатайство о помиловании было отклонено, приговорённым не сообщали.

Тем временем начальник СИЗО собирал свою расстрельную команду. В неё помимо врача и палача входили сотрудник прокуратуры и представитель оперативно-информационного центра УВД. Эти пятеро собирались в специально отведённом помещении. Сначала сотрудник прокуратуры знакомился с личным делом приговорённого. Затем так называемые контролёры по надзору, два или три человека, вводили в помещение осуждённого в наручниках. В фильмах и книгах обычно следует пассаж, в котором смертнику объявляют о том, что, мол, все его ходатайства о помиловании отклонены. На самом деле отбывающему в последний путь об этом никогда не сообщали. Спрашивали, как звать, где родился, по какой статье сидит. Предлагали расписаться в нескольких протоколах. Затем сообщали, что нужно будет составить ещё одно прошение о помиловании – в соседнем помещении, где сидят депутаты, и подписать бумаги нужно будет при них. Уловка, как правило, действовала безотказно: осуждённые на смерть бодро шагали навстречу депутатам.

А за дверью соседней камеры не было никаких депутатов – там стоял исполнитель. Как только приговорённый заходил в помещение, следовал выстрел в затылок. Точнее – «в левую затылочную часть головы в области левого уха», как того требовала инструкция. Смерт-ник падал, раздавался контрольный выстрел. Голову убитого обматывали тряпкой, смывали кровь – в помещении был специально оборудован кровосток. Входил врач, констатировал смерть. Примечательно, что палач никогда не стрелял в жертву из пистолета – только из мелкокалиберной винтовки. Говорят, что расстреливали из «макарова» и ТТ исключительно в Азербайджане, но убойная сила оружия была такова, что с близкого расстояния осуждённым буквально разносило головы. И тогда решено было расстреливать осуждённых из наганов времён Гражданской войны – у них был более щадящий бой. Кстати, только в Азербайджане осуждённых на казнь перед процедурой накрепко связывали, и только в этой республике было принято объявлять осуждённым, что все их просьбы о помиловании отклонены. Почему так – неизвестно. Связывание жертв действовало на них настолько сильно, что каждый четвёртый умирал от разрыва сердца.

Примечательно и то, что документы о приведении приговора в исполнение сотрудники прокуратуры никогда не подписывали до казни (как предписывала инструкция) – только после. Говорили – плохая примета, хуже некуда. Далее покойника укладывали в заранее приготовленный гроб и везли на кладбище, на особый участок, где хоронили под безымянными табличками. Ни имён, ни фамилий – только порядковый номер. Расстрельной команде выдавали акт, и в тот день все четверо её членов получали отгул.

В украинских, белорусских и молдавских СИЗО, как правило, обходились одним палачом. А вот в грузинских специзоляторах – в Тбилиси и Кутаиси – таковых числился добрый десяток. Разумеется, большинство из этих «палачей» никогда никого не казнили – только числились, получая по ведомости большую зарплату. Но к чему правоохранительной системе было содержать такой огромный и никому не нужный балласт? Объясняли так: сохранить в тайне, кто именно из сотрудников СИЗО расстреливает приговорённых, не представляется возможным. Всегда проговорится бухгалтер! Так вот, чтобы ввести в заблуждение и бухгалтера, в Грузии и ввели такую странную систему выплат.

При старом режиме осуждённых к смертной казни вешали либо расстреливали. После большевистской революции власти остановились на расстреле как наиболее быстром и удобном способе, идеальном для массовых экзекуций. Поскольку до начала 1920-х гг. судебного кодекса и прокурорского надзора не существовало, то в процедуре осуждения, исполнения приговора и захоронения могли быть различные варианты. Так, осуждённых к высшей мере наказания могли подчас казнить публично. Именно таким образом были расстреляны бывшие царские министры в сентябре 1918 г. В те же дни по указанию председателя ВЦИК Я.М. Свердлова комендантом Кремля П.Д. Мальковым в присутствии жившего в Кремле поэта Демьяна Бедного прямо в гараже была расстреляна Фанни Каплан, причём труп террористки не был захоронен, а сожжён в железной бочке с помощью керосина.

Процедура исполнения смертной казни в 1922 - 1924 гг. регламентировалась циркуляром Верховного трибунала РСФСР от 14 октября 1922 г., который в реальности постоянно нарушался. Изучение расстрельной практики вынудило власти ещё раз напомнить карательным структурам о следовании установленному порядку. В начале 1924-го на места прокурорам, председателям трибуналов и губсудов было разослано распоряжение Наркомюста СССР «о порядке расстрелов», из которого хорошо видны те нарушения, которые допускались при казнях. В соответствии с этим документом Сибпрокуратура 5 февраля 1924 г. получила предписание «не допускать публичности исполнения», абсолютную недопустимость мучительных для осуждённого способов исполнения приговора, «а равно и снятия с тела одежды, обуви и т. п.». Предлагалось не допускать выдачи тела казнённого кому-либо, а предавать его земле «без всякого ритуала и с тем, чтобы не оставалось следов могилы».

Техника расстрелов и даже сами казни обычно тщательно скрывались от общества. Печатно о них объявляли исходя из политической конъюнктуры; в газетах периода гражданской войны постоянно с целью устрашения печатали списки осуждённых контрреволюционеров, впоследствии объявляли о расстрелах после открытых процессов, в том числе по чисто уголовным делам. Но получить документы о казни близкого человека его родственники обычно не могли. В декабре 1925 г. прокурор Сибкрая П.Г. Алимов отвечал на запрос красноярской окружной прокуратуры: «Сообщаю, что объявлять о приговорах по внесудебной расправе при применении высшей меры наказания может, на основании имеющихся сведений, Прокуратура в устной форме, выдача же по этому поводу письменных справок не допускается».

Ачинский окружной прокурор Г.Н. Митбрейт 7 марта 1927 г. запрашивал крайпрокуратуру, что делать с обращениями родственников расстрелянных в период кампании борьбы с бандитизмом. Он сообщал, что Ачинский окротдел ОГПУ, «ссылаясь на директиву… по линии ПП ОГПУ, указывает на то, что расстрелы, произведённые в кампанию по борьбе с бандитизмом, объявлению не подлежат вообще».

Расстрелы, которые осуществлялись тройками в первой половине 1930-х гг., также были строго секретными. В июле 1937 г. приказ НКВД СССР №00447, положивший начало «массовым операциям», особо предписывал сохранять полную секретность с вынесением и объявлением приговоров троек. В соответствии с директивой НКВД СССР №424, подписанной М.П. Фриновским, осуждённым тройками и двойками приговор не объявлялся - чтобы избежать возможного сопротивления - и о расстреле они узнавали только на месте казни. (Неизвестно, существовала ли подобная директива в практике ЧК, но в первые годы советской власти осуждённых зачастую «ликвидировали», не сообщая им о приговоре.)

25 августа 1937 г. наркомвнудел Татарской АССР А.М. Алемасов отдал распоряжение начальнику Чистопольской опергруппы П.Е. Помялову расстрелять десятерых осуждённых. Алемасов особо указал, что объявлять осуждённым решение тройки не нужно. Это правило часто действовало и в отношении тех, кого судила военная юстиция - тайные приговоры о высшей мере наказания выездной сессии Военной коллегии Верхсуда СССР, вынесённые в Орле в августе 1938 г., маскировались словами председательствовавшего на заседаниях А.М. Орлова: «Приговор вам будет объявлен». В Новосибирске работники военного трибунала говорили обвиняемым, что приговор им будет объявлен в камере.

Специфическим образом в 1937 - 1938 гг. оформлялись приговоры на многих видных сотрудников НКВД, в том числе бывших. В их следственных делах отсутствуют как протоколы об окончании следствия, так и приговоры. Чекистов уничтожали в так называемом «особом порядке»: после утверждения Сталиным и ближайшими членами его окружения расстрельного приговора жертву без всякой судебной процедуры несколько дней спустя выдавали коменданту военной коллегии Верховного Суда СССР с предписанием расстрелять. Все эти предписания выполнялись от руки, что говорило об особой секретности данной категории расстрелов. В качестве основания для приведения в исполнение приговора в подшитой к делу справке давалась глухая сноска на некие том и лист. Когда исследователи получили в своё распоряжение 11 томов «сталинских списков», то оказалось, что номера томов и листов из справок полностью совпадают с номерами тех томов и листов данных списков, где значились фамилии осуждённых.

Что касается объявления о судьбе расстрелянных по 58-й статье УК, то с 1937 - 1938 гг. родственникам дежурно сообщалось об осуждении их на «десять лет лагерей без права переписки». Новосибирский облпрокурор А.В. Захаров в 1940 г. критиковал этот порядок как дискредитирующий прокуратуру, ибо многие родственники, запросив ГУЛАГ и получив официальную справку, что такой-то среди заключённых не числится, добивались от работников НКВД устного признания о том, что осуждённый на самом деле был расстрелян, а потом устраивали скандалы в прокуратуре и, жаловался Захаров, обзывали прокурорских работников «манекенами».

«Лишних», то есть прокурора, судью и врача, присутствовать при внесудебной казни обычно не приглашали. Если казнь совершалась на основании судебного решения, прокурор мог присутствовать. В Москве прокурорские работники высшего ранга, включая А.Я. Вышинского, наблюдали за процедурой уничтожения видных государственных и военных деятелей, осуждённых военной коллегией Верховного Суда СССР. В апреле 1950 г. секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков приказал ответственному контролёру КПК при ЦК ВКП(б) Захарову присутствовать при расстреле сотрудника охраны Сталина подполковника И.И. Федосеева, обвинявшегося в разглашении гостайны. Маленкову требовалось знать, не признается ли Федосеев перед казнью в разглашении неких важных сведений.

На местах при казнях зачастую присутствовал начальник отдела управления НКВД - если казнь производилась в областном или республиканском центре. Обычно это был глава учётно-статистического отдела. Начальник учётно-статистического отдела УНКВД по Новосибирской области Ф.В. Бебрекаркле (его как «подозрительного латыша» перед арестом уже не пускали на оперсовещания, но ещё доверяли присутствовать при казнях) рассказывал сокамернику, что расстреливаемые кричали: «Мы не виноваты, за что нас убивают?!» и «Да здравствует товарищ Сталин!»

В Татарии в сентябре 1937-го был отдан приказ фотографировать осуждённых и перед расстрелом сличать смертника с фотографией. При этом была ссылка на приказ НКВД №00212 от 9 июля 1935 г. В следственных делах управления ФСБ по Новосибирской области наблюдается большой разнобой: в большинстве дел фотографии отсутствуют, что касается осуждённых к высшей мере наказания, то фотокарточки налицо во многих делах 1921 г. и (не всегда) в делах первой половины и середины 1930-х. Что касается периода «Большого террора», то фотографии обычно можно найти в делах только тех лиц, которых осуждала выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР. В делах номенклатурных лиц, казнённых по приговорам военной коллегии Верхсуда в Москве в 1937 - 1941 гг., фотографии встречаются примерно в половине случаев.

Факт смерти казнённого обычно устанавливали сами оперативники, приводившие приговоры в исполнение, тогда как по правилам это должен был делать врач. Между тем известно, что практика расстрелов сталкивается порой с необычайной живучестью казнимых. Отсутствие врача во время казней приводило к захоронению живых людей, которые «на глазок» считались мертвыми.

Вот красноречивая выдержка из письма баптиста Н.Н. Яковлева председателю коллегии Всероссийского союза баптистов П.В. Павлову от 29 августа 1920 г., в котором живописалась расправа над отказниками от военной службы: «В Калаче были арестованы из 4 общ[ин] братья - одна часть баптисты и три евангельские христиане, всего 200 человек. Приехал трибунал 40(-й) дивизии и 100 братьев судили… 34 человека расстреляны, сначала ночью 20 человек, а потом на следующую ночь 14 человек; братья молились перед казнью, которая совершалась у могил. Некоторые, еще раненые, в агонии были брошены в могилу и зарывались живыми наскоро, одному удалось бежать, он, как очевидец, может лично подтвердить…»

А вот один из крайне редких для Западной Сибири 1930-х гг. случаев расстрела в присутствии врача. 8 августа 1935 г. начальник Каменской тюрьмы Классин, начальник раймилиции Кулешов, прокурор Добронравов и нарсудья Шулан расстреляли Г.К. Овотова. Врач судмедэкспертизы Соколов констатировал, что смерть осуждённого наступила только «по истечении 3-х минут». Это лишнее свидетельство того, что огнестрельное ранение головы далеко не всегда приводит к мгновенной гибели...

Местные власти, исходя из региональных особенностей, могли вносить определённые коррективы в процедуру расстрелов. Так, в Средней Азии в конце 1920-х - начале 1930-х гг. во время подавления басмачества приговоры над осуждёнными повстанцами полагалось исполнять только лицами той же национальности. С точки зрения чекистов, такая «политическая корректность» помогала избегать возможных нежелательных толков среди многонационального населения о «пришлых чужаках», которые расстреливают «наших».

«Небрежность при расстреле»

Документы свидетельствуют, что в период гражданской войны во многих губчека практиковались расстрелы политзаключённых без всякого приговора. Так, работник Енисейской губчека Дрожников весной или в начале лета 1920 г. расстрелял в Красноярске (в подвале губчека) без суда и следствия гражданина Дергачёва, обвинённого в участии в контрреволюционной организации. Следователь Тюменской губчека Василий Колесниченко и несколько его коллег в ночь на 7 мая 1920 г. без суда и следствия расстреляли троих арестованных прямо во дворе губчека.

Терминология

Коммунистическая власть нередко избегала прямого наименования способа казни своих врагов. Слово «расстрел» считалось не совсем подходящим (кроме периода гражданской войны и 1930-х гг., когда газетные заголовки кричали о необходимости расстреливать врагов народа). Секретность казней отразилась на терминологии. От лица государства официально употребляли термины «высшая мера наказания» или «высшая мера социальной защиты». В обиходе чекисты и военные массовые убийства также маскировали различными уклончивыми терминами: «разменять», «отправить в штаб Духонина (Колчака)», «пустить в расход». В 1920-е годы в чекистском жаргоне появился особенно циничный термин для конспиративного обозначения расстрела - «свадьба» (надо полагать, имелось в виду венчание со смертью). Но расстреливавшие могли позволить себе и более «изысканные» выражения, вроде «переведены в состояние небытия».

В тридцатые писали так: «убытие по первой категории», «десять лет без права переписки», «спецоперация». Исполнители в объяснениях могли недоговаривать фразу, опуская уточняющее слово - дескать, «я приводил приговор». Характерно, что эсэсовцы также маскировали слово «убийство», употребляя такие эвфемистические выражения, как «особая акция», «чистка», «приведение в исполнение», «исключение», «переселение».